Звева Модиньяни - Ветер прошлого
— Я это делаю ради твоего же блага, — объяснила ей Джузеппина.
— Да что в этом проку — уметь читать и писать? — бунтовала Саулина.
— Послушай, Саулина. Полагаю, что уж теперь-то ты меня достаточно хорошо знаешь и понимаешь, что силой я тебя здесь держать не собираюсь. Но если ты хочешь остаться, я сделаю из тебя красивую, воспитанную и образованную синьорину.
Все это казалось Саулине пустым звуком. С той самой минуты, как она приехала в Милан, в голове у нее гвоздем сидела одна мысль: еще раз увидеть генерала Бонапарта. Конечно, все жаждали познакомиться с ней (теперь она точно это знала). Но Джузеппина уже не хотела превращать Саулину в салонную игрушку, поэтому, когда у нее бывали гости, она просила девочку уйти в свою комнату.
Она даже подарила своей маленькой подопечной красивую куклу.
— Лялечка… — зачарованно протянула Саулина. — Такая лялечка… Никому не отдам!
Саулина увлеклась игрой в куклы в том возрасте, когда другие девочки кукол бросают. Пока другие играли в куклы, ей приходилось довольствоваться ящерицами. В крайнем случае она сворачивала тючок тряпья, придавая ему вид спеленатого младенца, и качала его на руках. Кукла, похожая на настоящую девочку, пробудила в ней ребенка.
— Лялечка… — восторженно повторила она, отстранив от себя куклу, чтобы полюбоваться ею издалека.
Служанка Джаннетта, упорно продолжавшая считать Саулину змеей подколодной и злобной дикой мартышкой, покорилась воле своей прекрасной госпожи и проводила с девочкой долгие часы, обучая ее шитью новых платьев для прекрасной «лялечки».
И вот теперь Джаннетта позвала Саулину с порога ее комнаты.
— Хозяйка желает тебя видеть.
— Зачем? — спросила Саулина, просто чтобы потянуть время.
— Идем, пришел твой учитель.
Саулина последовала за служанкой в малую парчовую гостиную. Там ее ждала певица в обществе молодого аббата в черной сутане. У него были карие глаза, нос крючком и бледные впалые щеки, а на лице как будто навек застыло выражение кроткой меланхолии.
— Вот твой наставник, — начала Джузеппина.
— Да, синьора, — чинно поклонилась Саулина, разглядывая наставника с детским любопытством.
Одно из правил городской жизни, к которому она так и не привыкла, гласило, что воспитанной девочке полагается опускать взгляд в присутствии посторонних, особенно мужчин.
Аббату явно пришлось не по душе столь откровенное разглядывание: рот у него задергался. Саулина заинтересовалась еще больше, а несчастный молодой человек еще сильнее занервничал.
— Он научит тебя читать, писать и считать, — торопливо вмешалась Джузеппина.
— Все сразу? — испугалась Саулина.
— Твой наставник сам будет решать, в каком порядке тебя учить, когда проверит твои способности. Ты будешь звать его господином учителем. И запомни: ты должна вести себя почтительно и слушаться его.
Саулина кивнула, но осталась при своем мнении насчет учения. Она поняла, что спорить бесполезно.
— Вот прямо сейчас? — предприняла она последнюю попытку оттянуть неизбежное.
— Немедленно, синьорина, — уточнил аббат.
Голос у наставника был тонкий, пронзительный, совершенно не вязавшийся с его внешностью изголодавшегося хищника.
— Да, господин учитель, — покорно кивнула Сау-лина.
— Меня зовут Антонио Чеппи, — продолжал он. — Я буду говорить с тобой по-итальянски, и ты обязана всегда отвечать по-итальянски.
— Да, господин учитель.
— Когда ты будешь ошибаться, я буду тебя поправлять. Для этого я и пришел. — Он повернулся к хозяйке дома, показывая в улыбке испорченные зубы.
Джузеппина поднялась со своего места, собираясь уходить.
— Это не так трудно, как тебе кажется, — ободрила она Саулину.
— Да, синьора, — с тоской прошептала девочка.
— Ты будешь ждать меня в своей комнате, — продолжил свои указания аббат Чеппи. — Ты будешь сидеть за столом, а когда я войду, встанешь и сделаешь реверанс.
— Реверанс? — удивилась Саулина.
— Я требую этого не ради своей скромной персоны, — обиделся аббат, — а ради правил хорошего тона, которым ты должна научиться.
Саулину охватило почти неодолимое искушение сбежать. Как прекрасно было благоухающее и свежее дыхание лесов! Но воспоминания о тяжелой руке отца, о драчливых старших братьях, о нищете, царившей в селении, помогли ей удержаться от соблазна. Все-таки занятия с аббатом, обучение чтению и письму, хорошим манерам — это нечто новое, и, если она проявит добрую волю, авось утро пролетит быстро. А после обеда в этот день, как доподлинно было известно Саулине, должно было состояться событие, ради которого она все еще оставалась здесь и терпела все неудобства. Джузеппина сказала ей, что генерал Бонапарт заедет ее проведать, останется на обед и, возможно, задержится.
— Итак, начнем? — предложил аббат, увидев, что ее мысли витают где-то далеко.
— Да, господин учитель, — весело воскликнула Саулина и изобразила неуклюжий реверанс.
7
Саулина питалась в кухне вместе со слугами, но никто не смотрел на нее, как на служанку. Повариха, мажордом, горничные — все были с ней ласковы и заботливы, за столом ей доставалось лучшее место.
Она только что смела с тарелки щедрую порцию рисового плова с мозговой телячьей косточкой и собралась помериться силами с полной миской черешен, когда у входных дверей послышался серебристый звон колокольчика. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, дыхание пресеклось, кровь прихлынула к лицу, ставшему вдруг того же цвета, что и черешни.
— Он приехал! — закричала Саулина, вскочив из-за стола, чтобы бежать к двери.
Наконец-то она вновь увидит этого молодого, красивого и сильного человека! Он встал перед ней на колено и подарил табакерку, драгоценный талисман, с которым она никогда не расстанется. И еще — эти его слова: «Саулина Виола, я никогда не забуду твоего имени. Не забуду, как ты рисковала своей жизнью ради спасения моей. Когда тебе понадобится моя помощь, я приду и спасу тебя». Они грели ее душу.
— Он приехал! — повторила Саулина вне себя от радости.
Джаннетта послала ей испепеляющий взгляд. — А ну-ка сядь немедленно, — приказала она.
— Да говорю же тебе, это он! — твердила Саулина. Ей казалось, что надсмотрщица просто обязана ее понять.
— Мне это известно, — процедила служанка.
— Ну так пойдем! — воскликнула Саулина.
— Не тебе принадлежит честь принимать его, — ледяным тоном изрекла Джаннетта, преграждая ей дорогу. — Он будет обедать с синьорой Грассини, и, когда наступит подходящий момент, он сам тебя позовет, если сочтет нужным.
