Бывшие. Я не смог ее забыть - Ария Тес
Резко отвел взгляд, снова уставившись перед собой.
Нельзя.
Заходить на территорию ее тонких ключиц и на территорию собственных, обжигающих воспоминаний, где под этими ключицами была полная грудь с розовыми, острыми сосками.
Нельзя.
- Давай сделаем вид, что ничего не было? - прошептал, она снова кивнула.
- Я хотела попросить тебя о том же.
- Хорошо.
- Да…хорошо…
Короткая тишина. Если честно, то немного отпустило, и я почти вздохнул со спокойной душой, а она бросила, добавив туда еще немного положительной динамики.
- Ну…раз все, тогда я пойду? Надо вызвать такси.
- Ты не на машине? - спросил на автомате, Крис тихо усмехнулась и помотала головой.
Ее глаза…
- Нет. Я не вожу машину.
- Почему?
- Не мое. Ладно, я пойду…- она бросила на меня взгляд...этих своих глаз, который я словил в моменте.
Снова на автомате.
Снова где-то на подкорке надавило, но совсем слегка. Я расслабился по большей части, стало легче дышать. Ненамного.
Она перевела глаза на приборную панель и вдруг резко подалась вперед.
- Ох, черт!
- Что?
- Время! Я так опаздываю…Пойду, Май. Спасибо за понимание…
Май…
Она назвала меня мягко, как в далеком прошлом называла, и внутри снова вздрогнуло. Возможно, в этот раз всему этот всполох. Это короткое "Май", которое слишком сильно напоминало меня, ее, нас, но я вдруг неожиданно для себя сказал:
- Давай я подкину?
- Что? Нет, Ром, не надо.
- Ты такси будешь ждать час, а потом ехать еще два или три по такой погоде. Пристегнись.
Больше Кристина не спорила. Я завел машину и двинулся лениво по проспекту. Она назвала адрес. Это был фитнес-клуб, и Крис попросила меня заехать на подземную парковку, указав рукой на черный въезд.
Вход в гребаную, кроличью нору...
Полыхнуло ее сладкими, вишневыми духами.
Ад усилился. Внутри сдавило. Я проглотил вязкую слюну и направил свой БМВ по траектории падения…
Дальше все снова случилось слишком быстро. Я помог вытащить ей пакеты, а когда отдавал, наши пальцы соприкоснулись. По коже пошел ток… На меня опять навалило то распирающее чувство тоски и одиночества. Детской боли от внезапного столкновения с реальностью, когда тебе приходится расставаться с человеком, в которого ты так безумно влюблен. Прямо как тогда в аэропорте, когда она со мной прощалась…Воспоминания били яркими флагами, и ее шепот:
- Прощай, Май…
Все, как тогда. Взгляд, полный тоски, и сладкий-сладкий шепот...
Я снова не знаю, как так получилось.
Я снова не знаю, как я провалился. В ту самую, кроличью нору…
Притянул ее к себе, жадно поцеловал, а пакеты посыпались эхом. Было уже плевать. Через мгновение мы оказались в моей машине на заднем сидении, еще через одно на Кристине не было этого проклятого, соблазнительного топика. А под ним не было белья…
И под короткой юбкой тоже.
Так я открыл еще один уровень ниже днище. Он называется отвращение. И мне бы безумно хотелось сказать, что на этом все. Господи, как бы я этого хотел!
Все! Два раза. Всему виной водка, баня, гребаный, свежий воздух…бог! Но не я! Я здесь не при делах!
А не получается.
Во второй раз я был трезвый.
Миражи рухнули.
Я спускался еще ниже непробиваемого уровня отвращения к себе. Из песни слов не выкинешь, как говорится. К сожалению. Я бы хотел быть лучшей версией себя. Тем, кто устоял. Тем, кто дальше живет в своем прекрасном мире и может спокойно разговаривать с женой, при этом себя на части не препарируя. Но это больше не про меня. В конце концов, ты сколько угодно можешь притворяться благочестивым, это тебе не поможет, если рожа в говне.
А я в говне по самые уши. Или даже больше.
У меня как будто бы раздвоение личности! Как доктор Джекилл и мистер Хайд: одна часть меня любит жену, другая не может сдержать импульсы. И я не знаю, что мне делать.
Порочный круг.
Гордиев узел.
Ты пытаешься его порвать, но оказываешься в той же точке: в постели. В третий раз мы встретились в гостинице. На этот раз мы не говорили. Вообще. Потом я сидел и смотрел в одну точку, сжимая свои волосы, будто хотел их вырвать, а лучше сразу с башкой. Кристина курила на балконе. Сегодня…мы снова должны были быть в гостинице, но нас заметила ее подруга.
Я думал, меня порвет на части.
В моменте получил удар в голову и под дых.
Сегодня ничего не было. Как только я попрощался с Олькой, тут же рванул домой. Мчал двести километров в час, но переступить порог сразу так и не смог. Просидел под окнами еще минут сорок. Если не больше.
Все было темно. Не было никакого света. Я смотрел на наш дом, и…сука, струсил.
Хотелось курить. И хотелось...блядь, рыдать. Спазм сдавил горло так сильно, что из груди пару раз вырвались стоны.
Мудак, и это самое мягкое слово…
Как я хочу вернуться обратно…как же я хочу…никогда ее больше не видеть, а жить спокойно. В своем маленьком мире, где есть только мы с Лерой. Я же был так счастлив. Мне было так хорошо. Я хотел строить планы и строил их. Я хотел ее обнимать…
Сейчас я ее не обнимаю, а буквально при-ко-вы-ваю к себе.
Каждую ночь, засыпая рядом с Лерой, мне страшно, что когда я проснусь - ее уже не будет, потому что она будет знать. Знать, какой я мудак и предатель… она будет далеко. Она уже не будет моей, и весь мой мир будет разбитым миром с ужасно острыми краями…
Я хотел детей. Мы планировали их, когда Лере исполнится тридцать, и ей почти тридцать, а я обосрался. Может быть, ребенок - это то, что нам нужно? Он вернет мне ясность мысли, даст необходимые силы удержаться. Больше никакого алкоголя. Больше никаких срывов. Ребенок все исправит...Я хочу детей, и сейчас...сейчас лучший момент их завести, чтобы наконец-то все осознать и вернуться обратно, когда не было еще этой вони…я так хочу вернуться обратно…
Перед тем как покинуть салон машины, тру глаза. Меня опять разрывает на атомы.
Я вру ей. Не в глаза, конечно, но это не из-за того, какой я классный. Все гораздо прозаичней: я не вру ей в глаза, потому что не могу в эти глаза посмотреть.
Мне постоянно стыдно.
Лера тянется ко мне,
