Мэри Бакстер - Огни юга
Ему меньше всего хотелось, чтобы кое-что из его прошлого стало достоянием гласности, он предпочитал эти кошмары держать при себе. Так, к черту эту Дану Бивенс с ее теплыми влажными губами и убийственным телом! Ему надо смотреть в оба.
Он должен сделать все, чтобы защитить свою репутацию врача и человека.
Дана сидела среди подушек на кровати, зажав телефонную трубку между плечом и ухом.
– Выясни все, что сможешь, и перезвони мне, хорошо?
– Обязательно.
– О, Билли, будь поосторожней!
– Черт, Дана, за кого ты меня принимаешь, за слабоумного?
– Конечно, нет. Я просто…
– Знаю, знаю… – Голос Билли прервал ее. – Если кто-нибудь узнает, где ты и что делаешь, тебе не поздоровится.
Несмотря на беспокойство, Дана засмеялась.
– Я думаю, в этом нет ничего плохого.
– Не волнуйся, золотко, Билли о тебе позаботится. Разве я могу тебя подвести?
– Нет, такого пока не было. За что я твоя вечная должница.
– Ты уже расплатилась за все, и заплатила больше чем достаточно.
– Спасибо. Приятно слышать.
Закончив разговор, Дана еще несколько минут продолжала улыбаться. Спасибо небесам за Билли Барнса, такого же репортера, как и она, и друга, который работал в Вашингтоне. Они встретились несколько лет назад и стали верными друзьями.
Она позвонила Билли домой и спросила, что он знает о конгрессмене Клейтоне Кроуфорде и его жене Глории. Билли занимался конгрессменом и сделал несколько статей о нем. Он сказал ей, что до него тоже дошел слух, но он не знает никаких подробностей и какой именно доктор занимается ими.
Дана скрестила пальцы, желая, чтобы этим доктором действительно оказался Янси Грейнджер.
Она собиралась уходить, когда позвонила Эйприл.
– Что случилось? – спросила Дана, услышав возбужденный голос подруги.
– Будет встреча, которая, держу пари, тебя заинтересует.
– Я в твоем распоряжении.
Через несколько минут Дана подхватила свой кейс и сумочку и выскользнула за дверь.
Кроме Виды Лу, все члены комитета уже собрались в комнате Центра местного самоуправления. Дана стояла за дверью со стеклянной вставкой и рассматривала собравшихся. Она понятия не имела, как ее здесь примут, но она точно знала, что если она хочет встретиться с комитетом в полном составе, то это ее единственный шанс. Как только появится Вида Лу, этот шанс будет упущен.
Если память ее не обманывала, то мать должна опоздать и превратить свое появление в событие.
Дана толкнула дверь и вошла с приятной уверенной улыбкой на лице. Трое мужчин и одна женщина перестали говорить и посмотрели на нее.
– Я надеюсь, что вы не против моего вторжения. Я Дана Бивенс. – Она улыбнулась еще шире, чтобы своей улыбкой одарить каждого из присутствующих. – Я журналистка, приехала в ваш город подготовить материал о докторе Грейнджере и о будущей больнице.
Присутствующие обменялись взглядами, будто не знали, что сказать, но по выражению лиц было ясно – они довольны подобным поворотом событий. Дана, казалось, видит, как щелкает у них в мозгу: реклама, гласность, деньги…
Потом высокий мужчина с невыразительным лицом и крючковатым носом встал и протянул руку.
– Я Герман Грин.
Дана шагнула вперед и пожала ему руку.
– Это Лестер Мэйфилд, – представил Грин своего коллегу.
Дана обменялась рукопожатием с темноволосым темноглазым мужчиной с брюшком, указывающим на то, что он любил выпить и хорошо поесть.
– Мистер Мэйфилд.
– А я Картер Липтон, госпожа Бивенс. Какое издание вы представляете?
Липтон был настолько худ, насколько Мэйфилд был толст, а скобки на зубах придавали Липтону сходство с мальчишкой.
– Этот материал я готовлю для «Ишьюз», – сказала Дана сладким голосом и заметила, как посветлели лица при упоминании о престижном журнале.
– Эй, парни, кончайте допрос!
Они засмеялись, поворачиваясь к женщине, которая осталась сидеть на своем месте. Дана почувствовала, как хорошо держится эта женщина в компании мужчин. Когда та поднялась, то оказалось, что ростом она была около шести футов.
– Вы, должно быть, Элис Креншоу, подруга Эйприл.
Элис улыбнулась, и ее хмурое лицо оживилось. Карие глаза блестели, когда она пожимала руку Даны.
– Верно. Она рассказала мне о вас все.
– О! – Дана засмеялась. – Не знаю, хорошо это или плохо.
– Ну конечно, хорошо, – сказала Элис, садясь на свое место. – Она считает вас просто замечательной.
– Это слишком далеко от истины, но все равно приятно слышать.
Дана положила кейс на стол, открыла его, достала ручку и блокнот.
– Вы не против, если я задам вам несколько вопросов?
Все согласно качали головами и заговорили разом, над чем тут же расхохотались. Дану взволновала их готовность говорить. Она быстро записывала, а они рассказывали о своих надеждах на открытие больницы, где будут лечить от бесплодия, и что значит для их города подобная больница.
Конечно, никто и словом не обмолвился о надвигающемся судебном процессе, хотя они понимали: Дана о нем знает. Из чувства такта о Янси Грейнджере не было сказано ничего.
– Насколько мне известно, вы полагаете, что репутация доктора Грейнджера позволит собрать достаточно денег, чтобы заплатить за землю под больницу? – спросила Дана в тот момент, когда дверь с шумом распахнулась.
У Даны перехватило дыхание, когда мать вошла в комнату, одетая так, будто только что сошла со страницы журнала «Вог», и с улыбкой превосходства на лице.
Но когда она увидела Дану, выражение ее лица мгновенно изменилось.
– Что вы здесь делаете? – злым голосом спросила она.
Дана вздрогнула, но Элис Креншоу осуждающе взглянула на Виду Лу и многозначительно произнесла, словно предупреждая:
– Вида Лу, это госпожа Бивенс, репортер.
– Мы уже встречались, – ответила Вида Лу чуть спокойнее.
Дана встала, улыбки на ее лице не было. Ей показалось, будто губы заклеены пластырем, который присох, и он лопнет, если она попытается улыбнуться. И все же она улыбнулась.
– Привет, миссис Динвидди.
– Мы рассказывали мисс Бивенс о больнице и о Янси, – сообщила Элис.
– Это прекрасно, но я боюсь, что ей придется сейчас же уйти. Нам надо обсудить одно очень важное дело. – Вида сделала паузу, потом встала перед Даной: – Я уверена, что вы поймете меня.
– Конечно, – ответила Дана, сразу начав собирать вещи. – Спасибо вам всем за открытость и искренность. Я уверена, что мы еще встретимся и поговорим.
Едва Дана вышла в холл, как сразу же увидела его, а он – ее. Они шли навстречу друг другу.
В горле Даны пересохло. Она с трудом проглотила слюну, когда ее потрясенный взгляд встретился с его взглядом.
