Жестокие намерения - Лилит Винсент

— Но твое красивое лицо, — всхлипывает мама.

Я сворачиваю за угол и вижу Изабель, лежащую в постели, с правой ногой в гипсе, с белой повязкой на носу и двумя черными глазами. Она выглядит так, будто дралась с атакующим быком и проиграла.

Она слабо улыбается. — Привет, Миа. Эй, Лаззаро. Кто-нибудь из вас может вытащить маму отсюда, пожалуйста? Сейчас в мире недостаточно обезболивающих, чтобы справиться с ней.

Лаз вздыхает и направляется к жене. — Пойдем, Джулия. Пойдем, сварим тебе кофе.

Немного уговорив, мама с икотой выбирается из палаты вместе с Лазом рядом с ней.

— Слава богу, она ушла. Она портила мне настроение, — смеется Изабель про себя. У нее остекленевшие глаза, как у человека, находящегося под действием обезболивающих.

Из двух моих сестер я всегда лучше ладила с Риетой. Изабель так похожа на маму, что мне иногда трудно с ней разговаривать, хотя я все еще люблю ее.

— Не унывай, я не на пороге смерти. — Она хмурится, глядя на меня, ее глаза почти пересекаются. — Если подумать, в последнее время я не видела, чтобы ты улыбался. Что тебя съело?

Я натянуто улыбаюсь ей. — Я в порядке. Что с тобой случилось?

— Грузовик проехал на красный свет. Я врезалась прямо в него.

Она имитирует аварию с T-Bone. — Я не знала, что можно сломать нос о подушку безопасности. А если серьезно, Мия. Что с тобой в последнее время? Или, например, последние пять лет. Вес мира на твоих плечах или что-то в этом роде.

Я тяжело сглатываю. Как она может не знать? Разве она не видит, как мама обращается со мной? Как вся эта семья ведет себя так, будто я невидим большую часть времени? В ее тоне есть взаимные упреки, будто я виновата в том, что несчастна, или я нарочно барахтаюсь.

Изабель смотрит на меня понимающим взглядом. — Школьный блюз. Проблема с мальчиком. Я хорошо это помню.

— Изабель, это не…

За моей спиной раздаются шаги, приближающиеся, и Изабель оживляется, когда кто-то появляется из-за моего плеча.

— Риета. Я думаю, ты теперь самая красивая, по крайней мере, на несколько недель.

Я встаю и отхожу от них, когда Риета восклицает, а Изабель еще раз описывает аварию.

Сразу за Риетой стоит Лаз с мамой рядом с ним. Она держит чашку кофе, и хотя она смертельно бледна, она перестала плакать.

Я встречаюсь взглядом с Лаз. Он направляется ко мне, и мы молча стоим спиной к стене, а мама и Риета занимают места по обе стороны от кровати Изабель, обсуждая страховые полисы, судебные иски и возможную пластическую операцию по поводу сломанного носа Изабель.

Никто не замечает, что мы здесь. Как будто мы пара злоумышленников в комнате другой семьи.

— Ты красотка, — бормочет он себе под нос. Мгновение спустя он переворачивается на ноги так, что его рука прижимается к моей. — Ты всегда была.

Пять дюймов моей руки касаются его, впитывая его тепло и присутствие. На открытом месте, чтобы все видели. Я не могу заставить себя отступить.

После пятнадцати минут молчания Лаз выпрямляется и кладет руку мне на плечо, объявляя: — Я отвезу Мию домой. Изабель, могу ли я что-нибудь достать для тебя из твоей квартиры?

Все трое удивленно оглядываются. Они забыли о нас.

— Мама сделает это. Она привела в порядок мой гардероб и знает, где что лежит. Но спасибо, Лаззаро.

— Нет проблем, — бормочет он, и мы направляемся к двери.

Пока мы идем через подземный гараж, я говорю: — Ты не поправляешь других, когда они называют тебя Лаззаро.

— Мне плевать, как меня называют эти люди.

Когда мы возвращаемся домой, Лаз бросает ключи на прилавок и достает из кармана телефон. — Хочешь заказать пиццу?

Я качаю головой. — Я не голодна.

Его глаза сужаются, а взгляд пронзает, и я знаю, что что-то ужасное вот-вот вырвется из его рта. — Какой спектакль Джулия устроила со сломанной ногой. Я не думаю, что она поступила бы так же о тебе, не так ли?

— Спасибо, что указали на это, — бурчу я.

— Так что сделай что-нибудь с этим.

— Как что? Я не собираюсь лить красное вино на мамино любимое платье, потому что она больше любит Изабель.

Он пожимает плечами, но в его глазах мелькает темный огонек. — Есть лучшие способы отомстить.

— Я не собираюсь сосать твой член, потому что моя семья меня ненавидит.

Злая улыбка зацепляет рот Лаза. Мои глаза прикованы к его шраму, когда он неторопливо приближается ко мне. — Ты собираешься сосать мой член, но потому, что ты жаждешь почувствовать, как я кончаю в твоем горле.

Желание пылающим лебединым нырком пронзает мое тело. Я представляю себя на коленях перед ним, его кулак сжимает мой хвост, пока он медленно и твердо трахает мое лицо. Тепло пронзает меня снова и снова.

Лаз издает тихий стон и проводит рукой по волосам. — Это пытка, Бэмби. Я вижу, ты думаешь об этом.

Я больше, чем думаю об этом. Я могу живо представить это.

Я чувствую это.

Одна вещь, которую мой бывший парень знает обо мне, это то, что я действительно люблю делать минет.

Вроде, очень нравится.

Иногда ночью мне снятся яркие сны, в которых какой-то грубый неизвестный мужчина заполняет мой рот и горло. Я ничего не вижу. Я ничего не слышу, кроме его стонов. Я не знаю, кто он, но его голос похож на растопленный шоколад, когда он уговаривает меня погрузиться в него глубже. Сон — чистое ощущение, но я всегда просыпаюсь мокрой и задыхающейся.

Я люблю давать голову. Мне нравится, что мой партнер все время замирает. Мне нравится тот факт, что впервые в жизни я владею всей властью.

И мне очень нравится тот факт, что я хороша в этом.

Не как Таша.

Как я.

— Черт, мне нужен холодный душ или что-то в этом роде. — Лаз отворачивается, качая головой.

Воспоминания о том, как он стоял рядом со мной в больнице, и его плоть обжигала мою, вспыхивают в моей голове. Я не хочу, чтобы он уходил.

Я не невидимка, когда я рядом с ним. Я не плохое воспоминание, которое продолжает вторгаться. Вся моя жизнь горькая, и на этот раз я хочу чего-нибудь сладкого.

Я хватаю Лаза за футболку двумя горстями и притягиваю его к себе. Его глаза