Элен Вольф - Я выхожу замуж (СИ)
— Я счастлива с тобой, — Миа заглянула ему в глаза. — И мне плевать на традиции. И на то, что ты гей. Плевать на все! Мы будем жить так же, как и раньше, ничего не изменится, обещаю!
— А что ты будешь делать, если встретишь достойного парня?
— А ты?
Они рассмеялись, но она подумала: «Это вряд ли, достойнее тебя нет никого в целом мире…»
***
— Может, ответишь? — не выдержал Дэвид. — Не заставляй парня ждать.
По ее расширившимся глазам он понял, что шокировал ее. Ну и пусть знает, что он знает о ее интрижке. Не только же ему быть виноватым.
— Ты что следил за мной? — возмутилась Лиззи, не обращая внимания на мобильник, который на несколько секунд заткнулся, только чтобы снова начать трезвонить.
— А теперь это имеет значение? — он спокойно застегнул несколько верхних пуговиц, с которыми она боролась так недавно, и кивнул в сторону куртки. — Ну же, давай.
— Это не то, что ты думаешь, — она смутилась и снова покраснела. — Мы просто общаемся.
— Со мной ты тоже просто общалась месяцев пять. — Дэвид понимал, что бьет по больному, но злость не давала остановиться. — А с ним сколько пройдет? Три? Два? Скажи мне, Лиззи, когда у меня вырастут рога? Чтобы я был готов к этому и случайно не зацепился за дверной проем.
Она соскочила с его колен, словно разъярённая фурия, схватила свитер и попыталась его надеть, что получилось не с первого раза, потому что руки у нее тряслись.
— Ты уже остыла? — холодно спросил он, приподымая бровь. — Я надеялся на продолжение.
— Продолжишь с моей сестрой, — выпалила Лиззи и пошла в сторону лестницы, пытаясь сохранить достоинство.
Ее мобильник наконец затих, и Дэвид в полной тишине произнес:
— Я с тобой не закончил, мать твою! — голос прозвучал неожиданно резко, и она вдруг застыла на месте. — Вернись.
Его жена обернулась, и Дэвид, увидев ее побледневшее лицо, мысленно обругал себя последними словами. Черт, только этого не хватало! Это было так знакомо. Затравленный взгляд, страх в глазах, подрагивающие губы. Паника. Она напоминала трепетную лань на дороге перед приближающимися фарами, испуганного кролика, попавшего в силки. Гребаный отчим отправился в ад, благодаря Сэм, но был все еще жив в памяти обеих сестер.
— Иди сюда, — позвал он как можно мягче.
Лиззи подошла на негнущихся ногах, и он видел, что она сдерживает свои руки, норовящие впиться в друг друга.
— Тебе страшно? — Дэвид встал и привлек ее к себе.
Она кивнула, и этого было более чем достаточно, чтобы злость мгновенно улетучилась, и его затопила волна щемящей нежности, смешанной с чувством вины.
— Я — не он. Я никогда не причиню тебе вреда, — это была ложь, потому что он уже сделал это, поцеловав Сэм, но Лиззи снова кивнула, расслабляясь в его объятиях. — Я люблю тебя.
— Я не могу… — прошептала она. — Не могу простить того, что ты сделал.
— Я знаю. Я сам себе не могу простить.
— Почему? — ее голос звучал еле слышно.
— Ты дашь мне объяснить? — Дэвид приподнял ее лицо за подбородок и утонул в синих глазах, блестящих от слез.
— Да. Я хочу знать, как все было.
— Пойдем, — он взял, ее за руку, намереваясь отвести в свой кабинет. — Это будет долгий разговор.
Глава 12
Его сильные руки скользили по разгоряченной коже, поглаживая, сжимая, принося почти невыносимое удовольствие. Она задыхалась, извиваясь в его объятиях, шептала что-то бессвязное, запутываясь пальцами в волосах на его затылке. Влажный язык выводил огненные узоры на животе, и Лиззи заерзала от нетерпения, когда он начал спускаться ниже. Потная спина прилипала к обивке кожаного дивана, но ей было все равно, лишь бы ощущать его прикосновения, слышать нежный шепот, видеть его таким, чувствовать в себе.
— Пожалуйста, — выдохнула она, когда его палец скользнул внутрь.
Дэвид не обратил внимания, продолжая ласкать ее языком и губами, доводя почти до безумия, пока она не провалилась в бездну удовольствия, окончательно теряя остатки себя.
Оргазм накрыл мощной волной, проходя сладкой судорогой по телу вплоть до кончиков пальцев, наполняя каждую клеточку блаженством. Лиззи не успела прийти в себя, потому что Дэвид наконец вошел в нее, и начал плавно двигаться, заставляя ее стонать и снова и снова произносить его имя на выдохе.
Она не могла ничего с собой поделать. Все противоречия исчезли из головы, когда он, втащив ее в кабинет, пробормотал: «Поговорим потом», — и увлек к дивану. Жалкие попытки сопротивляться ничего для него не значили. Дэвид целовал ее, не обращая внимания на град ударов, обрушившихся на спину и плечи, на зубы и ногти, которые она пускала в ход, и Лиззи все-таки сдалась под натиском его губ. Как только он почувствовал, что ее защита рухнула, его ласки сразу же стали невыносимо нежными. Он бережно раздевал ее, ни на минуту не прекращая целовать, и она ему помогала. Проблемы исчезли, и даже отвратительная мысль, что вот так же Дэвид недавно целовал Сэм, была изгнана из памяти на какое-то время.
Внутри все трепетало от не высказанных эмоций, бушующих в душе, но она могла лишь хрипло произносить путаные обрывки фраз. Он же, напротив, шептал, прерываясь только на поцелуи, о том, как он ее любит, что чувствует, как скучал. Это было невероятно возбуждающе. Дэвид никогда не был столь разговорчив в постели, но они ведь и не в постели, а в кабинете, на неудобном диване. Она верила, что он говорит искренне. Это давало ей возможность снова обрести ощущение их слияния в одно целое, когда весь мир вокруг исчезает, теряясь в красках удовольствия на грани боли. В первую минуту Лиззи ругала себя, что снова раскрывается ему навстречу, но быстро забыла обо всем, отдавшись сладкой неизбежности. В жизни существовал только один мужчина — Дэвид, и ей было абсолютно наплевать на то, что произойдет в будущем, или что было в прошлом. Здесь и сейчас она хотела лишь одного — забыться в его руках, почувствовать, что он принадлежит ей, только ей одной…
Спустя какое-то время она лежала под ним, глядя куда-то в сторону и пыталась понять, почему внутри вновь образовалась пустота. Все было не так, как раньше, и это пугало.
— Тебе не тяжело? — прошептал Дэвид ей на ухо.
— Нет, — ответила Лиззи, продолжая разглядывать интерьер кабинета.
Смотреть бы куда угодно, только не в его глаза. Что можно увидеть в них? Любовь, обожание, нежность? Но ведь это все ложь! Лиззи убеждала себя, что все, что произошло между ними только что, — лишь обычная физиология. Хотя, кому она врала? Распадаясь на части в его сильных руках, отдаваясь во власть его ласк, она простила все. В очередной раз. Именно от этого было так горько на душе. От осознания собственной слабости, наивности, глупости. Хотелось плакать от тоски.
