Линн Грэхем - Неудержимая страсть
Последовал страстный поцелуй, настойчивый язык проник внутрь ее рта, и Энджи почувствовала, как мужская затвердевшая плоть прижимается к ее животу. Она ощутила острое желание позволить Лео делать с ее трепещущим от страсти телом все, что он захочет. Из груди вырвался стон.
Лео подхватил Энджи на руки и уверенным шагом направился в сторону спальни. В распахнувшейся двери ей почудились сверкающие огни грядущего рая. Ее пальцы с нежностью вплелись в его густые черные волосы. Прижавшись горячими губами к его груди в вырезе сорочки, она с наслаждением вдохнула мужской запах и с болезненной дрожью сожаления выдохнула:
– Лео… поставь меня на пол… пожалуйста!
Он положил Энджи на широкую дубовую кровать. Молодая женщина тут же приподнялась, встала на колени и оперлась о резной столбик кровати. Затем подняла на мужчину виноватые голубые глаза, дрожащей рукой отбросила со лба спутанные волосы.
– Ты не так меня понял по телефону…
Лео замер. Эбеново-черные брови сурово сдвинулись, он впился взглядом в ее побледневшее лицо.
– Что я мог не понять? Ты говорила о чем-то очень личном, касающемся тебя и меня, о чем же еще, как не об этом?
– Я сама виновата. Откуда ты мог знать, что я имела в виду?
– Черт возьми, о чем ты говоришь?
– Ты очень разозлишься…
– Я уже разозлился, – секунду поколебавшись, сказал Лео. – С тобой трудно договориться…
– Это гораздо важнее, чем секс…
– В данный момент нет ничего важнее!
– Лео… О черт, я не знаю, как начать! – с отчаянием воскликнула Энджи и встретилась с его пылающим взглядом. – Джейк – не сын Дрю… Джейк – твой сын.
Повисла напряженная тишина… Она глубоко вздохнула, Лео застыл, а потом его смуглое лицо исказилось от гнева.
– Что за дурацкая шутка?
Энджи заморгала. На глазах вот-вот готовы были показаться слезы.
– Если не веришь, можешь спросить Дрю, – глухо сказала она. – Прощаясь, я рассказала Дрю, что жду ребенка от тебя. Он подтвердит, что я не лгу!
– Это невероятно… – Лео, словно не веря своим ушам, смотрел на нее. – Дрю сказал мне…
– Я не обязана отвечать за то, что тебе наболтал Дрю! – вскричала она. – Я не обязана объяснять глупое вранье твоего кузена, потому что не желаю больше иметь дело с этим…
Сквозь смуглый цвет кожи Лео проступила смертельная бледность.
– Ты лжешь… Ты должна была…
– Чего ради я должна лгать? – перебила его Энджи. – Потому что тебе не нравится то, что ты слышишь? Что ж, отлично, Лео… можешь твердить себе, что я лгу, и забыть про наш разговор…
– Заткнись! – заорал на нее Лео. Энджи вздрогнула, ресницы обиженно задрожали. – Как ты думаешь, какой мужчина может спокойно проглотить свалившуюся на него новость, подобную этой? Я переспал с тобой два с половиной года назад. Если ты забеременела, у тебя была масса возможностей сказать мне об этом.
– Я не хотела говорить.
– И какой в этом был смысл? – Его потемневшие глаза впились в нее недоверчивым взглядом.
Энджи опустила голову.
– Мне жаль, что он твой сын, очень жаль, Лео, но здесь я ничего не в силах изменить, – пробормотала она дрожащим голосом. – Скажи, разве ты ничего не заметил при взгляде на Джейка? Его темно-карие глаза, черные волосы, смуглая кожа…
– Ты ведь сказала, что это он унаследовал от твоей матери.
– Я солгала. Моя мать была такой же светлой, как и я, – еле слышно ответила Энджи.
– Ты таскалась с Дрю и его далеко не безупречной компанией очень долго, и большую часть времени он был пьян и не соображал, что творит! – заорал Лео. – Ты считаешь меня дураком, которого можно обмануть карими глазами и черными волосами? Кто знает, с кем еще ты спала в то время!
Внутри у Энджи все оборвалось.
– Думаю, ты сказал достаточно. – Она сползла с кровати, чувствуя, что ноги едва держат ее. – Я не намерена терпеть подобные оскорбления!
Сильные пальцы Лео сжали ее предплечье, прежде чем Энджи успела отойти на безопасное расстояние.
– Я не стану извиняться, что высказал вслух то, о чем подумал бы любой мужчина. Так уж я устроен.
Энджи дрожала как осиновый лист, но голубые глаза горели.
– Ты был первым мужчиной, с которым я спала… как же ты можешь утверждать, что за такое короткое время я успела превратиться в шлюху?
Глаза Лео потемнели.
– Джейк родился ровно через восемь месяцев и три недели после того уик-энда. У меня есть свидетельство о рождении, подтверждающее это. Он просто не может быть больше ничьим ребенком.
– Но, по-моему, все было безопасно.
– Откуда тебе знать? – с вызовом бросила Энджи, ее снова охватила нервная дрожь.
Лео смотрел на нее сверху вниз, длинные черные ресницы бросали тень на глаза.
– Ты сказала, что приняла противозачаточную таблетку. Намекаешь, что она не сработала?
Энджи глубоко вздохнула.
– Нет…
– Тогда что? – настаивал Лео.
– Я не принимала таблеток, – пробормотала Энджи: – Я сказала неправду.
– Неправду?… – не очень уверенно повторил Лео, его рука ослабла и выпустила ее.
Энджи со стыдом отвела глаза, ее лицо зарделось, а сердце колотилось где-то в горле, причиняя тупую боль. Она кивнула.
– Зачем? – недоуменно спросил Лео.
– Я хотела забеременеть.
– Ты хотела забеременеть? – с еще большим недоумением переспросил Лео. Он отошел от нее, словно пантера, которой слишком мало места для разбега перед прыжком. – И ты открыто мне в этом признаешься?
– Теперь нет смысла лгать. Как видишь, у тебя есть все причины, чтобы ненавидеть меня, – с трудом проговорила Энджи.
Но Лео уже не смотрел на нее. В нем взыграл южный темперамент. Прежде чем она успела перевести дыхание, он со скоростью света вылетел из спальни, пронесся через гостиную и с грохотом распахнул дверь в длинную галерею.
– Лео! – закричала Энджи, бросаясь вслед за ним. – Куда ты?
Черты Лео были искажены гневом, когда он обернулся к ней.
– А ты как думаешь? – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Я собираюсь уничтожить Дрю за то, что лгал мне!…
В ужасе Энджи повисла на его руке.
– Лео, нет!
Лео оторвал ее от своего рукава и широкими шагами направился по галерее.
– Меня не волнует, что у вас с ним было… Меня не волнует, как он тебя соблазнил… Меня даже не волнует то, что ты могла выдать моего сына за его, чтобы привязать к себе Дрю! – все более возвышая голос, отчеканил он и сделал яростный жест рукой. – Это уже не имеет значения. Черт побери, мне нет до этого дела, – с яростью повторил он. – Но ничто не может оправдать его лжи, потому что из-за этого мой ребенок был в опасности… Он позволил тебе уехать отсюда одной, без денег и знал… этот хилый, эгоистичный ублюдок знал, что ты носишь моего ребенка, и не только не сказал мне об этом, но и сделал все возможное, чтобы убедиться, что я не поеду разыскивать тебя!
