Айрис Джоансен - Стихия страсти
– Мало того, что ты все время крутила задом перед Калидом, так тебе еще захотелось поворковать по-арабски! Ты что, совсем ничего не понимаешь?! – кипя от злобы, воскликнул Доминик.
– Крутить задом? Ворковать? – взвилась Джейн. – Никогда в жизни я не делала ничего подобного! Я просто старалась быть вежливой внимательной к гостю. Что мне еще оставалось когда я пролила на скатерть вино? Делать вид, что ничего не случилось?
– Ты должна была накрыть на стол, подать что надо и держать язык за зубами, как я тебя просил! Ты хоть понимаешь, что натворила?
– Что же я, по-твоему, натворила? – процедила сквозь зубы Джейн, до глубины души возмущенная его несправедливыми обвинениями. – Оказала внимание гостю и сказала пару слов на его родном языке…
– Глупее ты ничего не могла придумать! – огрызнулся Доминик. – Теперь Ахмед настаивает, чтобы ты обслуживала его. Интересно, что ты запоешь, если я дам согласие?
– Ну и поработаю несколько дней. Что ж тут плохого? Буду разговаривать с ним по-арабски… Пусть потешится!
Доминик вздрогнул, словно его хлестнули кнутом, и прошипел ей прямо в ухо:
– Вот именно! Наконец-то до тебя дошло! Слово «тешиться» в данном случае очень подходит…
Джейн в изумлении уставилась на Доминика, а потом глаза ее округлились и как-то сразу потемнели.
– Ты с ума сошел! – почти беззвучно выдохнула она, когда вновь обрела способность говорить. – Неужели он рассчитывал, что ты мановением руки можешь заставить меня лечь в чью-то постель только из-за того, что я работаю у тебя?! И это в двадцатом веке!
– В стране Ахмеда царит глубокое средневековье, – угрюмо отозвался Доминик. – Пойми, у нас не только разные страны, но и разные столетья! У Калида, конечно, вполне светские манеры, потому что он учился в Лондоне, но то, что впиталось с молоком матери, так просто не вытравишь. В последний раз, когда я с ним встречался, у него было две жены и несколько горничных, которые на самом деле…
– Подожди! Я все-таки не понимаю…
Этот игрушечный плюшевый медвежонок и варварские средневековые обычаи никак не увязывались в сознании Джейн. Когда они с дедушкой жили в Кувейте, она была совсем маленькой и имела довольно смутное представление о том, какие нравы там царили. И, уж во всяком случае, все это, казалось, не имело никакого отношения к добродушному Калиду с его печальным выражением глаз.
А Доминик безжалостно продолжал:
– Должен сказать тебе, что эти горничные, довольно красивые девушки, должны были ублажать гостей Калида, если у тех возникнет такое желание.
Джейн почувствовала неприятный укол в сердце.
– Так, значит, когда Калид говорил что не отказывал тебе ни в чем, он имел в виду… Стало быть, и ты тоже? …
– А почему бы и нет?! – раздраженно воскликнул Доминик. – Я же сказал – мы живем в разных эпохах! Их женщины не видят в этом ничего предосудительного, иначе они не жили бы в доме Ахмеда. Но сомневаюсь, что ты проявила бы подобную уступчивость.
Джейн вдруг стало очень грустно.
– По-моему, ты сильно преувеличиваешь его интерес ко мне, – пробормотала она – На арабский вкус я слишком худая.
– У Калида на этот счет нет предубеждений. Зато есть большой аппетит. Поверь мне, ты его вполне устраиваешь, – бросил Джейк. – А впрочем, хватит об этом. Теперь из-за твоей наивности у меня прибавилось сложностей.
– О каких сложностях ты говоришь? – растерянно спросила Джейн. – Он наверняка и думать забыл о том, что ты отказал ему.
– Господи, дай мне терпения вынести эту глупость! – воздел к небу руки Доминик. – Да он смирился только потому, что я сказал, что ты – мой «личный стюард». Иными словами, что ты моя любовница!
Лицо Джейн приобрело цвет ее волос:
– Зачем надо было переворачивать все с ног на голову? Разве об этом заходила речь? – Она старалась не встречаться с ним глазами. – Я вполне справилась бы с Калидом сама. Просто отказала бы – и все. Судя по его поведению, он сумел бы понять меня.
– Калид мил и добродушен, только когда все идет так, как ему хочется. Получать отказы он не привык. Тогда из вежливого господина он превращается в носорога, который сминает все на своем пути. Ахмед предупредил меня, что собирается проплыть с нами до Козумелы. Учти, что он теперь попробует подобраться к тебе с другой стороны. А у меня нет ни малейшего желания выставлять у твоей каюты телохранителей. Ахмед воспримет это как личное оскорбление.
– И в самом деле, вдруг твой старый друг оскорбится. Это будет ужасно! Нельзя задевать чувства человека, который собирался всего лишь изнасиловать женщину, – едко подхватила Джейн.
Доминик бросил на нее укоризненный взгляд:
– Я же говорил тебе, что к нему нельзя подходить с обычными мерками. Твой отказ он воспримет лишь как желание раздразнить его. А я действительно вовсе не желаю настраивать против себя Калида. У него огромные связи, он очень влиятельный человек и чрезвычайно помог мне в прошлом году на съемках фильма в Тунисе.
– Прекрасно! – еще более едким тоном продолжила Джейн. – Тогда, может быть, проще исполнить его просьбу? Твои связи с ним еще более укрепятся…
– Хватит ерничать! У меня и без того прибавилось забот, – жестоко прервал ее Доминик.
Губы его были сжаты, глаза смотрели сурово и безжалостно. – Я предупреждал тебя, что не люблю поступаться ничем. Попытаюсь заставить Ахмеда смириться с нынешним положением вещей, но мне важно не разозлить его. Я хочу, чтобы он остался доволен этой поездкой на яхте: мне необходимо сохранить связи с Ближним Востоком. Но я постараюсь сделать все, чтобы ты не оказалась в его постели до прибытия в Козумелу.
– И каким же образом ты собираешься «спасать» меня? Уложив в свою постель? – вызывающе спросила Джейн.
– В этом нет необходимости, – сухо отрезал Доминик. – Ахмед не думает, что ты будешь спать в моей каюте – это привилегия «официальных любовниц». По своему статусу ты можешь рассчитывать лишь на редкие вызовы, не более того. Остальную часть времени тебе полагается исполнять свои прямые обязанности.
– Ну, тогда его нетрудно ввести в заблуждение. Значит, наш распорядок может оставаться таким же, каким был прежде? – с облегчением улыбнулась Джейн.
Доминик окинул ее суровым взглядом и покачал головой:
– Не совсем. Калид – не дурак. Какую-то часть дня нам с тобой все-таки придется проводить наедине. – Он ненадолго задумался и предложил:
– Пожалуй, достаточно того, если мы будем по утрам вместе плавать и завтракать.
– Неужели это необходимо? Члены команды могут решить, что ты и вправду начал ухаживать за мной! – огорченно воскликнула Джейн.
