Этьен Годар - Соседка

— Я тоже.

Они вышли в метель. Повсюду намело сугробы, так что далеко уйти все равно бы не получилось. Мело так, что невозможно было раскрыть глаза, и такая прогулка им обоим, естественно, быстро надоела. Они зашли в маленький кабачок возле станции и, метелкой стряхнув друг с друга снег, сели на скамью и спросили вермуту.

— Сегодня сильная буря, — сказала кельнерша. — Снег поздно выпал в этом году.

— Да, пожалуй.

Когда они вышли, чтобы идти домой, их тропинку, протоптанную в снегу, уже занесло. Только едва заметные углубления остались там, где раньше были их следы. Мело прямо в лицо, так что по-прежнему нельзя было раскрыть глаза. Добравшись до дома, они, естественно, тут же отправились завтракать.

Завтрак подавала хозяйка пансиона.

— Завтра можно будет пойти на лыжах, — сказала она. — Вы ходите на лыжах?

— Нет, но хотели бы научиться.

— О, вы очень легко научитесь. Здесь неподалеку лыжный курорт, там неплохие инструкторы. Обычно люди осваивают технику буквально за несколько дней. Проверено.

— Когда можно будет приступить к занятиям?

— Да хоть завтра. Там правда хорошие инструкторы.

Когда после обеда они сидели у печки в маленькой комнате и смотрели в окно, за которым все еще валил снег, Матильда сказала:

— Что, если тебе уехать куда-нибудь одному, милый, побыть среди мужчин, походить на лыжах?

— Зачем мне это?

— Неужели тебе не хочется повидать других людей, развлечься, отдохнуть от меня?

— Ты хочешь, чтобы я уехал?

— Нет, я хочу, чтобы ты был со мной. Всегда.

— Ну, тогда я никуда не поеду.

— Иди сюда, — сказала Матильда. — Я хочу погладить тебя по голове, я хочу запомнить тебя таким, как сейчас. Пока ты мой. Только мой… Милый, почему бы тебе не отпустить бороду.

— Тебе хочется?

— Да. Ну просто так, ради забавы. Мне хочется посмотреть, какой ты с бородой. Должно быть, настоящий морской волк!

— Договорились. Буду с бородой. Вот прямо сейчас и начну отпускать. Отличная идея. Наконец появилось серьезное занятие.

— Ты огорчен, что я оторвала тебя от твоих танкеров?

— Нет, я чертовски доволен, что мы сюда выбрались. Мне хорошо. А тебе?

— Мне чудесно. Но я боюсь, по-моему, последнее время тебе скучно со мной…

— О, Матильда! Ты даже не представляешь себе, как сильно я тебя люблю!

Бернар не взялся бы утверждать, что сказанное им было правдой, но точно так же он был совершенно уверен, что говорит искренне. Так бывает, и не только в романах, но и в жизни тоже.

— И теперь по-прежнему?

— Теперь и всегда! И я вполне счастлив.

— Очень хорошо, а то мне кажется — ты какой-то неспокойный. У тебя что, дела в Париже?

— Пустое, не обращай внимания. Просто я устал за год.

— Это и меня беспокоит. Милый, я так тебя люблю, что хочу быть с тобой. Хочу быть похожей на тебя. Хочу, чтобы меня принимали за тебя.

— Так оно и есть. Мы с тобой одно, и уже довольно давно, разве ты не замечаешь?

— Знаю. По ночам. Но я хочу, чтобы совсем нельзя было разобрать, где я, а где ты, чтобы нас путали. Но чтобы ты уезжал, я не хочу. Это я так сказала, просто… Но если тебе хочется, конечно, уезжай. Но только возвращайся скорее. Милый, ведь я вообще не живу, когда не с тобой.

— Я не уеду, — сказал Бернар. — И вообще, мы никогда не расстанемся. Мы все время будет вместе. Ты всегда будешь со мной.

Однажды Бернар проснулся среди ночи и почувствовал, что Матильда тоже не спит. — Ты не спишь, дорогая?

— Нет. Знаешь, я проснулась и подумала — ведь мы могли вообще не встретиться тогда, у моей тети. Честно говоря, я едва тогда уговорила себя придти. И уж во всяком случае не надеялась ни на что интересное. Господи, что бы было, не найди мы друг друга…

— Ты была тогда немного сумасшедшая.

— И даже не немного. Но теперь все по-другому. Теперь все совсем по-другому. Теперь я всегда буду с тобой.

Глава Тринадцатая

Матильда встала с кровати, подошла к Бернару.

— Подожди, — прошептала она.

— Я жду.

Она погладила его волосы, шею, лицо. От прикосновения ее рук он почувствовал легкое головокружение. Он закрыл глаза. Потом взял ее руки в свои и нежно стал их целовать. Вдруг на запястье он увидел шрам.

— Что это?

— Не задавай идиотских вопросов, приятель!

Она резко выдернула руку, но Бернар сильно схватил ее за локоть и еще сильнее прижал к себе.

— А я буду, — он почти насильно посадил ее к себе на колени. — И я тебе не приятель. Я любимый. Разве ты забыла?

— Мой любимый меня бросил. Ты об этом разве не знаешь? Он ушел и женился на другой. Все очень просто.

Да, он ненавидел ее тогда. Ненавидел, потому что безумно любил. Будучи молодым и тщеславным, он не мог разобраться в своих чувствах. В глубине души он знал, что любит Матильду, но сознаться в этом даже самому себе считал постыдным и унизительным.

Он был иногда ревнив и устраивал сцены. Желал, чтобы она принадлежала ему одному, его бросало в жар, если видел рядом с ней мужчину. Он был по-юношески вспыльчив и себялюбив. Иногда Матильда раздражала, и он уходил. А потом возвращался. Потому что жить по-другому не мог.

Но теперь он изменился. Юношеская спесь исчезла. Он больше не сомневался в своих чувствах.

— Жаль, что мы встретились только сейчас, — сказала Матильда.

— Но мы встретились, и все хорошо.

Нет, больше не может быть хорошо. Прекрасные минуты забвения прошли и нужно возвратиться к жестокой реальности. Да, они любили друг друга. Но как? Украдкой, спрятавшись от всех… Через полчаса они выйдут из отеля и разбредутся. Он будет врать жене, и она будет жить с мужем, делая вид, что ничего не произошло. А так не может быть хорошо.

— А ты по-моему, стала еще красивее. Конечно, в молодости мы не щадили себя. Мы поумнели.

— Не все ли равно, — выражение лица Матильды опять стало поникшим и грустным. — И что это меняет?

Бернар подошел к ней. Она сидела на краешке кровати, свесив ноги. Он опустился на колени, обхватив ее ноги.

— Но мы любили, — сказал он.

— Нет. Это я любила тебя, а ты был влюблен. Это совсем другое. Ты ревновал, не верил мне.

— А ты твердила: «Потому что люблю».

— А ты был готов бежать за любой юбкой, месье.

Бернар встал, прошелся по комнате. Да, он был ненасытен тогда и все искал чего-то.

— Мне казалось, что под женской юбкой невероятная тайна.

— А теперь? — Матильда улыбнулась.

— Ну — бывает еще, — он поднялся и сел рядом.

— Ты был нежен со мною…

— Я и сейчас такой же, как тогда, — он заключил ее в объятия.