Сюзанна Бэк - Трилогия Айс и Ангел
Около дюжины женщин смотрели на меня со своих мест на диванах и стульях, расположенных в гостиной. Выражение благоговейного трепета на лицах некоторых из них побудили меня резко развернуться и посмотреть назад: я решила, что Айс, должно быть, передумала и решила остаться хотя бы на ночь. Но нет, дверь оставалась по-прежнему плотно закрытой, а я по-прежнему стояла одна в месте, все более напоминающем театральную сцену. Эту неестественную тишину разбил пронзительный свист, и, когда я обернулась, то увидела встающую с такой знакомой и озорной улыбкой Девушку-Ковбоя. Она подмигнула мне, а затем начала аплодировать. Все остальные также встали, присоединяясь к ней, и скоро дом был наполнен разбойничьим свистом, громом оваций и выкриками, настолько откровенными, что могли спалить кожу на моем лице. Дико смутившись, я опять обернулась в попытке найти пути отступления с этого жаркого местечка, способного привести меня к возгоранию. Единственный подходящий выход был блокирован хитро смотрящей Пони и криво ухмыляющейся Криттер, внимательно смотрящих на меня – руки скрещены на груди, ноги широко расставлены.
– Пони, не вынуждай меня опять делать тебе больно, – почти прорычала я, отталкивая руку, попытавшуюся повернуть меня обратно лицом к импровизированному оркестру.
– Оооо, я смотрю еще несколько боевых уроков от Айс, – тон становился все более язвительным, – Она преподнесла их тебе до или после…
– Пони… – предостерегла Криттер, видя блеск в моих глазах.
– Да ладно тебе, Криттер! Я думаю, не каждый день кто-то выходит живым из поножовщины с Рио и отправляется вскачь в степь, чтобы заняться любовью с Айс. Я только выразила свое восхищение.
Раздался лающий смех Криттер:
– Боже, Пони, ты чертовски груба.
– Я называю вещи своими именами, крошка.
– Продолжай называть "их" в том же духе, и ты никогда более "их" не увидишь, – бросила я предупреждение сквозь плотно сжатые зубы.
– Хватит!
Обернувшись во внезапно воцарившейся в помещении тишине, я увидела Монтану и Корину с одинаково решительным выражением на лицах, направляющихся прямо ко мне.
– Всем спать, – приказала Монтана, окинув собравшихся внимательным взглядом, – Сейчас же.
С явно выраженным недовольством женщины пошли к выходу и исчезли в доме, направляясь к своим комнатам и кроватям для отхода ко сну.
– Тебе нечем заняться? – повернувшись в мою сторону, спросила Монтана, пришпиливая весьма выразительным взглядом Пони к двери, которую та охраняла.
Моя подруга слегка побледнела, затем вспыхнула и, как отшлепанная ученица, опустила голову. Будь здесь булыжник, я уверена, она бы пихнула его ногой.
– Есть.
– Тогда я предлагаю тебе вернуться к своим делам.
Пробормотав себе под нос вполне различимые ругательства, она развернулась на каблуках и воспользовалась столь желанным мною еще минуту назад выходом, громко хлопнув дверью на прощание.
Корина сократила дистанцию, взяла меня за руку и аккуратно сопроводила через весь дом к моей комнате. Монтана молча следовала за нами. Как только наша троица оказалась под надежным прикрытием стен моей комнаты, Корина отпустила мою руку и улыбнулась:
– Ты в порядке?
– Никогда не думала, что можно умереть от смущения, – ответила я с тихим смешком, – Теперь я в этом не уверена, – я запустила руки в свои еще влажные волосы, – Но, да… Я в порядке.
Протянув руки, она подарила мне "дружеское объятие" – нечто не совсем ей свойственное. Она опустила меня, и я взглянула на нее, ее глаза заблестели и она показала пальцем на ткань надетого на мне черного топа. Как только до меня дошло, о чем это она, мои глаза расширились, и я не смогла сдержать усмешки:
– Кто же знал, что за неприступным фасадом скрывалось столько тепла? – моя шутка вызвала легкий румянец, блеснувший на ее лице.
Легко избежав шутливого шлепка, я обернулась к внимательно изучающей меня Монтане. В этот раз наступил мой черед покраснеть, и я благодарила Бога за то, что воротник одетой на меня рубашки был достаточно высок, чтобы прикрыть шею, покрытую, без сомнения, множеством весьма красноречивых следов нашей любви.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросила Монтана.
– Да, очень даже. А что? Есть повод беспокоиться?
– Хочешь поквитаться?
Вскинув голову, я посмотрела на нее:
– За ребячество? Вряд ли стоит кого-то арестовывать только за то, что он ввел тебя в смущение.
– Я говорю о Рио, – ответила она голосом полным нечеловеческого терпения.
– А, Рио, – моя переносица сморщилась от отвращения, – Пока… ммм… я не думаю, что это необходимо. Полагаю, она хорошо усвоила урок, не так ли?
– Мы здесь не о заучивании уроков беседуем, Ангел. Она вернулась с ножом от тебя. Она могла убить тебя.
– Да, могла. Но, ведь не убила.
– Опять ты меня не понимаешь.
Жестом я попросила тишины и устало опустилась на постель:
– Нет, Монтана. Я тебя поняла. Ты обеспокоена. Поверь мне, я все понимаю. Но…, – сцепив пальцы рук, я вздохнула, а затем подняла глаза: «Я думаю, что у человека всегда должен быть еще один шанс. Она совершила ошибку и очень большую ошибку. Но это была всего лишь ошибка. В конце концов, она ее осознала, и ничего ужасного не случилось».
– Отсюда я заключаю, что Рио не совсем самостоятельно «осознала» свою ошибку. Это осознание в нее вбили, – фыркнула Корина.
– Да, уж… – опять вздохнула я, – Айс была очень сердита.
– И, черт побери, у нее были на то все основания, – прорычала Корина в ответ.
Я изумлено посмотрела на нее. Богохульство, как и рычание, были совсем не свойственны ей.
– Что? Ей просто повезло, что это была Айс. Я бы ее сначала убила, а лишь потом задала вопросы.
Улыбнувшись, я взяла ее руки и нежно пожала:
– Итак, Монтана, нет. Я не хочу расправы. Думаю, что она уже с лихвой расплатилась за все, что натворила.
Повисло тягостное молчание. Монтана долго изучала меня тяжелым взглядом, и в конце концов кивнула:
– Отлично. Я попрошу ее собрать вещи и отбыть до восхода солнца.
Затем она повернулась, собравшись уходить.
– Нет! Подожди, Монтана! Ведь это не так уж и необходимо?
Она обернулась ко мне, печаль блестела в ее глазах:
– Ангел, Рио нарушила свою клятву. Она превратила имя Амазонки в насмешку. Это то, на что я не могу закрыть глаза, вне зависимости от собственных желаний.
Стоящая рядом Корина выглядела очень задумчивой:
– Быть может, исключить ее из членов, но оставить возможность заново добиться этого статуса?
Монтана слегка нахмурилась, но затем ее лицо просветлело:
