Даниэла Стил - Вдали от дома
— Где вы были? — требовательно спросил он.
— Бродила, — коротко отозвалась Миранда.
— Черт бы вас побрал! — Раздражение Адама переросло во вспышку гнева. В конце концов, он не был незнакомцем, заслуживающим подобного ответа. — Я заслужил другой встречи!
— Почему это?
— Потому, что мне не все равно. И, насколько мне известно, таких людей, как я, сейчас в вашей жизни недостает.
— Полагаете, поэтому я должна отчитываться перед вами?
— Не отчитываться, Миранда, просто быть хоть немного вежливее. — Их отношения вернулись к той же точке, в которой были во время первой встречи. Адам не отказался от уже опробованного убедительного довода: — У меня есть дела и поважнее, чем торчать здесь и…
— Я гуляла, — произнесла Миранда, едва он повернулся, чтобы уйти. — Только после прогулки мне удается заснуть.
— Каждый вечер?
Она смутилась.
— Иногда и всю ночь.
— Разве вы не понимаете, насколько это опасно?
Миранда вскинула голову.
— Эти тропинки слишком мокрые и скользкие. Вы могли сорваться с обрыва… во второй раз.
Длинные секунды прошли в напряженном молчании.
— Я не сорвалась, Адам.
Она подтвердила то, о чем Адам уже догадывался. Но это подтверждение прозвучало, словно удар в солнечное сплетение.
— Почему? — только и сумел произнести Адам.
Она пропустила его вопрос мимо ушей.
— Теперь я понимаю, почему мне было так трудно поблагодарить вас за спасение. Мне следовало не благодарить вас, а извиняться. Вы напрасно рисковали жизнью ради меня. Если бы я заметила вашу лодку, я дождалась бы, пока вы уплывете.
— Хотите сказать — вы сожалеете, что я оказался рядом?
— Нет, — тихо возразила Миранда. — По крайней мере, сейчас. Похоже, я наконец-то преодолела депрессию, которая довела меня до такой крайности.
Для Адама смерть была знакомым явлением. Он встречался с ее самыми жестокими формами в джунглях, пустынях и гетто, его лучший друг вскоре должен был столкнуться с костлявой лицом к лицу, но Адам еще не видел, чтобы кто-нибудь торопил такую встречу.
— Что произошло? Как вы попали на тот утес?
— Не надо об этом. — Ее голос стал еще тише. — Сейчас я не смогу рассказать. — И еле слышно Миранда добавила: — Может, не смогу никогда.
Адам шагнул ближе и взял ее за руку.
— Пойдемте в дом.
— Уже поздно, — заметила Миранда. — Пожалуй, вам следует вернуться к себе.
— Я не оставлю вас.
— Не заставляйте меня жалеть о собственном признании, Адам.
Зажав ее лицо в ладонях, Адам заглянул в глубину тоскливых глаз.
— Не стоит бороться со мной, Миранда. Я ни за что не дам тебе победить. И потом, сегодня ты хочешь остаться одна не больше, чем я хочу оставить тебя.
Он придвинулся ближе и склонился, ощутив на лице ее теплое дыхание. На секунду она напряглась — казалось, она оттолкнет его. Адам ждал. Миранда не шевелилась. Он преодолел последнее разделяющее их расстояние и перед поцелуем провел по ее губам кончиком языка.
Их встреча была подобна оглушительному взрыву, исполненному неутолимой жаждой. Его язык врывался в ее рот, ладони обнимали талию. Она прижалась ближе, касаясь его бедер движениями, которые ни с чем не спутать. Адам стиснул ее в объятиях, испытывая ощущение, что их по-прежнему что-то разделяет.
Он никогда не терял контроля над собой, и на этот раз был потрясен, обнаружив, что не в силах больше сдержаться. Лишь внутренний голос приказал ему помедлить, дать Миранде время понять, что происходит. Адам слышал этот голос, но не послушался его, повинуясь иному, более властному приказу. Он желал ее, прежде и не подозревая, что желание может быть таким неудержимым.
Миранда обеими руками обвила его шею, приподнявшись на цыпочки.
— Мы не должны этого делать, — произнесла она, но ее действия противоречили словам. — Это неправильно. — Адам крепче сжал ее, и Миранда охотно придвинулась ближе, пробормотав срывающимся голосом: — Я просто воспользовалась тобой, Адам. Это еще ничего не значит.
— Мне все равно, — прошептал он, касаясь губами ее губ.
— Пожалуйста, возьми меня! — умоляюще проговорила она. — Заставь меня забыть!
Адам не понимал, что происходит между ними, но знал, что Миранда ошибалась, говоря, что происходящее ничего не значит. Если бы он не сдвинулся с места, если бы промедлил всего несколько минут, они занялись бы любовью прямо здесь, на траве, презрев холод, брызги и приличия.
Вместо того Адам понес ее к дому. Пройдя через кухню в спальню, он положил Миранду на кровать, подцепил большими пальцами пояс ее брюк и стащил их.
Миранда затаила дыхание, когда он коснулся языком ее пупка, а затем медленно спустился вниз, оставляя за собой влажную, горячую полосу. Осознав, что он делает и что намерен делать дальше, Миранда попыталась остановить его. Прижав ее руки к бокам, Адам удержал Миранду, тем временем спускаясь еще ниже, к слиянию ее бедер. Его дыхание, жаркое и настойчивое, достигало пульсирующей сердцевины ее естества. Миранда выгнулась, вожделея прикосновений, и страстно прижалась к нему. Происходящее ничем не напоминало безопасный, удобный и сдержанный секс, к которому она привыкла. Какая-то здравомыслящая частица мозга упорно предупреждала ее о конфузе, который неизбежно последует за завершением эротического бегства от реальности.
Но ее тело не желало внимать предупреждениям.
Эта временная потеря рассудка стала ее спасением. Миранда нуждалась вот в таком мощном и неудержимом чувстве, чтобы забыть о прошлом хоть на несколько драгоценных минут.
Адам потянулся, чтобы включить лампу, но Миранда остановила его руку. Свет сейчас ни к чему. Адам неизбежно увидел бы шрамы и начал расспрашивать о них.
Он помедлил, словно желая что-то сказать, но передумал. Без малейших усилий он и раздел ее — не торопливо, а наслаждаясь процессом, сдерживая движения. Его руки прикасались к ее телу, исследовали его с медлительностью собственника, словно впереди их ждало еще множество путешествий по этим тайным тропам, и эти путешествия были их правом, а не привилегией.
Поднявшись на колени, он снял рубашку. Лунный свет из окна освещал Адама, и Миранда вновь поразилась красоте его тела. Такой мужчина, как он, мог быть образцом для рекламы любого товара, от колы до пылесосов — благодаря своему телу, а не душе. Но при этом Адам не принимал выигрышных поз, не имел заносчивого вида и держался так, словно ничем не отличался от любого туриста, который бродит по городу в бермудах, вывалив поверх их пояса объемистый живот.
Будто зачарованная, Миранда наблюдала, как Адам расстегивает пуговицы джинсов — одну за другой. Покончив с ними, он встал и разделся полностью, но не бросился в постель рядом с ней. Вместо того, словно повинуясь внезапному порыву, он прикоснулся кончиками пальцев ко впадине за ее ухом. Медленно и легко, так, как капля дождя скатывается по оконному стеклу, он провел по ее телу вниз — от шеи до бедра.
