Диана Килина - Je taime (СИ)
Увидев, как побледнела Алиса, я радостно выпалил:
– С каких пор ты пьешь?
– Иди в задницу, – прорычала она.
– Узнаю свою Алису. Тебе, как и прежде, не помешает вымыть рот с мылом.
При слове «свою» она нервно дернулась, а потом замерла. Я видел по ее лицу, что она усиленно о чем–то думает, но, к сожалению, я не умею читать мысли. Сейчас я бы отдал всю жизнь за то, чтобы узнать хотя бы обрывки, блуждающие в ее маленькой симпатичной голове.
Хотя, кого я обманываю. Она не была симпатичной. Она была безумно красивой. Как и прежде.
Есть такое понятие – baby face. Это когда у женщины детское лицо с пухлыми щечками и губами. Не знаю, кто придумал этот термин, но многие великие мира убили бы за такую мордашку, как у Алисы. Она сама не осознавала всю прелесть своего лица, и, наверное, это хорошо. Потому что тогда мужики штабелями бы ложились у ее ног, исполняя любую прихоть. И я был бы в их числе.
Когда бутылка материализовалась на столике передо мной, я открыл ее, налил содержимое в пластмассовый стакан и протянул своей спутнице. Он, тут же, исчез, и, проследив за ним взглядом, я увидел, что Алиса выпила его залпом. Прикончив выпивку, она резко выхватила у меня бутылку и налила себе еще. Я удивленно следил за ее движениями, и чуть не взорвался, когда она томно закрыла глаза и откинула голову назад.
Чтобы пережить этот полет мне понадобится выдержка. Очень много выдержки.
Пожав плечами, я решил отвлечься:
– Как твой муж? Никита, кажется.
– Отлично. Он самый лучший. Как Кристина?
Поначалу, я даже не понял, кто такая Кристина. Через секунду до меня дошло:
– Вышла замуж, – небрежно бросил я.
Алиса радостно распахнула глаза и уставилась на меня с интересом:
– За кого?
– Какой–то итальянец, – я пожал плечами. Мне почем знать, – Она живет в Риме. Родила близнецов недавно, – нагло соврал я.
– Ясно, – фальшиво непринужденно бросила она.
Но я заметил, как она расслабленно опустила плечи.
Вспомнив рыжего кудрявого мальчишку со смешными зубами, я растянулся в улыбке.
– Как Тео?
– Хорошо. Правда, с финским проблемы, но я думаю это временно, – спокойно ответила Алиса.
– Он умный мальчик, – я задумался, гадая, как сильно он изменился, а потом отпил из своего стакана.
Она уставилась на мои пальцы, держащие ледяной стакан. В ее глазах загорелось желание, но через секунду оно сменилось ужасом и ее зрачки расширились. Если она продолжит в том же духе, то мы не долетим до Женевы, а просто рухнем на Землю, сотрясаясь в одновременном умопомрачительном оргазме.
– Будешь еще? – спросил я.
Алиса кивнула. Я налил ей еще и протянул стакан с широченной улыбкой.
– Прекрати скалиться, пожалуйста, – умоляюще попросила она.
– А то что? – кажется, я фыркнул.
– А то придется осколки с рожи выковыривать.
Я разразился хохотом, не обращая внимания на припечатанные ко мне взоры соседей.
– Алиса, я никогда не видел тебя пьяной, – я сделал еще один глоток, – Но то, что я вижу, мне нравится. Значит, ты в Финляндии?
– Да, – сухо бросила она.
– И как тебе?
– Отлично.
– Ммм, – невразумительно промычал я, не найдя никаких слов.
Она резко дернулась и подскочила на ноги. Я уставился на нее, ничего не понимая, а потом сообразил, что она пролезает через меня к проходу и быстрым шагом направилась в сторону туалета. Убегаем, значит?
«Спасибо Боже» – я вознес глаза к небу, точнее к крыше самолета, и пошел следом за ней.
Возле кабинки она радостно дернулась и уже занесла руку, чтобы открыть дверь. Я настиг ее одним шагом, втолкнул в кабинку и заперся изнутри.
– Мать твою, ты что творишь?! – зарычала она, и я взорвался.
Не обращая внимания на то, что она попыталась меня отпихнуть, я прижал ее к стенке и из моей груди вырвался непонятный звук. Когда моя рука нащупала кусок теплой голой кожи под спортивной толстовкой, в момент покрывшейся мурашками под моими пальцами, я едва не спустил прямо в штаны. Я впился в ее губы, в очередной раз поражаясь их мягкости, и прижался к ней плотнее.
Через пару секунд она обмякла в моих руках, и я развернул ее спиной к себе, хотя мне этого и не хотелось. Но ничего не попишешь, в туалете самолета шибко не развернешься. Я наклонился, провел губами по изгибу шеи, запустил одну руку под резинку ее спортивных штанов, и чуть было не отдернул ее, так горячо там было. Я не сдержал стон, то ли отчаяния, то ли удовольствия, и запустил руку дальше. Алиса двинула бедрами ей на встречу. Я чуть не завопил от счастья. Это есть то самое молчаливое «Да», которое она постоянно говорит своим телом.
В тот момент, когда я начал стаскивать с нее одежду, в дверь постучали, и грозный женский голос на английском произнес:
– Нельзя вдвоем.
Кажется, я не литературно выругался и вцепился в ее бедра со всей дури. Алиса дернулась и отпихнула меня, поправила одежду и быстро открыла дверь. Лицо стюардессы сменило гнев на милость, когда Алиса прошептала:
– Kiitos!
Я подавил смешок и пошел за ней следом. Усевшись, я хотел что–то сказать, но она выдала мне гневную тираду. Точнее ее подобие:
– Если ты еще раз так сделаешь, то я.. Я…
Я фыркнул:
– Ну что? Что ты сделаешь? Ты всегда можешь сказать «Нет».
Она сверкнула глазами, а потом они налились кровью.
– Я тебя ненавижу, – прошептала она, закрывая лицо руками.
Во мне что–то неприятно шевельнулось. Я задумался, а потом озвучил свою мысль вслух:
– Странно, чуть больше года назад ты сказала, что любишь меня.
– И, конечно, твое эго выросло до невозможных размеров! – она злобно прищурилась и раскраснелась, – Не обольщайся, запудрить мозги восемнадцатилетней девчонке не такая уж трудная задача.
Вот это уже интересно.
– Алиса, да ты сама кому угодно мозги запудришь, – бросил я, придав невозмутимости моему голосу.
– Что?! – прошипела она.
– А что тебя удивляет? Это ты строила из себя недотрогу, а поняв, что ничего не выгорит, нашла вариант попроще. Обыкновенная шлюха с невинными глазами, а я повелся, как мальчишка, – я выплюнул все это, и довольно отвернулся, решив выпить еще.
Когда я наливал себе добрую порцию старичка Джека, я услышал всхлип. Закатив глаза, я простонал:
– Ой, вот только не надо этих соплей, прошу тебя. Ненавижу, когда бабы плачут.
Ну почему они постоянно так делают? Как будто это она примчалась ко мне сразу после адского развода, искала по всему городу, а нашла в объятьях другого мужика.
Когда на меня полетели куски льда и капли моего виски, я сначала ничего не понял. Но, когда пятно с резким алкогольным запахом начало расползаться по рубашке, я взвыл:
