Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)
Искомый объект обнаружился в небольшом элегантном отеле европейского стиля.
«Garden Ring», что в переводе означало «Садовое кольцо», был расположен в деловом центре Москвы, на пересечении Садового Кольца и проспекта Мира, в нескольких шагах от метро «Сухаревская» и «Проспект Мира» и, чтобы добраться до него мне понадобилось немало времени!
Но каков бы не был результат, он стоит затраченных усилий. На кону жизнь брата и спокойствие матери!
Наконец, собравшись духом, я нажала кнопку звонка и, в ожидании ответа, начала нервно поправлять одежду. Нельзя показать ему, как сильно меня задел его поступок!
На мне была черная юбка-карандаш, достающая до середины колен, серый кашемировый свитер и теплая куртка поверх него.
Сапоги на низких каблуках давали передвигаться и относительно спокойно, и с максимально возможной скоростью, в зависимости от настроения и, самое главное, от «настроя», а волосы, зачесанные назад и, закрепленные заколкой, заставляли чувствовать себя более уверенно.
Услышав шаги за дверью, я мигом насторожилась и приготовилась к атаке.
Дверь медленно приоткрылась, и мои глаза встретились, с некогда любимыми, карими, которые, увидев меня, удивленно распахнулись и зажглись РАДОСТНЫМ??? светом, который сразу же скрылся за привычной маской равнодушия!
Мне просто показалось!
Я усмехнулась. Наверное, считает, что я пришла с просьбой о прощении и помиловании.
Фиг те, милый!
Птичка улетела, а любовь потонула в глубине твоих злодеяний.
-Привет, Максим! Я пришла поговорить.
Черные брови «моего врага» приподнялись, а губы изогнулись в приторно-сладкой улыбочке, которая всколыхнула во мне раздражение. Рука сама потянулась к карману, в котором находилось «сокровище» для борьбы с этим жестоким зверем.
-Что, поняла всю глубину своих заблуждений и решилась вернуться к своему истинному избраннику Судьбы?
В его словах звучал такой сарказм, а глаза блестели таким торжеством, что мне понадобилось все мое самообладание, чтобы сдержать сумасбродный порыв.
Рука, уже прокравшаяся в карман куртки, сжалась в кулак.
-Все еще мечтаешь, Чернышевский? — я постаралась, чтобы голос звучал как можно бесстрастнее, а смех был пропитан ядом.
Кажется, удалось, поскольку глаза обидчика распахнулись еще шире, а брови поднялись еще выше.
Прежде чем он понял, что я делаю, я затолкала его в комнату и прикрыла дверь.
Не дай Бог, кто-нибудь заметит меня с пистолетом на руках!
Да-да!
Именно с пистолетом, который я взяла в сейфе нашего дома. Не думайте! Здесь никакого правонарушения нет!
Оружие принадлежало моему отцу по законному основанию, а после его смерти, было спрятано в бывшем кабинете отца, в сейфе с кодировкой.
Мама никогда не скрывала от меня номера сейфа, да и зачем ей это?
Она никогда не поверила бы, если ей сказали бы, что ее дочь с пистолетом ее умершего мужа, угрожает бывшему любовнику и «несостоявшемуся жениху».
Людмила Сергеевна лишь посмеялась бы в лицо неудачно «пошутившему», и заявила:
«Моя дочь-то? Моя милая, спокойная и тихая Роза, которая и муху не обидит? Ну, не шутите так со мной!»
Кажется, Максим поддержал бы в этом мою маму, если собственными глазами не увидел бы дуло пистолета, направленного прямо в его порочное и холодное сердце.
Это было видно по его ошеломленному лицу!
Конечно, я никогда не выстрелила бы в человека, пусть Макс и законченный ублюдок. Мне не хватит духу, а, если даже сделать это, то совесть погубит меня вслед за ним.
Мама, в какой-то мере права: Я никогда не опущусь до такого уровня!
Но пистолет нужен мне для того, чтобы испугать.
Я надеюсь, что это вспугнет его, и он прекратит свои игры!
-Я знаю, что это сделал ты, Максим и тебе же будет лучше, если ты во всем признаешься и скажешь, где Стас.
На лице Максима отразилось недоумение, а глаза выражали искреннюю растерянность.
-О чем ты, Роза?
Я сильнее приставила дуло к его сердцу и злобным голосом прошипела:
-Не смей притворяться дураком. Я не верю тебе. Точно знаю, что это ты спрятал моего брата и, что это ты написал ту записку. Говори, или я разнесу в клочья тот кусок льда, который прячется в твоей груди.
-Что ты творишь? Ты сама понимаешь, в чем меня обвиняешь? — он протянул руку к моей щеке, пытаясь дотронуться, но я мигом отшатнулась и влепила ему увесистую пощечину. Мужчина, не готовый признать свою вину — не Мужчина.
Я готова была бороться, драться, или, в крайнем случае, бежать, но, к моему великому удивлению, Максим лишь провел рукой по уже раскрасневшейся щеке, и тихо спросил:
-Что случилось со Стасом?
Я уже готова была влепить еще одну… готова была кинуться на него с кулаками, но хриплый женский голос ворвался в мое затуманенное подсознание и заставил резко обернуться.
На пороге одной из двух дверей, «незнаюкудаведущих», стояла, среднего возраста, блондинка и с укором глядела на сцену, развернувшуюся перед ней.
В ее голубых, как летнее небо, глазах можно было увидеть страх и беспокойство, а голос, хоть она и пыталась это скрыть, дрожал.
-Что здесь происходит? Кто вы такая?
Не знаю, как и откуда, но ко мне сразу пришло понимание того, кто стоит передо мной и кем является эта женщина для Максима!
Да, я могла посчитать ее любовницей, уличной шлюхой или продажной девкой… в глубине души я хотела, чтобы это было так, но…
Но ее осанка, манера говорить, то, как она смотрела и то, как ее голова была величественно приподнята, говорили совсем о другом.
Можно было с уверенностью заявить, что эта женщина является прирожденной леди и, что она не привыкла к отказам.
Я сразу поняла, что это жена Максима Чернышевского.
Может причиной послужило и то, что я мельком видела ее через окно?
Но, ведь я видела тогда только белокурые волосы и нежную руку, с бледной кожей…
Осознание того, что передо мной стоит Наталья Чернышевская, словно ножом резануло по сердцу и заставило сморщиться от боли в нем!
-Я спрашиваю, что здесь происходит Максим?
ЕЕ голос продолжал давить на меня, порождая новую муку. Я не могла больше вынести этого!
Конечно, переживать страдания вдалеке от любимого мужчины тяжело. Тяжело и представлять женщину, с которой он тебе изменяет…
