Ююко Такэмия - ТораДора! - 4

Однако было бы неправильно позволить Минори убирать со стола в одиночку. Рюдзи встал, намереваясь ей помочь, но Тайга схватила его за футболку.

— Хм? Что такое?

— …Похоже, я нежданно съела слишком много острого. Мне нужны желудочные таблетки…

— Живот болит?

— …Не уверена…

Нахмурив лоб, она посмотрела так, словно не может выразить, как себя чувствует. Потёрла живот и покачала головой.

— У меня нет ничего желудочного. Кавасима, а у тебя?

— Э, вряд ли… У меня только аспирин от головной боли.

Подумав «Хм, ну и что нам делать?», Рюдзи пощупал лоб Тайги, нет ли у неё жара, когда поднялся Китамура.

— У меня кое-что есть. Болеутоляющие, желудочные и смешанные. Пошли в мою комнату, посмотришь этикетки и выберешь, что тебе подойдёт.

— …

— Что не так?

Хотя Китамура говорил весьма доброжелательно, Тайга, играя с кружевами на рукаве, беспокойно заёрзала, словно кошка, намывающаяся в преддверии хорошей погоды. Подумав «Не время стесняться, верно?», Рюдзи подхватил её за локоть и заставил встать.

— Давай, иди с ним.

Рюдзи слегка подтолкнул её в спину. На мгновение показалось, что Тайга сейчас рухнет от этого толчка, но она всё-таки заставила ноги двигаться и пошла за Китамурой. Они покинули гостиную. Ни о чём не думая, он озабоченно смотрел ей вслед…

— …Ай!

— Ты действительно бестолковый.

Он слишком поздно обнаружил приближающуюся Ами. Тихо подойдя поближе, она слегка наклонилась над столом прямо перед глазами Рюдзи, прежде чем он заметил её…

— Если Такасу-кун так беспокоится об этой девушке, тебе стоит пойти с ней.

Её большие глаза слегка сузились в притворно недоброжелательной манере, розовые губы растянулись в улыбке, намекая, что на самом деле она нашла способ развлечься.

— …И что с того, что я беспокоюсь о Тайге?

— О-ох, ушёл в оборону.

— Если бы на боль в животе пожаловался кто-то другой, будь то Китамура, Кусиэда или даже ты, я беспокоился бы точно так же.

— Э-э, правда? Ну, тогда Ами-тян ду-умает, что у неё то-оже, может быть, живот боли-ит.

Заставив свои глаза чихуахуа увлажниться, Ами шлёпнулась рядом с Рюдзи.

— Просто шучу.

Не дав ему возможности попасться на уловку, она непосредственно улыбнулась, слегка высунув язык и пожимая плечами. Да о чём эта девчонка думает — Рюдзи, которому уже надоело, что его дразнят, лишь посмотрел на холодное и привлекательное лицо Ами.

— …Да чтоб тебя…

— Что-о?

Наверно, вполне понимая раздражение Рюдзи, Ами надела свою ангельскую улыбку. Её губы сжались, глаза расширились, ярко мерцая, словно звёзды. Но хоть её облик и был до невероятности прекрасен, под столом она выглядела отнюдь не скромницей. Заложив ногу за ногу, она бесстыдно демонстрировала свои бёдра, покручивая лодыжкой. Похоже, она даже не пыталась как-то прикрыть их.

Ох… Рюдзи поднял взгляд к потолку, сочувствуя фанатам Ами по всей стране и непроизвольно улыбаясь.

— …Как бы это сказать… С тобой не соскучишься.

— Это что, комплимент?

— Это сложно, тут тонкая грань.

Он на самом деле так думал. То есть, что она действительно странная.

