Луанн Райс - Страна мечты
— Ты уж извини, что я тебя ни разу не навестил, но…
— Да знаю я, знаю, — перебил его отец. — Тебе надо было стадо загонять, и Сейдж могла появиться в любую минуту.
Неожиданно Луиза вскрикнула и, отпустив руку Далтона, ушла вперед.
— Луиза! — позвал ее Далтон, но та даже не обернулась. — Что это с ней? — спросил он сына.
— Понятия не имею.
— Луиза…
Она ускорила шаг. Джеймс не мог взять в толк, с чего она так завелась, да и момент выбрала не самый подходящий.
Открыв заднюю дверь машины, Джеймс наклонился к отцу, положил его руку себе на плечо и впервые в жизни взял его на руки. Далтон прижался головой к щеке сына.
— Тебе удобно? — спросил Джеймс.
— Не беспокойся, — ответил Далтон.
Джеймс осторожно уложил отца на матрац и накрыл одеялом. Когда они выехали на шоссе, Далтон уже крепко спал.
Джеймс молчал, но, увидев, что Луиза как ни в чем не бывало расчесывает волосы, не выдержал:
— Что на тебя нашло на стоянке?
— Ничего.
— Мне так не показалось. Зачем ты его расстроила?
— Я его расстроила? — запальчиво переспросила Луиза. — А тебе не приходило в голову, что я тоже могу расстраиваться?
— Но сегодня мы его забирали из больницы.
— Его, ее… — Луиза попыталась засмеяться, но в голосе ее звенели слезы. — Вот ты как считаешь… А в семье не должно быть ни «его», ни «ее». Страдает один — страдают все. И боль твоего отца — это и моя боль.
— Я никогда не сомневался в твоих чувствах к нему.
— Конечно! Ты лишь сомневался, что я имею право стать его женой. А теперь из-за этой проклятой болезни он забывает, кто я такая. Забывает, как меня зовут, думает, твоя мать еще жива. По-твоему, мне не обидно?
— Он что, действительно зовет тебя Розалиндой?
— Да, зовет. Иногда. Только тебе, наверное, не интересно меня слушать.
— Рассказывай. Я постараюсь не перебивать.
— Ты прав, из больницы мы забрали его, — сказала Луиза, — но меня это тоже касается. Я его люблю. Мне придется заново учить его ходить, терпеть в доме постороннего человека, есть с этой сиделкой за одним столом. А когда я буду петь в «Дилижансе», — продолжала она, комкая в руках платок, — мне придется привыкать к тому, что его нет в зале.
— Прости меня. — Джеймс был потрясен тем, с каким жаром она говорит.
— Думаешь, если человек стар, его уже ничто не волнует?
Далтон что-то забормотал во сне.
— Ты не старая, — сказал Джеймс.
— Достаточно старая, чтоб знать побольше твоего. Так что слушай. У нас с Далтоном одна жизнь, и у вас тоже.
— Это ты про…
— Про тебя и Дейзи! Вы с ней — одно целое. Вы оба любили своих детишек, оба сейчас переживаете за Сейдж. И пока девочка не добралась до дома, вы с Дейзи — одна семья.
Джеймсу хотелось сказать, чтобы она не совала нос не в свое дело, объяснить, что он лишь старается защитить Дейзи и Сейдж. Но Луиза еще не закончила.
— Ты не понимаешь, что значит двум людям быть вместе. Когда пропал Джейк, ты сам разрушил свою семью.
— Не говори глупости.
— Решил, что недостоин быть мужем и отцом. Я это видела, все это видели. Думал, раз ты потерял сына, то и жену с дочкой уберечь не сумеешь. И переубеждать тебя было бесполезно.
Он мрачно смотрел на дорогу.
— А ведь это не одного тебя касалось, и беда была общая.
Больше она не проронила ни слова. Джеймс взглянул на небо, увидел стаю гусей. Птицы сделали круг и сели на озеро. Лед был еще тонкий, но гусей выдержал.
— Розалинда! — позвал Далтон.
Джеймс взглянул на Луизу. Час назад он бы обрадовался, услышав из уст отца имя матери. Но сейчас ему было жаль сидевшую рядом с ним женщину.
— Розалинда… — жалобно повторил Далтон.
Луиза отстегнула ремень и, встав коленями на сиденье, дотянулась до его руки:
— Я здесь, дорогой. Не бойся. Я всегда с тобой.
У Сейдж было хорошее настроение. Просидев десять часов в занесенном снегом коровнике, они с Дэвидом снова продолжали путь. Ее не покидало ощущение легкости и свободы. У них кончились деньги, поэтому, доехав до ближайшего кафе для шоферов-дальнобойщиков, они остановились и нанялись на пару дней мыть посуду за минимальную плату и ночлег. Сейдж удивилась, что, беря их на работу, у них не спросили ни имен, ни адреса. Просто отвели на кухню, показали, как и что делать, и велели не бить посуду.
В кухне на стене висел телефон, и Сейдж, проходя мимо за очередной стопкой грязных тарелок, со стыдом подумала, что за все это время ни разу не звонила домой. Боялась, что, услышав голос матери, расплачется, и мать уговорит ее вернуться, и она так и не увидит отца.
— А какой у тебя отец? — спросила она Дэвида, драившего сковородки.
— Добрый и веселый, целыми днями возится со щенками и курит трубку. Я его очень люблю.
— Правда? — обрадовалась Сейдж.
— Нет. Я его ненавижу.
Опять он за свое. Никогда не поймешь, шутит он или говорит серьезно.
— Давай лучше быстрее домоем посуду, чтоб можно было получить деньги и накормить животных, — сказал Дэвид. — Нам надо сегодня же вечером ехать дальше.
— Сегодня? Но мы ведь собирались завтра.
— Мне нельзя задерживаться. Меня ждет дело.
Она собрала для собак остатки ростбифа. Непонятно, почему Дэвид отказывается говорить о своей семье, но она на него не сердилась. Некоторые люди не любят рассказывать о себе, поэтому надо просто набраться терпения. И уметь слушать.
Что это за дело, из-за которого он так спешит?
Он составил список — что нужно сделать, что купить. Но и про девчонку не забывал. Вся семья готовилась к ее приезду. Он видел, как встревоженно ходит по комнате ее мать, как переживает отец.
У него такого не было.
Его никто никогда не ждал, не разжигал к его приходу камин. Там, где он жил, либо орали друг на друга, либо молчали. Протекающая крыша, пустые полки на кухне, отключенное отопление.
Зато у этих скотоводов счастливые семьи. Дома у них порядок, кладовые ломятся, в ванной горячая вода. Их деткам — и новые игрушки, и лошадки для прогулок.
Каким одиноким может быть человек, подумал Страж. Ребенок или взрослый — не важно. Если все тебя бросили, если ты один, не имеет значения, сколько тебе лет.
Комната была наполнена солнечным светом. С утра Дейзи успела обзвонить очередные полицейские участки и теперь не могла придумать, чем ей заняться. И тут она услышала свист.
Выйдя на крыльцо, увидела Джеймса. Он был верхом и держал под уздцы Скаут.
— Собирайся, — сказал он. — Надень сапоги.
Дейзи подыскивала предлог, чтобы отказаться, но улыбка на лице Джеймса заставила ее вспомнить молодого ковбоя, который когда-то предложил ей пожить у них на ранчо.
