Алина Политова - Серпантин

Мне показалось, что я кивнул.

И мы трое посмотрели на Алешку.

Мы были стаей, собравшейся вокруг одной самки. В природе так бывает, так

когда-то было и в человеческом обществе. И если закрыть глаза на общепринятую

мораль современного общества, которой мы не успели еще проникнуться полностью, в

нашей стае не было ничего необычного. И в тот миг, когда три пары глаз

сомкнулись над пламенем костра и устремились к четвертому, мы ждали ответа. Мы

приглашали и ждали ответа. Ни слова не было произнесено вслух с тех пор, как ты

с Алешкой пришла к костру, но все мы настолько тесно были связаны чем-то

древним, чем-то, что тысячелетиями дремало у нас в крови, что слова нам были не

нужны. Никогда слова не смогли бы сказать столько, сколько говорили наши глаза.

И Алешка отступил. Он не был готов, или не был таким сумасшедшим, какими были

мы. Так ничего и не сказав, он порывисто вскочил и убежал в лес…

И все-таки теперь нас было четверо. Яд твоей страсти не мог не отравить того,

кого ты коснулась, так что никто из нас в ту памятную ночь не сомневался, что

Алешка стал одним из нас. Так и вышло.

Благодаря Герке мы вчетвером провели лето в пионерском лагере, чудесное лето,

надо сказать. Ты помнишь? Тогда я был по-настоящему счастлив, ведь мы всегда

почти были вместе, но при этом мне не приходилось выполнять неприятные для меня

обязанности. В те моменты, когда мы оставались вдвоем, большей частью болтали о

всякой всячине. По известным причинам я совершенно не смущался в твоем обществе

и, судя по всему, становился неплохим собеседником. Во всяком случае, ты слушала

меня, открыв рот. Мне было ясно, почему ты перестала соблазнять меня. Герка

каждую ночь уводил тебя из лагеря, и я догадывался, чем вы занимались до утра.

Наверное, в этом плане у вас была полная гармония, и ты немного успокоилась. И

дело не в том, что он смог удовлетворить тебя физически, я сомневаюсь, что

страсть твоя шла от тела. Скорее, тебе нравилась та власть, которую ты обретала

в моменты близости. Но каким-то образом Герке удалось помирить тебя с самой

собой. Может быть, между вами было больше, чем просто секс. Или что-то помимо

секса. Почему-то ты очень доверяла Герке. Не знаю почему, но я чувствовал это. И

я знаю, что ему удалось пробудить в тебе женщину. До него ты просто играла, я

уверен, что ты ничего не ощущала, просто, как я уже говорил, тебе нравилась

власть. Но Герка тебя расшевелил. Я понял это по тому, как ты смотрела на

Алексея. Тогда я, конечно, не знал названий всех этих тонкостей, но мне этого

было и не надо.

Алешка был с нами, остался, так сказать, в нашей стае, но прежним он так и не

стал. Ты отравила его, он знал это, он ненавидел тебя и выбрал меньшее из зол -

быть с тобой рядом, но не подпускать слишком близко. Я не уверен, но кажется он

больше не позволил тебе того, что ты сделала с ним в лесу. О, чего ему это

стоило! Он дурел просто, когда ты оказывалась слишком близко или невзначай

касалась его руки. Алешка был хорошо развит для своих лет, к тому же он был

почти на год старше нас и к тому же (!!!) он вкусил уже этот запретный плод.

Чего ему стоило не реагировать на твои призывы, знает только он один.

Напряжение, которое неизбежно накапливалось в нем, выливалось в агрессию ко

всему окружающему. Он постоянно устраивал драки, при чем часто из-за тебя. Стал

чем-то вроде твоего злобного охранника, во всем видя угрозу и втайне мечтая

наверное разорвать именно тебя, свою нежную хозяйку. При этом на меня и Герку

его агрессия не распространялась, будто он считал нас братьями по несчастью. И

это при всем при том, что он тоже любил тебя по-своему и знал, что делит с нами.

Так вот ненормально все было между нами. Но то лето я вспоминаю только с

хорошими чувствами. Тем более что потом наступила страшная осень…

Но нет! К этому мы возвращаться не будем, ладно? У меня нет желания ворошить те

события, надеюсь, ты понимаешь почему…

Почему я пишу это письмо, Ева, ты понимаешь? Ведь я по-прежнему чувствую тебя,

та мистическая связь сохранилась, не смотря на все эти годы. И я всегда знал,

что ты жива и находишься в одном и том же месте, будто маячок, посылая мне

сигналы. Я старался не слышать тех сигналов, но подсознательно все равно их

улавливал. Наверное, не я один.

И вот сейчас сигналы эти, если их можно так назвать, изменились. Ты где-то

рядом, ты ищешь меня и то этого неосознанного почти предвкушения встречи с

тобой, я не нахожу покоя. Весь день я просто сам не свой, я просто переполнен

воспоминаниями и мыслями о тебе, я…

Черт, Ева, что я несу!.. Мне совсем не это хотелось написать. Такое впечатление,

что рука сама по себе бегает по странице, выводя этот бред…Какой-то сумбур в

голове. Но, черт побери, мне и вправду кажется, что в любой момент откроется

дверь и…"

Телефонная мелодия как сирена оглушила его затуманенное сознание.

О боже, неужели это правда, пронеслось у него в голове и он, отшвырнув рукопись,

принялся метаться по комнате в поисках трубки. В панике он бегал по всей

квартире, но определить, откуда раздается мелодия, ему не удавалось.

Так долго! Только бы она не бросила трубку! Да где этот дурацкий…

В кармане, какой же я идиот!

Сжав в руке телефон, он с размаху нажал на кнопку и заорал:

— Ева!!!

Тишина на другом конце отрезвила его.

— Ева?..

— Расулов, ты что, с ума сошел? — раздался женский голос, но…

— Кто это? — упавшим голосом спросил Эльдар.

— Попробуй угадать, дорогой.

— Лена, ты?

— А ты думал, Господь Бог? Какая еще Ева?!

— Извини, я ошибся. Просто я ждал звонка и подумал…

— Я очень рада за тебя. Я, кстати, тоже ждала звонка. От тебя, мой дорогой.

Надеялась, что ты объяснишься хотя бы.

— Что?

— А то! Свечи сгорели, вино прокисло, а кальмары сдохли на своих тарелках от

старости. Я прождала тебя вчера до двух ночи.

Эльдар с досадой хлопнул себя по лбу.

— Я идиот, как же я мог забыть… но ты могла бы позвонить, я весь вечер был дома…

— Эдик, я устала. Все-таки я живой человек, а не вещь, о которой можно

вспоминать только когда засвербит в одном месте. И ты должен понимать, что…

Эльдар слушал и виновато кивал. Конечно, это было подло с его стороны — забыть

об ужине у Елены. Ведь он сам предложил два дня назад. Но забыл, почему-то

совсем вылетело из головы. И вообще, да, он согласен, он действительно уделяет