Татьяна Алюшина - Одна кровь на двоих
Осип эти его ночные сидения терпеть не мог! Нервничал, ворчал по утрам, как бы незаметно, себе под нос, но так, что Дима слышал:
— Ты ж там как мишень торчишь, Дмитрий Федорович! Даже для тупого, нерадивого снайпера — как ярко-красная мишень!
И потом полдня был не в настроениях, прохаживался по поводу пансионата:
— Ну он твой, и что! Они же вещи отдыхающих не проверяют! И захудалого металлоискателя не поставили! Проноси хоть винтарь, хоть гаубицу! Сколько раз говорил — рентген аэропортовский надо, а то друг друга постреляют и тебе опасно!
Дима отмахивался — если снайпер, то везде достанет — охраняй не охраняй! Надо работать так, чтобы снайпера не подсылали.
— Тогда в оранжерею, цветы выращивать! — предлагал Осип.
И то правда — тогда в оранжерею.
Осип, как обычно, ничем не выказал своего присутствия, но Дима, спускаясь по лестнице, сказал:
— Все, Осип, спать пошли.
Осип буркнул что-то из темноты справа, но так и не показался — недоволен.
Он проспал до утра, без сновидений, в одной позе — как лег, так и проснулся. После завтрака поплавал не в бассейне, а в реке, сделал пару важных звонков, прихватил срочные бумаги, поработать... и вот лежал, смотрел на ныряющих мальчишек.
«Что такого могло у той женщины случиться, что ей не спалось?» — неожиданно подумал он.
Победный сразу набросал несколько вариантов возможной жизни незнакомки, с проблемами, не дающими спать по ночам.
«А может, все проще — нет никаких трудных мыслей, а назанимавшись любовью до утра, она вышла посидеть, когда мужик заснул?»
Этот вариант ему не понравился, словно разъединил их ночную тревожную бессонницу.
Как сосиски от гарнира. Он, значит, со своими душевными муками, а она — остыть от любовных утех?
Нет, определенно, этот сценарий ему не понравился!
Территория пансионата потрясала огромностью, как сказочный лес. Сие открытие Маша сделала, изучая макет в холле главного корпуса, в котором располагались администрация, ресторан, несколько кафе, конференц-зал и кинозал. Наверняка там было еще что-то масштабное, но Маша не стала вдаваться в подробности, оставив выяснение на потом.
Макет был потрясающе красив, с мини-домиками, в точности повторяющими все архитектурные выкрутасы подлинников, с деревьями, речкой, бежавшей живой водицей, и маленькими лошадками возле конюшен на дальнем конце пансионата.
Мария Владимировна, привыкшая ко всему подходить с научной дотошностью, решила, что возьмет у администратора в своем корпусе карту, разобьет ее на квадраты, проложит маршруты, все обойдет и обследует.
Сегодня она наметила себе легкий променад над бережком и пляжное купание-загорание на первую половину дня, а там будет видно.
Прогуливаясь, она тихо улыбалась, ей нравилось чувствовать себя девушкой небедной, то есть не богатой, но и не малоимущей. Одетой не хуже встречаемых во время прогулки отдыхающих и, между прочим, проживающей в люксе!
Она и предположить не могла, что это может доставлять радость и что отдыхать — просто отдыхать — это приятно!
Она заработала в Америке ну не тысячи-тысячи-тысячи, но заработала и весь свой летний гардероб купила там же, даже в Нью-Йорк слетала во время коротких каникул и, не удержавшись, накупила там много чего, решив чохом избавиться от всего старого, раз уж начинает новую жизнь.
Ей невероятно нравилось ее белое платье, с длинной, до щиколоток, широкой юбкой, сшитое из кружев разного узора — летящее, легкое, прозрачное! И шляпка с маленькими полями, спереди загнутыми вверх, так подходящая к ее непослушной шевелюре.
И всю себя она чувствовала летящей, хрупкой, когда порывы ветерка подхватывали, раздували кружевной подол.
Немного портило полноту радости наличие большого числа людей, гуляющих, лежащих на пляже, играющих в теннис на двух кортах, под громкие крики болельщиков.
Мария Владимировна с удивлением обнаружила, что устала от людей, толпы, суматошности, необходимости общаться. Успокаивая себя, она решила, что заберется в самый дальний уголок пляжа, если таковой найдется.
Место на пляже она нашла, как по заказу!
Возле сетчатого забора, с художественным плетением проволочных узоров, а не банальной рабицы. Основная масса пансионирующих, посетивших пляж, располагалась намного дальше, выше по течению реки, там, где были расставлены лежаки, зонтики, устроена волейбольная площадка, ряд мостков, мороженные и квасные тележки, открытые кафе, — словом, поближе к предоставляемым услугам.
Пыхтя, Мария Владимировна перетащила для себя под самую сетку топчан-трансформер с поролоновым матрасцем.
За сеткой тянулась, как назвала ее про себя Машка, «нейтральная полоса», в несколько десятков метров, до ну о-очень высокого забора, на красоту которого архитектор не поскупился — разные по форме декоративные камни, столбики в том же стиле, в котором выдержана была усадьба, — словом, хороший такой забор! На пару метров заходящий в воду, отдавая ограждающие функции железной решетке, простой, без изысков. От решетки на несколько метров, до буйка, тянулась веревка с пенопластовыми цилиндриками, выкрашенными кое-где облупившейся красной краской, обозначая глубоко частную территорию.
«Не влезай, убьет!» — подумала Машка без раздражения.
Пограничная «нейтральная полоса» не имела признаков растительности, плотненько закиданная камнями до самой воды, обнадеживая Марию Владимировну уверенностью, что с этой стороны нашествие людей ей не грозит.
Она с удовольствием поплавала, нырнув с квадратного понтона, покачивающегося почти на середине реки. Метрах в пятидесяти от места ее дислокации длинные деревянные мостки вели к этому понтону, для желающих нырять или причалить на лодочке.
Наплававшись, Мария Владимировна отжала старательно волосы, нацепила шляпку, очки и улеглась загорать с книжкой в руке, каким-то де-тективчиком, одним из символов отдыха, вместо спецлитературы, и стала слегка подремывать, залипая взглядом на печатном слове.
Дрему и уединение нарушила компания, расположившаяся не так чтобы близко к ней, в отдалении, но весьма шумная.
Машка раздраженно посопела, повозилась, поправила шляпку, отложила книжку, краем глаза недовольно кося на веселящуюся компанию — двух молоденьких девушек и двоих мужчин, приличного пузато-тонконогого возраста.
«Ну, Бог в помощь!» — подумала Машка, отчего-то повеселев.
Компания разместилась за ввинченным ножками в песок пластмассовым столом, восседая на стульях той же гарнитурной принадлежности. Кто и когда их принес, подремывающая Мария Владимировна не заметила, но обслуживание здесь на высоком уровне, так что — принесли.
