Симона Элькелес - Цепная реакция
— Нет проблем. Когда я могу заехать за тобой, чтобы поехать по магазинам? — Хантер вылезает из бассейна. Его рубашка прилипла к груди, а штаны к ногам... и он смотрит прямо на мою грудь. Я смотрю вниз и понимаю, что моё платье прилипло к коже.
— Никогда. Я по электронной почте пришлю тебе свой размер и изображение туфель.
Хантер смотрит на мои каблуки.
— Кто их дизайнер?
— Я не знаю. Я приобрела их в Target.
Он смеется.
— Ты знаешь, какая ты милая?
— Не тогда, когда я мокрая и макияж течет по лицу. Я уверена, что выгляжу ужасно, благодаря тебе.
— Ты выглядишь горячей, Ник. Супер горячей. Он подходит ближе. — Мы оба мокрые. Ты знаешь, что это значит, не так ли?
— Что я больше никогда не буду играть в правду или действие?
— Нет. Думаю у нас есть что-то общее. Возможно, во мне нет ничего мексиканского, но мы оба промокли насквозь.
— Ты хватаешься за соломинку, Хантер. То, что мы мокрые, ещё не означает, что у нас есть что-то общее.
— Просто замолчи и смирись с этим. Ты же знаешь, я всегда готов, если тебе вдруг приспичит повалять дурака. У тебя нет парня, у меня нет девушки...
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я кладу руку на его грудь и останавливаю его.
— Серьёзно, не смеши меня.
— Давай, Ник, — он смотрит вниз на мою грудь. — Твое тело говорит тебе кое-что.
Если это он о том, что у меня через одежду видно соски, так всему виной прохладные порывы ветра, от которых меня знобит. Мы сейчас в пригороде Чикаго — и ни одна девушка не застрахована от чикагского ветра.
— Бассейн закрыт для посетителей, — говорит парень из-за ворот. А позади него куча сотрудников, готовых «после закрытия» прыгнуть в воду и поплавать. Луис тоже там, разговаривает с официанткой из столовой.
— Бассейн закрыт? — Спрашивает Хантер, словно впервые о таком слышит. А после подмигивает мне, чтобы я подыграла ему. Он отлично справляется с ролью идиота, ничего не скажешь.
— Вы можете вернуться завтра, — говорит парнишка — охранник. — После десяти бассейн открыт только для сотрудников.
— Извините, — Хантер хватает свои туфли, потом берет мою руку в свою и выводит меня из бассейна.
— Привет, — говорит Луис, когда Хантер и я проходим мимо его.
— Привет, — отвечаю я, как дура.
Я вынимаю свою руку из хватки Хантера.
— Напомни мне, чтобы я больше никогда снова не играла с тобой в правду или действие.
Хантер смеется.
— Ты шутишь? Это было весело. Держу пари, я мог бы заплатить тому охраннику и мы могли бы остаться. Ты должна прийти ко мне домой в следующий раз и отправиться со мной в наше джакузи.
— Мечтай.
По ту сторону волейбольной площадки вижу своих родителей, разговаривающих с моими друзьями.
— Что с вами случилось? — спрашивает нас папа, когда быстрым взглядом осматривает нашу промокшую одежду. — Вы оба мокрые.
Я не собираюсь признаваться, что играла в правду или действие. Лучше изображать глупого подростка.
— Хантер думал, что было бы весело, если б мы пошли купаться в одежде, — говорю я ему.
Хантер открывает широко рот в притворном шоке и осуждающе указывает на меня.
— Она заставила меня сделать это.
Мама качает головой.
— Я думаю, что вечеринка закончилась, Никки. Пора домой.
— Я иду с тобой, — говорит Кендалл и присоединяется к нам. Она оставляет Дерека дуться в одиночестве.
Пока мы идем к машине, я смотрю на участок у бассейна, где все ещё тусуются сотрудники. Хотя участок не полностью освещен, я могу видеть Луиса на одном из шезлонгов, по-прежнему говорящего с девушкой из столовой.
— Мы столкнулись с Луисом Фуэнтесом, — говорит папа, когда мы начинаем ехать домой. — Ты помнишь его, не так ли, Никки? Очень умный мальчик.
— Я знаю, — говорю я. — Он в моем классе по химии.
— Я подозреваю, у Луиса теперь будет неконтролируемый период, так как он вернулся в южную сторону, — говорит мама предупреждающим тоном. — Не связывайся с ним.
— Я едва сказала ему два слова, — говорю я чрезмерно опекающей меня матери, когда на самом деле мне хочется застонать от расстройства.
Было легко отклонять ухаживания таких парней, как Хантер, потому что я не чувствую связи с ними.
Когда Луис и я в одной комнате, я кожей это чувствую, поэтому размышляю о том, как долго я смогу держать защитную стену, прежде чем он пролезет через неё. Его развязность, его уверенность, его заигрывания ... они делают меня слабой, и я должна постоянно напоминать себе, что такой парень, как Луис, может заставить меня потерять контроль.
Оставаться сильной никогда не было так тяжело.
Глава 15
Луис
В понедельник утром, как только я захожу в школу, я вижу Никки, ждущую меня у моего шкафчика.
— Каковы мои шансы на то, что я смогу убедить тебя сменить работу? — спрашивает она меня.
Она говорит это так, как будто я могу найти другую работу по щелчку пальцев.
— В чем проблема, chica?
— Проблема в том, что я не хочу, чтобы мои друзья интересовались тем, откуда мы знаем друг друга, или думали, что между нами есть что-то... чего между нами нет.
— Тебе не все равно, что думают другие?
— Мне не все равно, — отвечает она. — Все знают, что у меня нет парня и что я не хочу его заводить.
Я смеюсь.
— Кто тогда тот парень, с которым ты была в бассейне в субботу вечером?
— Хантер — просто друг. — Она скрещивает руки на груди, при этом неплохо имитируя нашу преподавательницу по химии. Все, что ей еще нужно, так это взгляд, плавящий метал.
— Так ты просто перепихиваешься с теми, кто не является твоим парнем? Ничего себе, — говорю я.
— Я не перепихиваюсь.
Марко засовывает свою голову между нами.
— Да, Никки, перепихиваешься. У меня информация из первоисточника. — Он шлепает меня по груди тыльной стороной ладони. — Но ей нравится называть это «заниматься любовью». Разве не правда, puta[18]?
— Прекрати, чувак, — говорю я Марко серьезным тоном, но когда я смотрю в его налитые кровью глаза, вижу, что он пьян.
— Чего это я должен прекращать? — Марко обвивает рукой Никки и насмешливо целует ее в щеку. Она и бровью не ведет. — Нашей Никки нравится поразвлечься, разве не так, малыш?
Она кривится. Я отталкиваю его от нее и говорю ему:
— Чувак, серьезно. Не будь pendejo[19].
В ту же секунду Никки убегает вперед по коридору и исчезает из виду.
— С тех пор, как мы расстались, все, что она делает, так это тусуется с богатенькими белыми. Ей не помешает напомнить, каково это — быть с латинским жеребцом, — говорит Марко.
