Женимся! Семья за одну ночь (СИ) - Лесневская Вероника
- Сашка-а, - доносится в самое ухо. От волнующего хриплого шепота и жаркого дыхания у меня проступают мурашки. Несутся табуном по телу, заставляя его дрожать.
Поцелуи спускаются к шее. В какой-то момент Олег решает, что ему мешает мой чокер, и зубами срывает его, отбрасывая в сторону.
Заговоренный Инь-Янь летит на пол…
Уткнувшись носом мне в яремную впадину, Высоцкий шумно вбирает мой запах. Ведет себя, как зверь, собравшийся пометить свою самку. Не думала, что на мужчин так странно действует штамп в паспорте…
- Ты как малиновое варенье, - проводит языком вверх по шее, и я запрокидываю голову. Слизывает духи с ягодным ароматом. - Так бы и съел, - слегка прикусывает острый подбородок.
- Я против, - спорю хотя бы на словах, раз тело предает, выгибаясь навстречу законному супругу.
Я и представить не могла, что выйду замуж по пьяни. Притом что сама трезвая, как стеклышко. Хотя… я уже в этом не уверена.
- Хорошо. Если тебе не понравится, мы не будем…
Олег вроде бы ведет переговоры, а сам усыпляет мою бдительность. Не замечаю, как оказываюсь без блузки, а узкая юбка задирается до самой талии.
Вот, значит, какая у вас дипломатия, господин Высоцкий? Мошенничество чистой воды!
- Мне не нравится, - упрямо бросаю, однако обвиваю руками его шею, пока он осыпает поцелуями мои плечи, переходит к груди... И ниже… - Ты слышишь? Нет… А-ах, - срываюсь в стон.
- Так надо сначала попробовать, чтобы дать объективную оценку, - заговаривает мне зубы и уже кружит языком вокруг моего пупка. - Отказываться от дегустации непрофессионально.
- Ты… уже… надегустировался… сегодня, - порциями выталкиваю слова из горла, сгорая от умелых ласк и поцелуев. Я как тряпичная кукла в его руках.
- Ты мой десерт.
Усмехнувшись, сгребает меня в охапку и прокручивается вместе со мной так, что я оказываюсь сверху. Есть шанс сбежать, но я наклоняюсь к нему, ловлю губами судорожное дыхание. Пока мы целуемся, каким-то образом смахиваем с тумбочки бутылку, которую Высоцкий заранее откупорил. И когда только успел? Казалось бы, на полном автопилоте, а все продумывает в деталях. Коварный…
Прохладное, липкое вино льется на постель. Затекает Олегу под спину, но он словно и не замечает дискомфорта. Полностью сконцентрирован на мне.
- Ты хочешь меня напоить? – укоризненно нашептываю, прижимаясь губами к треугольнику между его ключицами. Прокладываю дорожку из поцелуев вниз по широкой груди. Жесткие волоски щекочут мне нос – и я невольно хихикаю. Кокетство мне несвойственно, но этой ночью я сама не своя.
- Просто хочу, - сипло раздается в ответ на мой тихий смех. - С первой встречи.
Он резко обнимает меня, чуть не придушив и не переломав все ребра, и опять переворачивает, подминая под себя. Набрасывается, как оголодавшее животное.
- Мокро, - жалуюсь, соскальзывая с залитой вином подушки.
- Плевать!
Кажется, мне уже тоже…
Плавлюсь в грубых, горячих руках, как пластилиновая фигурка. Пусть лепит из меня, что ему заблагорассудится. На все согласна, потому что мне приятно до умопомрачения.
Высоцкий – педант даже в постели. Его негласный девиз: если делать что-то, то идеально и на совесть - сейчас играет яркими красками. Он не торопится, а разогревает меня, как будто готовит изысканное блюдо.
Сырое… Медиум…
Температура между нами поднимается. Зашкаливает.
Полная прожарка!
Я и не подозревала, что близость может высекать искры и взрывать фейерверки внутри. Концентрированное удовольствие. Это лучше самого дорогого вина. Вкуснее блюда от шефа.
- Олеж-ж-ж, - нежно жужжу, впервые обращаясь к нему так ласково. Слышу, как он довольно усмехается в ответ, зовет меня Сашенькой. Наверное, завтра даже не вспомнит.
Мы оба отключаемся, как будто одновременно кончился заряд. Засыпаем в объятиях друг друга.
* * *
На следующее утро
- М-м-м, - тихонько мычу. Собственный голос кажется мне чужим и вызывает ноющую боль в висках.
