Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
Дэвид снова звонко рассмеялся, притянул Ханну поближе к себе и спросил:
– Думаете, просчитали меня?
– Нет, что вы.
– Ну-ну.
– Что ж, по части поесть и выпить, возможно, и просчитала.
– Понимаете ли, мадам, могу вас заверить, что для меня имеется кое-что поважнее еды и питья, и вы не узнаете, что именно, если сейчас броситесь бежать домой, чтобы оказаться там настолько же рано, как и каждый вечер до этого. Вот если бы вас звали Золушкой, а часы били полночь, тогда вашу спешку можно было бы извинить. Ну хотя бы на чашечку чая из уличного ларька вы согласитесь?
– Вы знаете палатку, которая открыта в этот час ночи?
– Этот час ночи? Всю ночь. Всю ночь напролет.
Ханна засмеялась, потом сказала:
– Хорошо, ведите.
Десятью минутами позже они стояли вместе с четырьмя другими посетителями у палатки и пили очень крепкий кофе. Дэвид долго выбирал между чаем, кофе или какао, но когда Ханна не смогла выпить и половину своего напитка, Крейвентон допил за нее, заметив:
– Вижу, вам ко многому нужно привыкать.
Она вздрогнула, и он спросил:
– Вы замерзли?
Получив отрицательный ответ, Дэвид предложил:
– Что ж, давайте прогуляемся вдоль набережной. Она прекрасна в этот час ночи.
Они зашагали по набережной. Через какое-то время остановились, чтобы понаблюдать за развлекательной прогулкой на катере, на палубе которого танцевали пары, и когда по воде до них докатились звуки музыки, Крейвентон повернулся к Ханне:
– Могу я пригласить вас на танец?
Он протянул к ней руки, она оттолкнула их, возмущенно заявив:
– А не многого ли вы хотите?
– Да! Да, я хочу танцевать, едва заслышу музыку.
– А потом за буйное поведение вас заберет полиция.
– Они не могут забрать меня только за то, что я танцую. Вот если вы начнете кричать, стражи порядка и впрямь вполне могут арестовать меня. И я не сомневаюсь, что вы закричите, стоит мне спросить, как мы собираемся провести завтрашний день?
Ханна кричать не стала, просто улыбнулась и ответила:
– Не знаю, что собираетесь делать вы, а я буду обедать с сестрой, ее мужем и их четырьмя головорезами.
– Прекрасно, а живут-то они где? Не в Корнуолле же? Вы уверены, что этот обед займет целый день?
– Пусть не целый, но большую его часть. Они живут в Илинге.
– Илинг? О, я знаю Илинг. Знаком кое с кем с улицы Норткорт Авеню.
– Я прохожу мимо Норткорт Авеню, когда иду к Джейни, – сказала Ханна. – Они живут в тупике Баттермир. Это всего на три или четыре улицы дальше.
– И это там ваш зять продает фрукты и овощи?
– О, нет, торгует он в центре города; и как я вам уже говорила, у него киоск на рынке, но сейчас он собирается прикупить еще другой магазин.
– И его фамилия Харпер?
– Да.
– И он живет в тупике Баттермир?
Ханна не ответила на вопрос, воскликнув:
– Вы же не сделаете этого?
– Почему нет? – Дэвид принял позу, начиная представление: – Добрый день, миссис Харпер. Надеюсь, вы уже отобедали. Я друг вашей сестры, друг для встреч по четвергам, и случайно проходил мимо. Понимаете, один мой знакомый живет поблизости на Норткорт Авеню. О, спасибо за приглашение, да, я, пожалуй, зайду на минуточку, – и он протянул свою руку, словно здороваясь с кем-то, при этом продолжив: – Да, и мне тоже очень приятно познакомиться. Много слышал о вас от Микки, вы ведь знаете Микки Макклина?
– Вы не посмеете!
– Конечно, посмею. Да, на самом деле посмею. Я вполне способен сделать что-то подобное. На тот случай, когда мне хочется чего-то очень-очень сильно, у меня есть некий потайной источник куража, к которому я всегда могу обратиться. В большинстве других ситуаций я проявляю трусость и просто сбегаю. Кажется, я бегу всю свою жизнь, но порой, изредка, я поворачиваюсь лицом к происходящему, и думаю, что завтра может статься как раз такой случай.
– Пожалуйста, не надо.
– Почему нет? – Теперь голос Дэвида был совершенно серьезен. – Если вы не пообещаете встретиться со мной завтра, для меня это будет обычное воскресенье. По воскресеньям я просыпаюсь поздно. Питер заранее интересуется, буду я обедать дома или нет. Если да, то он готовит превосходное жаркое; если же нет, то я обычно обхожусь без еды до самого вечера. Потом перекусываю где-нибудь и иногда, не часто, иду к Трафальгарской площади в церковь Святого Мартина на полях, а после службы спускаюсь вниз, чтобы узнать, не могу ли я чем-нибудь быть полезен. Но это совсем нечасто, потому что я отнюдь не склонен к благотворительности. Даже более, я далек от всего этого. Но я встречал людей, которые на самом деле являются филантропами в прямом смысле слова. Вот вам мой привычный воскресный день. Джилли и Наташа частенько приглашают меня в гости, но я чувствую, что им стоит посвятить этот день себе. Обычно они ходят на кладбище – навещают могилку Родни. А сейчас, даже не решившись пообедать со мной завтра, просто подумайте о том, например, как мы сможем повеселиться. Покатаемся на катере или возьмем напрокат машину, и я отвезу вас куда-нибудь далеко-далеко. С тех пор как я поселился в Лондоне, автомобиля у меня нет, но я частенько беру его напрокат. Можем поехать на побережье или в другое место, куда захотите. Просто подумайте над этим. Разве это будет не здорово?
Ханна мягко улыбнулась Дэвиду и покачала головой:
– Я не должна… То есть я не могу.
– Вы начали с «не должна». Снова Хамфри. Ладно, в котором часу возвращается Хамфри?
– По-разному, обычно около половины десятого.
– В половину десятого в воскресный вечер. – Дэвид дважды прищелкнул языком. – Так-так... Так-так. – Потом сказал: – Если мы не встретимся завтра, то я не увижу вас до самого четверга, если только вы не пообещаете пообедать со мной в какой-нибудь из дней до этого.
– Я не могу, нет… нет. Хамфри…
– О, Хам… фри. – Дэвид словно выплюнул надоевшее имя, и в его тоне слышалось раздражение, когда он продолжил: – Мне уже начинает сильно не нравиться этот ваш Хамфри.
Ханна не стала защищать мужа, объясняя Дэвиду, что он совсем не знает Хамфри и потому его слова несправедливы, вместо этого призналась:
– Мне бы хотелось пойти на службу в церковь Святого Мартина.
– Правда? О, это замечательно. Так и сделаем. И… и вы зайдете ко мне снова попить чаю, на этот раз настоящего? Как вы на это смотрите? Во сколько мы встретимся? Вы собираетесь к сестре на обед, я полагаю?
– Да, да, я должна. Мы… мы можем встретиться около трех или полчетвертого у станции метро Тоттенхэм-корт-роуд.
– Лучше в три, а? Это будет прекрасно. На самом деле прекрасно. Тогда я смогу допоздна поваляться в постели и съесть свое жаркое на обед. – Дэвид подхватил Ханну под руку и, притянув ее ближе, сказал: – Вы очень добры ко мне, и я вам безмерно благодарен.