На первый взгляд, она была бесподобной красавицей, настоящим бриллиантом. Но по правде — неприятно злой особой. Как бы то ни было…

— Тонкая грань? Э? Я… сложная?… Что это должно означать… Сказать, что я сложная…

Сидящая рядом с Рюдзи сделала серьёзное лицо и наклонила голову. Это выражение само по себе почему-то было привлекательным. Такое нормальное, что даже удивительно. Или, может, лучше сказать удивительно нормальное. Или ему следует сказать, что оно заставило его пересмотреть своё мнение, подтвердив, что даже она похожа на любую другую шестнадцати-семнадцатилетнюю девчонку.

Такие девушки, чья внешность не соответствует содержанию, всё-таки довольно странные, как ни посмотри, думал Рюдзи. Но это не было неприязнью.

— …Что-о такое, ты уже довольно долго на меня пялишься. Хм-м, может, ты очарован? М-м, это хорошо, это замечательно, я знаю, что тут ничто не поможет, потому что я самая-самая поразительно привлекательная…

Да-да, всё понятно, конечно, самодовольно кивнула она. Но что удивительно, на довольное лицо Ами, словно лёгкая вуаль, постепенно наползала странная детская улыбка.

— О, я знаю! Кстати, Такасу-кун, мы можем прогуляться по пляжу и…

Когда она хотела что-то сказать…

— Упс, я забыла часть посуды, да?

Они услышали чьи-то лёгкие шаги. Бормоча про себя, из кухни в гостиную вернулась Минори. В приподнятом настроении, нисколько не обижаясь на Рюдзи и Ами, которые просто болтают, ничем не помогая, она собрала оставшиеся на столе чашки и тарелки, пытаясь унести всё одним махом…

— Это опасно, бери только чашки.

Позади неё появился Рюдзи и забрал тарелки.

— Ты хочешь помочь, Такасу-кун? Не стоит, ты готовил ужин, а я уберу со стола.

— Да всё нормально, я помогу.

Держа тарелки в одной руке, он поспешно протёр края стола тряпкой. Затем развернулся, рассчитывая, что Ами тоже поможет, но…

— Я и правда терпеть не могу ковыряться на кухне, знаешь ли. Я ухожу.

Слегка улыбнувшись, Ами поднялась. И поразительно быстро улетучилась, не дав ни малейшего шанса остановить её. Хех, так она действительно ненавидит уборку. Но это действительно удача, что я буду работать вместе с Минори, только я и она. Сейчас он даже был благодарен Ами за её королевские замашки.

— Правда, всё в порядке? Разве вы с Ами-тян не беседовали?

Рюдзи лишь махнул рукой, словно говоря, что это неважно, и они направились на кухню.

Минори тщательно вычистила её. Всё — от сковородок до ножей — было вымыто и расставлено в образцовом порядке, так что даже Рюдзи оценил это. Пока он изумлённо оглядывался, Минори забрала у него тарелки. И не успел он сказать «Да я сам»…

— Вот так, с посудой разобрались!

Она сделала всё в мгновение ока и уже стремительно расставляла тарелки на сушилке. Конечно, у него не было причин быть недовольным уровнем её мастерства.

— …Ха, да у тебя совершенная техника, да?

— Хе-хе, догадываюсь. Мне на работе всё время уборка достаётся, знаешь ли, и я всегда стараюсь закончить так быстро, как только могу!.. Так что я всё время ковырялась с этим и, в конце концов, отлично научилась.

Итак, он открыл ещё одну хорошую сторону Минори. То есть, он имел в виду красоту её улыбающегося лица, когда её хвалят. Застенчивое и смущающееся, а ещё печальное и немножко гордое. Говоря честно и откровенно, он хотел бы родиться таким, как она. Он до глубины души восхищался её скромной чистотой. Будь он похож на Минори, его не волновали бы ни обстоятельства его рождения, ни доставшаяся от отца физиономия, не пришлось бы то и дело терзаться тревогами. Он мог бы расти твёрдым и непоколебимым, как росток бамбука. Да, будь все в этом мире похожи на Минори, такие вещи, как война или стихийные бедствия, исчезли бы без следа. И все могли бы жить так же радостно, как она.