Нэнси Уоррен - Тот, кого я хочу
А если он сообщит о том, что видел, руководству банка? О Господи… Он был полицейским. Копом. Рафаэль Эскобар. Она прочла это имя на полицейском значке, и номер его значка отпечатался в ее памяти. С ней так бывало — стоило закрыть глаза, и на обратной стороне век словно отпечатывался негатив.
Конечно, он знал, что она ничего не украла, потому что он вовремя ее остановил. Но для сотрудника банка даже попытка кражи могла стоить работы. В банк, даже кассирами, не берут тех, у кого проблемы с законом. Чтобы лишить ее работы, ему достаточно просто пробить ее по полицейской базе несовершеннолетних правонарушителей. Эта база, как предполагается, закрыта для доступа, но у Стефани было такое чувство, что этот парень найдет способ ее вскрыть, если захочет.
Она не могла этого допустить. К счастью, сегодня в обеденный перерыв она встречалась с Дереком. Единолично решив, что им нужно скопить денег на свадьбу, Дерек заявил, что тратить деньги на обеды в кафе они не могут. Именно поэтому, как предполагала Стефани, он и решил повторить свое предложение руки и сердца в кафетерии торгового центра. Но теперь даже кафетерий какое-то время будет ей недоступен.
Они встретились на углу и оттуда спустились к реке, чтобы перекусить там. Все это было бы очень романтично, думала Стефани, если бы человеку не приходилось вставать в шесть утра, чтобы приготовить сандвичи.
Она шла быстро, постукивая каблучками по тротуару. Вокруг наблюдалось оживление. Повсюду в офисах начинался обеденный перерыв, и толпы хлынули на тротуар — из зданий банков, из страховых бюро, из зданий телекома. Она должна бы чувствовать себя частью этой толпы, должна бы слиться с ней, но Стефани казалось, что она — словно белая ворона в стае, словно на шее у нее висит табличка, на которой светящимися буквами выведено «Воровка».
Он знает, где она работает. Он дал понять, что будет за ней присматривать. Рука Стефани вспорхнула к горлу, и она поняла, что идет так быстро, что задыхается. А может, это приступ паники. «Медленнее! — приказала она себе. — Дыши глубже!»
Даже если он еще не сказал ничего ее руководству в банке, он знает про нее то, чего никто не должен знать. Теперь она у него на крючке. В любой момент он может прийти в банк к ее начальству и сообщить, что у них работает воровка. И он будет ее подозревать. Всегда будет подозревать. А что, если банк ограбят? Сначала он ее арестует, а уж потом будет разбираться.
Стефани готова была рассмеяться нервным, истеричным смехом. Ведь это в нем она заподозрила преступника. Она никак не могла предположить, что перед ней коп.
Дерек ждал на углу, как они и договорились. Он поцеловал ее и взял под руку. И начал рассказывать ей что-то о заказчике, приобретшем дорогой бриллиантовый набор. Стефани была рада, что он не заметил ее состояния, но все же ей было бы приятно, если бы он спросил, все ли у нее в порядке. Сердце у Стефани по-прежнему колотилось, и ей никакие удавалось выровнять дыхание.
Они прошли мимо безногого бездомного, сидящего на старом спальном мешке. Рядом с ним лежала губная гармоника, но он на ней не играл. Старый черный пес лежал, свернувшись, рядом с ним. Когда Дерек достал из кармана монетку и бросил ее в шляпу бедняги, Стефани была поражена.
— Я никогда раньше не видела, чтобы ты подавал бездомным.
— Это был старый жетон гольф-клуба. Я нашел его у себя в кармане, и мне надо было от него избавиться.
— И ты бросил его безногому парню? У него что, мало проблем?
— Я свои деньги зарабатываю трудом. Нелегким. Он должен поднять свою задницу и пойти работать.
— Но у него нет ног! — гневным шепотом проговорила Стефани.
Она провела рукой по ремешку сумочки. Ей хотелось достать из нее деньги и вернуться к тому безногому парню, чтобы положить эти деньги ему в шляпу. Если бы у нее хватило мужества противостоять Дереку… Но она знала, что он разозлится на нее, а ей очень нужно было, чтобы сегодня у него не портилось настроение.
Они нашли живописное местечко на берегу. День выдался жарким, но под деревьями была тень. Стефани разложила одеяло и вытащила сандвичи, печенье, сок и яблоки.
— Это какое печенье?
— Овсяное с изюмом.
— Мне больше нравится с шоколадной крошкой.
Стефани прикусила язык, хотя так хотелось ему сказать, что ей пришлось встать на час раньше, чтобы приготовить им ленч. И одного «спасибо» ей вполне бы хватило.
Она молчала, пока Дерек не съел большую часть своего сандвича и не поведал ей очередную историю, связанную с его работой. На этот раз речь шла о его амбициях, о том, что к Рождеству он надеется стать старшим менеджером. То есть продвинуться по служебной лестнице.
Стефани ждала именно такого момента.
— Я и сама подумываю о переменах. Дерек посмотрел на нее.
— О каких переменах речь?
— Мне не очень нравится моя работа. Я хотела бы подыскать что-то другое. Может, в другой области.
Он посмотрел на нее, и взгляд его стал жестче.
— Мы это уже проходили, — раздельно сказал он, словно она была слишком тупой, чтобы воспринимать речь в нормальном темпе. — Ты не можешь продолжать губить свою жизнь, Стефани. Мы скоро поженимся. Нам понадобятся твои деньги — зарплата и премии. Как только мы распишемся, твое жалованье будет переводиться на мой счет.
— Что?! — Новость была неожиданная и неприятная.
— Я буду выдавать тебе денежное пособие. — Дерек потянул ее за убранные в хвост волосы, словно они были детьми, играющими на школьном дворе. — Тогда ты не будешь транжирить свои деньги, как сейчас.
— Пособие? — Во рту у Стефани пересохло. Она не могла проглотить ни куска.
— Для себя я тоже буду снимать небольшую сумму наличными, а то, что останется после оплаты всех счетов, пойдет на погашение займа за дом.
— Но мне нужно…
— Ты перестанешь давать деньги матери. Теперь у тебя иные обязательства.
Он все успел спланировать. Если она потеряет работу, то весь его столь тщательно разработанный план полетит к черту. А что, если Дерек узнает о ее проблеме? Он, разумеется, не мог видеть ее счета за посещение психоаналитика, но как она сможет оплачивать их, если у нее не будет собственных денег?
— Я не хочу, чтобы моя зарплата шла на твой счет, — пробормотала она.
— Стефани, тебе пора повзрослеть. То, что ты встретила меня — самое лучшее, что могло с тобой случиться, тебе это известно. И твоей матери тоже. Ты знаешь, что она поблагодарила меня после того, когда я вернул тебе кольцо?
Дебора объясняла, что тяга что-то украсть из магазина как болезнь. Как мания. Она была как наркоманка без дозы. Именно такое ощущение, ощущение ломки, Стефани испытывала и сейчас. Снова. Нестерпимое желание, зуд. Только, странное дело, она никогда не испытывала потребности красть драгоценности. Как раз сейчас ей, напротив, страшно хотелось вернуть одно кольцо.
