Люсинда Райли - Цветы любви, цветы надежды
— Милая, я в восторге, что вы нашли время приехать к нам, в сельскую глухомань Норфолка. Ваш папа сказал, вы участвуете в светском сезоне. Это правда?
— Да, — кивнула Оливия.
— Замечательный спектакль, — ухмыльнулся Кристофер, — один из лучших периодов моей жизни. Позвольте представить вам мою жену. Сегодня днем она неважно себя чувствовала, но сейчас, похоже, все в порядке. — Он подвел ее к стройной элегантной женщине. — Адриана, познакомься с Оливией Дру-Норрис. Уверен, в этом сезоне она разобьет немало мужских сердец — точно также, как сделала ты много лет назад.
Адриана, леди Кроуфорд, обернулась к Оливии и протянула ей свою изящную белую руку. В подражание мужскому рукопожатию они слегка дотронулись друг до друга пальцами.
— Enchantee[3]. — Адриана приветливо улыбнулась. — Вы и впрямь способны разбить мужское сердце.
— Спасибо, леди Кроуфорд, вы очень добры.
Оливия почувствовала себя призовой телкой, которую привели на выставку с целью оценить ее экстерьер.
«Неужели это прелюдия к предстоящему светскому сезону?» — в страхе подумала девушка.
— Пожалуйста, зови меня просто Адриана, — попросила леди Кроуфорд. — Уверена, мы с тобой станем близкими подругами, n’est-ce pas?[4]
Лорд Кроуфорд ласково взглянул на жену.
— Вот и отлично! Милая, я оставлю Оливию в твоих надежных руках. Может быть, ты дашь ей несколько полезных советов. — Он размашисто зашагал к двери, чтобы поприветствовать двоих прибывших гостей.
Оливия залюбовалась красотой Адрианы. Несмотря на зрелый возраст (ей было уже за сорок), эта женщина сохранила фигуру молоденькой девушки, точеные черты лица с высокими скулами и безупречную кожу слоновой кости. Ее идеальная женственность напомнила Оливии изящных жен индийских махараджей. Да, Адриана сильно отличалась от обычных английских аристократок, грубое телосложение которых позволяло им противостоять суровому британскому климату, а широкие бедра давали возможность выносить и родить целый выводок детишек, необходимых для продолжения рода.
Элегантная хрупкая Адриана, на взгляд Оливии, гораздо лучше смотрелась бы в парижском салоне, чем в продуваемом всеми ветрами английском доме. Разумеется, мать сообщила Оливии, что Адриана — француженка. На ней было простое черное коктейльное платье, скромно украшенное ниткой кремового жемчуга, однако она носила его с несомненным французским шиком.
— Итак, Оливия, ты вернулась в эту жуткую страну с отвратительной погодой и отсутствием солнца, n’est-ce pas?
Адриана произнесла это как нечто само собой разумеющееся, и Оливию поразила ее откровенность.
— Наверное, мне долго придется привыкать к такой перемене, — дипломатично ответила она.
Адриана накрыла ее ладонь своей маленькой ручкой.
— Ма cherie, на моей родине тоже было много тепла и света. Когда я уехала из нашего шато на юге Франции и поселилась здесь, в Англии, мне казалось, я этого не вынесу. Ты страдаешь не меньше меня. Я вижу по твоим глазам, как сильно ты скучаешь по Индии.
— Да, это так, — прошептала Оливия.
— Что ж, могу лишь пообещать: со временем будет легче. — Адриана грациозно пожала плечами. — А сейчас позволь, я представлю тебе моего сына Гарри. Он твой ровесник и составит тебе компанию, пока я буду играть роль идеальной хозяйки. Дорогая, я сейчас найду его и приведу к тебе.
Оливия посмотрела вслед Адриане, плавно идущей по комнате. Ее искренность и участие обезоружили девушку. На подобных мероприятиях она обычно болтала о разных пустяках, никогда не затрагивая откровенные темы. Британское общество не одобряло разговоры по душам — она знала это по клубу Пуны. Короткая беседа с Адрианой успокоила Оливию, и она позволила себе украдкой улыбнуться.
Мать велела Гарри познакомиться с молодой «индианкой». Он послушно пересек гостиную и за несколько шагов от девушки заметил, что она улыбается. Холодная красота блондинки вдруг ожила, подчеркнутая сиянием кремовой кожи. Гарри, который редко обращал внимание на физические достоинства женщин, понял, что перед ним «роскошная барышня», как выражались его коллеги-офицеры.
Он подошел ближе. Увидев его, девушка спросила:
— Вы, наверное, Гарри? Вас прислала ваша мама, чтобы вы развлекли меня вежливым разговором? — Пока она говорила, в ее бирюзовых глазах блестели веселые искорки.
— Да. Но уверяю вас, я сделаю это с удовольствием. — Он взглянул на ее пустой бокал. — Хотите еще выпить, мисс Дру-Норрис?
— Да, спасибо.
Гарри подозвал дворецкого. Оливия поставила пустой бокал на поднос, взяла новый.
— Вы, наверное, считаете меня навязчивой? Простите, но я не хотела быть вам обузой. Мне очень жаль, что вам приходится вести бесконечные беседы с людьми, которых вы видите первый раз в жизни.
Оливия удивилась собственной смелости, решив, что во всем виноват крепкий джин. Она взглянула на «симпатягу Гарри», как описала его Элси, и решила, что служанка права. Гарри удалось унаследовать лучшие физические качества от обоих родителей. Он был рослым, как отец, с тонкокостной фигурой и яркими карими глазами, как у матери.
— Уверяю вас, мисс Дру-Норрис, мне не в тягость поговорить с вами. Во всяком случае, вам еще нет семидесяти лет, и это уже приятно. Честно говоря, здесь редко попадаются такие молодые собеседницы.
Оливия засмеялась над его шуткой.
— Бедняжка! Впрочем, в этом вечернем костюме вас можно принять за вашего папу.
Гарри добродушно пожал плечами:
— Напрасно смеетесь, мисс Дру-Норрис. Неужели вы не понимаете, что на эти острова надвигается война и нам всем приходится чем-то жертвовать? Я, например, ношу подержанный отцовский костюм, который мне велик на целых три размера.
— Вы в самом деле думаете, что будет война? — Оливия помрачнела.
— Даже не сомневайтесь, — кивнул Гарри.
— Я с вами согласна, но мой папа отказывается смотреть правде в глаза, — добавила Оливия.
— Проведет день на охоте вместе с моим отцом — изменит свое мнение, — усмехнулся Гарри.
— Сильно сомневаюсь, что герра Гитлера можно усмирить, — вздохнула Оливия. — Он намерен завоевать мир, и его первые шаги говорят о его страстной решимости.
Гарри удивленно уставился на свою собеседницу.
— Позвольте вам сказать, мисс Дру-Норрис, вы очень хорошо информированы. Это весьма необычно для молодой дамы.
— По-вашему, женщинам не пристало говорить о политике? — спросила Оливия.
— Нет, мне даже нравится. Большинство девушек просто не интересуются такими вещами.
— Мне повезло: в Индии у меня был хороший учитель. Он считал, что женщины имеют такое же право на образование, что и мужчины. — Оливия вдруг погрустнела. — Он раскрыл мне глаза на мир и вселил в меня уверенность в собственной значимости.