Поморщившись, нехотя открываю глаза, но не вижу ничего, кроме покрытого порослью волос торса, в который я уткнулась носом. Спросонья потираюсь о него, впускаю в легкие целую смесь запахов, среди которых различаю хвою с бергамотом, винные нотки и… аромат мужского тела, горячего и влажного. Состояние такое, будто я прижата к раскаленной печке в сорокаградусную жару. Сгораю в цепких объятиях, но при этом чувствую необъяснимое блаженство.
В мыслях – сумбур. Пытаюсь дать сигналы своему бренному телу отодвинуться хоть на сантиметр, но стоит мне пошевелиться, как кольцо сильных рук крепче сжимается вокруг меня. Я словно в капкане – и даже вздохнуть не могу.
Медленно просыпаюсь, стараясь не чокнуться от нахлынувших воспоминаний.
Вчера я вышла замуж за Высоцкого. Случайно, незаконно, но… паспорта нам испортить успели. И это еще не самое страшное.
Мы переспали!
Нормальные молодожены после свадьбы подаренные деньги считают, а мы использовали первую брачную ночь по назначению. Причем довольно бурно.
- Саш-ш-ша, - шипит над макушкой. Чувствую себя в плену питона, который окутал меня кольцами, медленно стискивает и собирается проглотить.
С трудом выскальзываю из липких объятий ненастоящего мужа, сползаю по влажной простыне, спотыкаюсь о скатившуюся на пол бутылку – и едва сохраняю равновесие. Замираю, расставив руки, и осторожно поворачиваю голову, чтобы проверить Высоцкого. Даже не шелохнулся! Дрыхнет без задних ног, обхватив руками подушку. Вместо меня…
- Пф-ф, - недовольно сдуваю растрепанные пряди со лба.
Быстро хватаю разбросанные по полу вещи, неловко прикрываюсь ими. Впрочем, от кого? «Непьющий» критик спит беспробудно. А когда очнется… за кого он меня примет? Я и сама не понимаю, как поддалась ему. Не буду лукавить, он мне нравится как мужчина, но это ведь не повод прыгать в постель по первому зову! А штамп в паспорте – повод?
- Ох, боже мой, - беззвучно выдыхаю. И принимаю единственно правильное в этой ситуации решение: - Пора сваливать! С браком пусть сам разбирается.
Киваю сама себе и осматриваюсь. В чужой комнате ориентируюсь плохо. Обстановка мне незнакома, однако инстинкты ведут меня к двери в глубине помещения. За ней – ванная.
Наспех принимаю душ, смывая с себя засохшие винные подтеки, запах Высоцкого и следы этой ночи. Натягиваю облегающую юбку, слегка надорванную по шву, а на блузке растерянно стопорюсь. Смятая, покрытая красными пятнами ткань мало похожа на безупречную форму, в которой я вчера встречала гостей на свадьбе. Еще и половины пуговиц нет…
- Да уж, красотка, - отбрасываю блузку на корзину для белья.
Обреченно упираюсь бедрами в стиральную машину, лениво и устало оглядываюсь. Хмыкнув, снимаю рубашку Высоцкого с сушилки. Накидываю себе на плечи и, чтобы не утонуть с ней, завязываю края узлом на животе.
Домой кое-как в такси доеду, а потом верну. Или нет. Думаю, Олег переживет потерю.
Прихватив свою грязную блузку с собой, чтобы не оставлять улик, я осторожно покидаю комнату. Бесшумно прикрываю дверь, на секунду опершись о нее спиной. Перевожу дыхание – и только потом спускаюсь по лестнице в большую гостиную.
У Высоцкого в доме заблудиться можно, но я все-таки совершаю свой побег из Шоушенка… Почти…
Распахнув входную дверь, замираю на пороге. Округляю глаза и беспомощно хватаю ртом воздух, когда взгляд упирается в приятную брюнетку средних лет. Черты ее лица, манеры и взлет бровей до боли напоминают мне одного невыносимого критика.
- Доброе утро, - деловито приветствует она меня, и от ее тона мороз прокатывается по позвоночнику.
- М-гу, - испуганно киваю, забыв о правилах приличия и вежливости.
Кажется, я сейчас в обморок грохнусь от стыда и стресса. Догадываюсь, что обо мне может подумать мать Высоцкого. В том, что это она, у меня нет сомнений.
«Маруська у бабушки до утра», - всплывают его слова.
Перевожу внимание на кудрявую девчушку, которую женщина держит за руку. Малышка изучает меня долго, пристально, удивленно. Часто моргает, будто пытается прогнать галлюцинацию. Я в ответ неловко пожимаю плечами.
