Лайза Браун - Внук Дьявола
Мэтсон молчал.
– Я очень старалась набрать денег, чтобы оплатить страховку, – прошептала Лейни, и у нее вырвался горький смешок. – Сколько же?..
Мэтсон обреченно махнул рукой.
– Это уже безразлично, Лейни. Вы ничего…
– Сколько?
– В нашей местности налоги относительно невысоки, а здание гостиницы очень старое. Около пятнадцати тысяч.
Невероятные цифры. Их так легко называть и так тяжело слушать.
– Значит, в общей сложности мне нужно примерно сорок тысяч долларов? – глухо спросила Лейни.
Мэтсон опять дотронулся до очков, опустил их на нос, затем решительно сорвал.
– Лейни, насколько я понимаю, гостиница может работать и без страхового полиса. Лично я никому сообщать не собираюсь. Но это рискованно. Если кое-кто начнет совать свой нос, у вас будут неприятности.
– Дьявол Ролинс.
Услышав это имя, Мэтсон даже бровью не повел.
– Лейни, ему известно практически все. Я про ваши проблемы узнал от налогового инспектора. В прошлом месяце Ролинс прислал своего человека в налоговую инспекцию, и он проверил вашу ситуацию. Следовательно, если Ролинс даст делу ход, «Магнолия» и дом Оливии могут продать любому, кто согласится заплатить налоговый долг.
– Ей восемьдесят лет! – в отчаянии воскликнула Лейни. Ее ногти впились в кожаную обивку стула. – Я знаю, он ненавидит и Блэкбернов, и Торнов. Тете Оливии уже немного осталось, неужели нельзя дать ей дожить спокойно последние годы? Пусть забирает все, только после ее смерти. Я-то выживу. Я понимаю, в чем дело, а она не поймет. А что будет с мамой?
– Честное слово, не знаю. Мне известно, что между вашими семьями есть какой-то антагонизм, но я представления не имею, в чем причина. Похоже, и никто этого не знает наверняка. До меня доходили слухи, что каким-то образом конфликт связан с вами и старшим внуком Альберта Ролинса. – Лейни видела, что Мэтсон так же смущен, как и она. – Может быть, вам стоит с ним встретиться и прийти к какому-нибудь соглашению, чтобы покончить с враждой между семьями?
Ничего он не понял. Он не знает, что произошло, а она никогда ему не расскажет. И никогда Мэтсон не почувствует всю силу ее ярости и боли.
– Нет. К черту Ролинсов!
Воистину он сверх меры застенчив, этот страховой агент. Услышав злобное «к черту» из женских уст, Мэтсон зарделся, как маков цвет. Но, во всяком случае, он ничего не сказал. Он просто наблюдал за тем, как она надевает на плечо сумочку, рывком поднимается и поспешно идет к двери.
– Теперь я по крайней мере знаю, почему он решил, что Колли можно возвращаться в Спрингс, – бормотала она. – Он рассчитывает, что я здесь надолго не задержусь.
Она вышла на улицу и решила пройти пешком полмили по Мейн-стрит до «Магнолии». Помимо всего прочего, не придется тратиться на транспорт.
Вдовья речка, та самая, что огибала гостиницу, подступала здесь к самой дороге. Сразу за страховой конторой между тротуаром и речкой стояла старая плакучая ива, и Лейни остановилась под ее низко свисающими ветвями, словно желая спрятаться от самой себя.
Вдруг ей пришло в голову, что она даже забыла поблагодарить мистера Мэтсона. Но возвращаться в контору в таком настроении было, конечно, немыслимо.
Итак, что же ей делать?
У нее кружилась голова, болело сердце и сосало под ложечкой.
Они теряют все.
Впереди показался край деревянного моста, перейдя который она должна была оказаться перед фасадом «Магнолии». Самой гостиницы видно не было, толстые стволы старых деревьев скрывали ее, но сама мысль о том, что «Магнолия» никуда не делась и не денется, успокаивала Лейни долгие годы. Этот дом был ее единственным в мире домом. Здесь ее кров, работа, ее родные. Здесь ее жизнь.
И ее тяжкий крест.
Как гостиница «Магнолия» давно не пользовалась популярностью, но ее владельцы еще много лет назад нашли свой способ выживания. Каждый день в семь утра, двенадцать дня и шесть вечера любой мог утолить голод в просторном, светлом зале ресторана. Летом большие лопасти вентиляторов разносили по всей округе вкусные запахи.
В будние дни «Магнолию» посещали в основном местные жители, зато на выходные сюда съезжались и жители дальних окрестностей Индиан-Спрингс, любители традиционной домашней кухни Юга.
Само посещение «Магнолии» сделалось для многих из них традицией.
Тетя Оливия правила заведением твердой рукой; когда старая дама чувствовала недомогание, ее замещала Дебора. Трижды в день, точно в установленные часы, кто-то из них ударял в серебряный колокол, висящий под вишневым деревом во дворе. И только в установленные часы в зал входили все, кто оставлял заказы, рассаживались за накрытые столы, и кто-нибудь – сама тетя Оливия либо кто-то из благочестивых посетителей – благословлял трапезу. Если же едок запаздывал и являлся в ресторан после того, как отзвучало последнее «аминь», он не допускался к столу. Таким образом, правила в «Магнолии» были очень просты, как и сам распорядок жизни в Спрингсе.
Лейни задумалась: как смогут жить ее мать и тетушка без этого ежедневного ритуала, естественного для них, как дыхание? Как будет жить она сама без этого порядка, такого ненавистного и такого привычного?
Все поколения Блэкбернов трудились не покладая рук ради того, чтобы «Магнолия» функционировала, и завтраки, обеды и ужины готовились для посетителей бесперебойно. Теперь из-за вечного безденежья прислуги в «Магнолии» почти не осталось, и хлопоты по хозяйству заняли все время Деборы, за исключением нескольких часов, которые она проводила в церкви. «Магнолия» также поработила Оливию и, казалось, стремилась полностью подчинить себе Лейни.
«Магнолия» не должна умереть, ибо без нее все они не смогут выжить в маленьком городке, где так мало рабочих мест для женщин.
Но в борьбе за «Магнолию» им не победить. Гостиница ветшала на глазах, а у них не было возможности, а главное, не было денег, чтобы противостоять неумолимому времени.
До сих пор Лейни жила так, как жила ее мать: делала все возможное и старалась не думать об остальном.
Теперь же придется задуматься всерьез.
Рев мотора прервал ее горестные размышления. Она повернула голову и взглянула на дорогу сквозь ивовые ветви.
Сверкающий черный грузовик выехал из гаража и, легко набрав скорость, скрылся в облаке пыли.
Лейни отлично знала, кто сидит в кабине; этот грузовик она видела уже несколько раз за последнее время. За рулем его – Колли Ролинс.
Ну почему она не может просто, без всяких оговорок ненавидеть его?
Дорогой роскошный грузовик.
Дорогие роскошные костюмы.
Дорогая роскошная женщина.
И все это – его собственность.
«Ты идешь в гору, а мы упали так низко, что уже не видим солнца».
