Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга первая
Мигелю уже перевалило за шестьдесят, и, хотя его руки и плечи все еще бугрились могучими мускулами, кожа пообвисла, а когда-то черные блестящие волосы сделались желтовато-серыми. Такого же цвета стали и белки глаз.
И в то же время в его облике появилось какое-то странное пижонство, щегольство, чего раньше за ним никогда не замечалось. Не выдержав пристального взгляда ван Бюрена, Мигель отвел глаза.
– Завел новую экономку? – спросил Доминик, оглядывая чистенькую комнату.
Мигель прокашлялся, сцепил на животе толстые пальцы.
– Да-а… Вот… Вы знаете, приходит тут одна девочка.
– Как ее зовут?
– Иоланда, босс.
– Откуда она?
– Из Пуэрто-Рико.
– Понятно. – То-то повсюду валялись дешевые украшения, а с задней веранды доносились звуки танго.
– А старую экономку уволил?
– Ну, в общем, да.
– Сад совсем запустили. Ты что, садовника тоже уволил?
– Он не справлялся, босс. Буквально спал на работе, только и делал, что марихуаной баловался. Он…
– Мигель, где Иден?
– Понятия не имею, босс.
– Ее постель не прибрана. Одежда валяется по полу. На столе тарелка с засохшей едой. Радио осталось включенным. И никого нет.
– На Иден это похоже.
– Но машина-то ее здесь.
– Да.
– И конь здесь.
– Да.
– Утром мне позвонила Мерседес. Она очень обеспокоена. Думает, что с Иден могло что-то случиться.
– Случиться?
– Да. Несмотря на твое неусыпное око. Когда точно ты в последний раз видел Иден?
– Э-э… гм… в прошлый вторник.
– Неделю назад! Ты хочешь сказать, что Иден отсутствует уже неделю?
– Ну, не совсем так. Она могла уехать за день до нашего возвращения.
– Возвращения откуда?
– Да-а… это… из Мехико.
– С кем ты туда ездил?
Мигель замялся. Ван Бюрен резко встал и прошел на заднюю веранду. Там он увидел загорающую, сидя на полотенце, смуглую молодую женщину. Вся ее одежда состояла лишь из розовых трусиков от купальника. Она читала какой-то комикс. Ее лоснящиеся на солнце груди стали похожи на два прижатых друг к другу мягких коричневых шара, когда она, смутившись, прикрыла их руками. Этакая шалунья лет восемнадцати с перезревшим телом. Девушка застенчиво улыбнулась.
– Buenas tardes, señor.[14]
Он повернулся к прибежавшему следом за ним Мигелю.
– Это и есть Иоланда?
– Угу, она.
– Ах ты старый черт, – разглядывая девушку, произнес ван Бюрен.
– Ну что вы, босс…
– Да ладно, Мигель. Я восхищен. Итак, вы вдвоем отправились в Мехико немного поразвлечься. Когда вы уехали?
– Во вторник.
– А вернулись?
– Вчера. Я сразу зашел к Иден, но ее не было. И все же, я не думаю, что…
– Значит, по сути дела, в течение всей этой недели с Иден могло случиться что угодно.
– Послушайте…
– Армия «Черных пантер» могла явиться сюда со своими гранатометами, а тебе и дела бы не было.
– Да бросьте, сеньор. Может, она отправилась на скачки.
– Это без Монако-то?
Мигель развел руками.
– Ну тогда на какую-нибудь демонстрацию или завалилась к приятелям. Да вернется она.
Глядя на него в упор, ван Бюрен, четко выговаривая каждое слово, спросил:
– Иден тут случайно ничего не задумала вместе с тобой? Или с кем-нибудь еще? Что тебе известно?
– Задумала? Что она могла задумать?
– Ну, скажем, как выкачать из Мерседес деньги.
– Я даже не понимаю, о чем вы говорите, босс! Иоланда решила, что, схватившись руками за груди, она выглядит довольно глупо, перевернулась и легла на живот.
– Был у нее в последнее время друг?
Мигель сглотнул слюну.
– Ага. Наведывался один парень. Его зовут Крейг Уильямс.
– Какой-нибудь хиппи?
– Нет, нормальный малый. С хорошими манерами. – Мигель закивал головой, словно воспитанность молодого человека произвела на него особое впечатление.
– Какой-нибудь умник, мечтающий быстро разбогатеть?
– А? Нет-нет! Очень хороший мальчишка. Он и вчера приезжал – искал Иден.
– Искал Иден?
– Да.
– Поезжай к нему, Мигель. Выясни, что он знает. Спроси его, часом, не пытаются ли они с Иден запудрить ее мамочке мозги. Ты меня понимаешь? Если он станет говорить, что понятия не имеет, где Иден, попугай маленько: руку сломай или еще что. Ты ведь мастер на такие дела. Сегодня в полночь я должен звонить Мерседес, так что постарайся связаться со мной до этого. Хорошо? Не сомневаюсь, Иден скоро сама объявится. Ну, я поехал. Можешь меня не провожать.
Старый испанец вышел на крыльцо, покусывая от волнения губы.
– С Иден ведь все в порядке? – с надеждой в голосе проговорил он. – Я имею в виду, с ней ничего не случилось, а?
Ван Бюрен сбежал вниз по ступенькам и подошел к машине, затем обернулся и, смерив Мигеля взглядом, сказал:
– Если с ней что-нибудь действительно случится, Мигель, ты первый об этом узнаешь. Ты уж мне поверь. Тебя не затруднит открыть ворота?
Коста-Брава
– Я бы хотела, чтобы вы стали моим консультантом, – официально объявила Мерседес, когда они расположились на террасе. Был теплый вечер. В бархатном мраке сада пронзительно звенели цикады. Де Кордоба изнывал от жары в кителе и военном галстуке. Он завидовал женщинам, которые могли ходить в открытых платьях без рукавов, их изящным рукам, обдуваемым легким бризом.
Он сдержанно кивнул.
– Тогда приступим к делу. Как они вышли на вас? Мерседес взяла лежащую рядом с ней папку и протянула ее полковнику.
– Это мы получили в понедельник утром.
Де Кордоба раскрыл папку и стал напряженно всматриваться в фотографию.
– Только это? И больше ничего? Никаких телефонных звонков?
– Больше ничего.
Он взглянул на оборотную сторону фотографии.
ИДЕШЬ В ПОЛИЦИЮ – И ОНА УМИРАЕТ.
Что-то обеспокоило его в этом снимке, ни с того ни с сего доставленном посыльным. Он принялся снова внимательно изучать фото, особое внимание уделяя выражению лица прикованной к стулу девушки. Чувствовалось, что ее страдания были подлинными. Как и ушиб на плече, полученный от удара прикладом винтовки или чего-то в этом роде.
– Полковник де Кордоба, – обратилась к нему Мерседес, – во всем случившемся есть один чрезвычайно важный момент, который мы обязаны учитывать.
Продолжая разглядывать фотографию, он кивнул.
– Прошу вас, говорите.
– Моя дочь больна. Она страдает от недуга, известного как Аддисонова болезнь. Ее жизнь зависит от гидрокортизона. Ей нужны лекарства, которые можно приобрести только при наличии рецепта. Чем дольше она будет лишена их, тем большей опасности будет подвергаться ее здоровье.
Несмотря на теплый вечер, де Кордоба вдруг почувствовал озноб.
– И долго она сможет продержаться без этих лекарств?
