Диана Холквист - Нет тебя прекраснее
«Он хочет жениться на мне:… Он знает, что мы с ним созданы друг для друга…»
– Ну же, открывай, Жас. – Джош присел рядом.
Ну и дела! Вот они уже на ты и он называет ее уменьшительным именем. Пытаясь скрыть дрожь в руках, Жасмин приняла коробочку и подняла крышку. Через секунду она захлопнула ее, зажмурившись от света, ударившего в глаза. Не кольцо – ах! Но бриллиантовые серьги-пуссеты сверкали на черном бархате. Жасмин сунула коробочку обратно Джошу и замотала головой:
– Нет-нет, я не могу это взять.
– Да ладно! Подумаешь, сережки! Примерь лучше!
«Подумаешь, сережки!» Неужели для него это действительно такой пустяк? Вот так взять и купить бриллиантовые серьги тысяч за восемь долларов женщине, которую видел один-единственный раз в индийском ресторанчике? Впрочем, он же чертовски богат. Настолько богат, что подобные траты кажутся ему незначительной мелочью… однако, хорошо живут голливудские звезды!
Впрочем, драгоценности могут быть своего рода попыткой подкупа, чтобы заставить ее принять предложение о работе.
– Однажды Клео сказала мне, что бриллианты отвлекают внимание от их владельца, – сказал Джош. – Именно по этой причине она никогда не носит бриллианты. Но после нашей вчерашней встречи я подумал, что ты захочешь надеть что-то отвлекающее внимание людей от твоего лица, поэтому я и купил серьги. Пока все будут на них пялиться, у тебя всегда найдется пара минут, чтобы взять себя в руки.
Жасмин не верила своим ушам. Никто и никогда в жизни не проявлял такого понимания ее проблем. И такого сочувствия. И не пытался помочь столь щедро.
Джош опять протянул ей коробочку. Он просто невозможен…
– Если мы будем работать вместе… – если! – то это будет только работа, – прошептала она.
– Договорились! – Он улыбнулся, вскочил и опять принялся кружить по квартире. Интересно, он что, не может просто спокойно посидеть? И почему он так улыбается? Такой довольный? У Жасмин появилось ощущение, что она попалась в расставленную ловушку.
– Я не сказала «да», – быстро выпалила она. – Я всего лишь предположила, что такое возможно!
Джош прислонился к шкафу и, улыбаясь, смотрел на нее. Господи, это зрелище выше ее сил! Ну какого черта он так красив?
– Чему ты улыбаешься?
– Потому что впервые за все время ты забыла, что боишься меня до полусмерти, и стала самой собой. Я ждал этого – и дождался!
Он вернулся к диванчику и сел рядом.
А ведь он снова оказался прав, в панике подумала Жасмин. Но раз так… вероятно, она просто привыкнет, и тогда, тогда один разговор может превратиться в два и в три… А потом… в долгую и счастливую совместную жизнь? Внутри стало щекотно, и перед глазами мелькнул тот необыкновенный васильковый цвет, цвет ее счастья. Она подняла взгляд на сидевшего рядом мужчину – и все пропало. Он улыбается, он невероятно хорош – и она опять боится его до спазма в желудке. Хоть бы он мог сделаться менее привлекательным! «Ну один изъян, госпожа природа, что же вы так расщедрились-то?» Жасмин почувствовала, что краснеет, мучительно заливается краской – щеки, уши, шея.
– Какую роль ты собираешься играть? – быстро спросила она, подсознательно желая увести разговор от своей застенчивой особы.
– Конечно, Ромео. – Он пожал плечами и сунул коробочку с сережками в карман куртки.
Жасмин постаралась отогнать образ Джоша в костюме той эпохи, взирающего томным взором на предмет своего обожания.
– Обычно самое большое внимание публики получает Меркуцио, это очень выигрышный образ, – сказала она, не потрудившись упомянуть, что Меркуцио в пьесе больше всего рассуждает о любви и сексе. И вообще, пересел бы он куда-нибудь… Трудно думать, когда рядом на диване сидит сам Джош Тоби во всей свой красе, во плоти, так сказать. И какая плоть, мамочки!
– Я об этом думал, – отозвался Джош, оживившись. – Но люди и так считают меня сердцеедом и повесой, и образ Меркуцио лишь прибавит мне дурной славы. Персонаж Ромео глубже и трагичнее. Он влюблен, и любовь эта больше жизни. С точки зрения философии деконструктивизма он олицетворяет собой ментально-телесную двойственность человеческой природы.
Ей кажется, или он двигается ближе?
– Чего он олицетворяет? – переспросила Жасмин, отодвигаясь в угол дивана.
– Я это вычитал в книге, и тогда мне показалось, что фраза звучит просто здорово… – Джош помолчал, вздохнул и закончил: – Я хочу играть Ромео, поскольку в его уста автор вложил самые красивые стихи. Ну, и, кроме того, он получает главный приз – девушку.
– Ненадолго. Фактически он ее убивает своей невероятной, переходящей всякие границы любовью.
– Ну, так что, ты согласна поработать со мной? Соглашайся, ну, пожалуйста! – Джош улыбнулся ей той самой улыбкой, которая была запечатлена на развороте журнала «Пипл». Он так же улыбался на нескольких фото, которые Жасмин видела на каком-то веб-сайте. И, кроме улыбки, на тех фото на мужчине больше ничего не было. Этакая обнаженная улыбающаяся натура; «Ой, сейчас я не стану об этом думать. И пересел бы он куда-нибудь с дивана».
– Мне очень нужна твоя помощь, – продолжал Джош.
Жасмин закрыла глаза и вспомнила слова Эми: «Твой истинный, посланный Богом возлюбленный… Ему нужна твоя помощь».
– Хорошо, – пробормотала она. – Я согласна.
Вдруг это и в самом деле судьба? А, кроме того, это ее единственный шанс произвести впечатление на Артуро.
– Ура! – И прежде чем она успела хотя бы испугаться, Джош схватил ее за плечи и крепко поцеловал в губы. Потом отодвинулся, увидев огромные глаза, полные ужаса, и торопливо сказал: – Прости, мне не следовало этого делать. Просто я был уверен, что ты откажешься, а ты все же согласилась!
Жасмин молчала, медленно осознавая, на что именно она сейчас подписалась. Она будет работать с Джошем Тоби. Одевать его… И он только что ее поцеловал!
– Ты… э-э… уверена в своем решении? – Он видел, что Жасмин колеблется, и желал убедиться в том, что она потом не пойдет на попятный.
– Нет, я совершенно ни в чем не уверена!
Они некоторое время сидели в молчании, глядя друг на друга. А затем Жасмин увидела, что его лицо приближается… «Или это я склоняюсь к нему? Нет, он же не собирается поцеловать меня снова? – И опять их губы соприкоснулись. – Я не буду отвечать…» Но секунды текли, и губы ее ответили на тепло и ласку его губ. Джош оказался небрит, и Жасмин чувствовала, как его щетина царапает кожу, вызывая небывалый взрыв чувственности. Этого просто не может быть…
«Я целую мужчину, у которого есть подруга, почти невеста.
Я целую Джоша Тоби!»
Она отпрянула так резко, что Джош чуть не упал, лишившись опоры. Они уставились друг на друга.
