Линдсей Амстронг - Понять друг друга
Увидев впервые эту спальню, Доминика восхищенно ахнула, но Энгус со смехом заявил, что не имеет к ней никакого отношения. Здесь уже было все в точности так, когда он купил эту квартиру. Доминика ответила, что это настоящая королевская опочивальня, и добавила, что никогда не спала на помосте и на этой кровати пристало спать принцессе.
Тогда Доминика впервые подумала о других женщинах, которые, несомненно, присутствовали в его жизни до нее, и призналась себе, что еще многого не знает об Энгусе Кейре…
— Как случилось? Ты имеешь в виду, как это мы проснулись на заре, хотя легли очень поздно?
Я думаю, мы были так заняты чем-то другим, что забыли задернуть шторы, — серьезно предположила она.
Энгус вгляделся в ее лицо. Темные волосы падали ему на глаза, на подбородке появилась легкая щетина. Он потянул простыню вниз и медленно провел пальцем вдоль ложбинки ее бюста.
— Как это мы сумели так увлечься? Ведь приехали сюда совсем в другом настроении. Вот что я имел в виду, мисс Харрис.
— Ах, это… — Доминика сморщила нос. — Вы очень мудро сделали, что уступили силе моих аргументов, мистер Кейр.
— Не знаю насчет мудрости… Но готов признать, что уступил какой-то силе.
— Могу я внести предложение? — спросила Доминика прерывистым голосом, потому что его пальцы двигались по ее груди все с большей настойчивостью.
— Какое же? — Он поднял на нее глаза, которые опасно блеснули. Затем их выражение изменилось, и он провел рукой по ее волосам. — Насчет вчерашнего вечера, Доминика…
Но она прижала пальчик к его губам.
— Я как раз хотела предложить… Давай считать прошлый вечер перевернутой страницей.
Она увидела, как сомнение промелькнуло в его глазах, но вслух он сказал:
— Не прогуляться ли нам на пляж? Искупаемся, а потом поедем в «Лидком-Плейс» и останемся там ночевать.
Доминика испытала громадное облегчение.
— Звучит заманчиво.
К вечеру они приехали в поместье. Некоторое время назад Доминика договорилась с пожилыми супругами, присматривавшими за домом и садом уже много лет, что они будут делать это и в дальнейшем. Она же распорядилась, что и где сажать весной, решила, что необходимо купить новую стиральную машину, и заново отделала спальню, в которой они с Энгусом обычно проводили ночь.
Короче говоря, Доминика чувствовала себя полноправной хозяйкой в доме своего детства.
Поскольку Энгусу редко удавалось выбраться в поместье, пришлось отремонтировать старый коттедж, стоявший на приличном расстоянии от дома. Через какое-то время там поселился управляющий, седовласый прихрамывающий мужчина лет шестидесяти, которого наняли заниматься делами фермы в отсутствие хозяина.
На огороженном поле была высажена люцерна, в амбаре обосновались два великолепных представителя альпакской породы — баран и овца.
Доминика окрестила их Наполеоном и Жозефиной, сокращенно Нап и Жози. Но особенной любовью управляющего пользовались три лошади, которых к тому времени приобрел Энгус.
Временами Доминика испытывала угрызения совести, оттого что могла наслаждаться прелестями поместья, тогда как мама и Кристабель были лишены такой возможности.
Сидя с ногами в глубоком кресле, Доминика вспомнила о минувшем дне рождения и об одной вещи, которую вчерашние переживания и эмоции как-то заслонили. Да, в истории с машиной она одержала победу, но как быть с обжигающим осознанием того, что в действительности она надеялась получить от Энгуса обручальное кольцо?..
Она покосилась на Энгуса — он лежал на кушетке в поношенных джинсах и старой черной тенниске и читал газету.
— Расскажи мне о других женщинах, с которыми ты встречался до меня, Энгус, — неожиданно для самой себя произнесла Доминика.
Он взглянул на нее поверх газеты и нахмурился.
— Зачем? И с чего ты вдруг спросила?
Она пожала плечами и иронически улыбнулась.
— Просто так. Захотелось знать. Моя сестра, например, считает, что меня прежде привлекали исключительно робкие, неуверенные в себе мужчины.
— Она шутливо закатила глаза. — Представляю, что ты можешь на это сказать.
Энгус немного расслабился.
— А сама ты с ней согласна?
Доминика пожала плечами.
— Раньше я над этим не задумывалась, но мой отец был академик, историк, и мое окружение состояло из.., не то чтобы робких, скорее погруженных в мир своей науки мужчин. А с такими мужчинами мне приходилось оставаться сильной и независимой. — Она поморщилась и заглянула ему в лицо. — А у тебя когда-нибудь было с другими женщинами то же, что сейчас у нас с тобой?
— Нет. Но женщины были. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Хотя я бы не сказал, что всех их объединяло какое-то одно качество, будь то робость или еще что-нибудь.
— И много их было?
Энгус помедлил и улыбнулся несколько мрачно.
— Ты хочешь, чтобы я назвал их всех по именам? А у тебя много было мужчин, пусть даже робких?
— Нет, — ответила Доминика спокойно, сдерживая растущее раздражение.
— У меня был всего один роман, да и тот продолжался недолго.
Энгус сел и бросил газету на пол.
— Доминика, у меня были женщины, мне все же тридцать шесть лет, и я испытываю естественное влечение к противоположному полу. Но на самом деле их было не такое уж и множество, поскольку я очень занятой человек. А такой, как ты, не было ни одной, Он встал, пересел на скамеечку для ног и, протянув руку, коснулся ее щеки.
— Некоторые значили для меня больше, чем другие, — спокойно продолжал он. — Но ни одна из них не была так дорога, как ты.
«Тогда почему ты не берешь меня замуж, Энгус?» Этот вопрос крутился у нее в голове, дрожал на губах, но она так и не сумела заставить себя задать его. А когда он заговорил снова, Доминика обрадовалась, что не сделала этого.
— Ты, наверное, не догадываешься, но когда некоторое время назад ты назвала меня одиноком волком, то была не так уж далека от истины.
Единственное, на что я мог полагаться, чтобы выбраться из захолустья, были мои руки, голова и мечта. Но иногда я оглядываюсь назад и спрашиваю себя: а стоила ли игра свеч?
— Почему? — прошептала Доминика, и к ее глазам вдруг подступили слезы.
— Почему? — Он отвернулся и посмотрел на огонь. — Независимость прекрасная вещь до тех пор, пока любое подчинение не становится для тебя невозможным. — Он посмотрел ей в глаза, и в его взгляде промелькнула ироническая улыбка. Мне кажется, мы с тобой в этом похожи, Доминика, вот почему временами между нами случаются разногласия.
Доминика вздохнула, но, прежде чем она успела что-либо ответить, он произнес:
— Впрочем, я устал, да и ты тоже, и сейчас я ничего не могу придумать лучшего, чем лечь с тобой в постель — чтобы просто обнимать тебя, и согревать, и чувствовать, что ты рядом. Пойдем?
