Blayne Cooper - Тяжелые времена
- Я не знаю никого, кто занимался бы этим дни напролет. Люди могут тяжко трудиться для достижения своих целей, но делать из этого выводы об их честности было бы большой натяжкой.
Лорна что-то уклончиво проворчала. Ее волосы взмокли на висках, с подбородка капала струйка пота.
- Ладно, проехали.
Келли охватило раздражение.
- Я не была миллионершей или кем-то из этой серии. У меня был просто комфортный уровень жизни, - с резки, хлопающим звуком она стащила перчатки. – И причина, по которой я знаю, что моя уборщица не работала так старательно не в том, что я считаю всех работников лодырями, а в том, что ничто в целом моем доме не было таким же чистым, как сливное отверстие, которое ты только что отдраила.
Лорна рывком поднялась на ноги, открутила колпачок на огромной бутылке отбеливателя и начала разбрызгивать жидкость по полу.
- То, что у тебя была уборщица, как по мне, делает тебя богатой. Нужно иметь уйму денег, чтобы позволить себе платить кому-то за работу, которую большинство людей делают сами.
У Келли все в груди сжалось. Так вот какой Лорна видит ее! Но ведь она и близко не стояла с избалованными дамочками.
- Ты говоришь так, будто я была богатой бездельницей. Мои деньги крутились в моем бизнесе, и я работала как минимум по четырнадцать часов в день, шесть или семь дней в неделю. Нельзя сказать, что я рассиживала и кушала марципаны! – возмущенно добавила она.
Лорна пожала плечами. Она даже не особо знала, что такое марципаны.
- Тебе виднее.
Келли фыркнула.
- Это точно.
Лорна тихонько хохотнула и покачала головой.
- Похоже, кто-то любит, чтобы за ним оставалось последнее слово, - протянула она.
- А вот и нет!
- А вот и да! – выпалили они в унисон.
Две пары сияющих глаз встретились, и обе женщины рассмеялись. Отхохотавшись, они продолжили смотреть друг на друга. Лорна почувствовала, как наливаются жаром ее щеки и беспокойно отвернулась на несколько секунд, чтобы прийти в себя. Незнакомое влечение бурлило у нее в крови. Когда она посмотрела назад, Келли уже снова работала и тихонько насвистывала.
Несколько минут они трудились в полной тишине, пока Келли не набралась храбрости.
- Эй!
Лорна вопросительно подняла голову и предплечьем отвела прядь густых волос со лба.
- Спасибо тебе.
Глаза Лорны слегка распахнулись.
- За что?
- Просто… за все, что ты до сих пор делала, - Келли хотела как-то яснее выразить свою благодарность, но не знала, с чего начать. Тогда давай просто и по существу. – Я не знаю, что бы я делала, если бы ты не остановила Катрину. Я…
Лорна отмахнулась от нее и продолжила драить пол.
– Об этом не переживай.
- Я не переживаю, - настойчиво произнесла Келли. - Я просто пытаюсь быть милой.
- Зачем?
Келли тихонько начала считать до десяти. Но добралась только до трех.
- От таких разговоров у меня давление повышается. Я пытаюсь быть милой потому, что я благодарна.
Лорна подняла голову, чтобы посмотреть, не шутит ли Келли. К ее радости и удивлению, на лице Келли не было и следа самодовольства, а всего лишь небольшое раздражение.
- Ты бы всему научилась и без меня. Было бы труднее, но ты все равно бы научилась, - она вернулась к своему занятию.
Келли усмехнулась.
- Трудный путь – болезненный. А я, на тот случай, если ты не заметила, стараюсь максимально избегать боли.
Лорна резко дунула на прядь волос, прилипшую к ее щеке.
- И не говори. Но только не думай, что ты уже все обо всем знаешь, - полушутя, полусерьезно предупредила она.
- Не буду, - с жаром заверила Келли . – Это здорово. Я имею в виду, просто разговаривать.
Лорна ответила, не думая:
- Что действительно здорово, так это побыть с тобой наедине.
Глаза Келли дрогнули. Это не укрылось от Лорны.
- Все вокруг, кажется, так и суют нос в мои… в наши с тобой дела, будто им самим заняться нечем. Мне постоянно хочется пооборвать им уши, чтоб не подслушивали. Иногда хорошо бывает просто расслабиться, вот и все, - она повела плечом и выглядела при этом так, словно хотела забиться куда-нибудь в норку и умереть. – Именно это я и имела в виду, когда сказала, что хорошо побыть с тобой наедине.
- Ох, - Келли выдавила из себя безжизненную улыбку. Она сражалась с собой, чтобы не пообрывать уши Лорне. Одно дело, если в тебе не заинтересованы. Такое уже бывало, особенно с гетеросексуальными недоступными женщинами – ты знаешь, что не сможешь их заинтересовать, но каким-то образом они все равно умудряются разбить тебе сердце. Но совсем другое дело – делать вид, что ты лучше наешься крысиного яда, чем допустишь к себе в голову мысль о том, что побыть наедине может быть просто приятно.
- Мое первое впечатление о тебе было неправильным, - вдруг произнесла Лорна. – Ты можешь быть хорошим слушателем, когда захочешь.
Ее лицо было таким извиняющимся, что Келли ничего не оставалось делать, кроме как тут же простить ее. Тьфу ты. Мне от самой себя тошно делается.
- Я стараюсь, -немного застенчиво ответила она. – Но… А ты когда-нибудь замечала, что мы в основном говорим только о том, что происходит вокруг?
Как только они более-менее освоились друг с другом, Лорна засыпала Келли вопросами обо всем на свете – от того, почему Принц и «Революшен»[13] перестали выступать до того, как пользоваться сотовым телефоном. Судя по всему, случайного и ограниченного доступа к интернету и телевидению, которое Лорна к тому же редко удосуживалась смотреть, было недостаточно, чтобы идти в ногу со временем.
- Или же мы говорим о том, что мне нужно знать, чтобы выжить в тюрьме, - добавила Келли.
Лорна улыбнулась. Ей нравились эти разговоры. Так она чувствовала себя связанной как с Келли, так и с остальным миром вне стен Блу Ридж.
- Но мы совсем никогда не говорим о тебе.
Улыбка Лорны увяла.
- И что с того?
Келли неловко отжала швабру и вылила содержимое своего ведра в сливное отверстие в центре комнаты.
- Господи, это кошмар какой-то!
Лорна собрала все чистящие и моющие средства, оставив одну швабру и емкость с отбеливателем, и отнесла их в маленькую кладовую, расположенную в раздевалке рядом с душевыми. Она открыла дверь ключом, который свисал в ее запястья на шнурке, и стала расставлять предметы по специально обозначенным местам – чтобы сразу было видно, все ли на месте.
Комнаты разделяла шестифутовая бетонная перегородка, но женщины легко могли переговариваться и слышать друг друга.
- Мы не особо говорим и о твоей жизни на воле, Келли.
