Вкусная - De Ojos Verdes
— Пошла вон.
Она медленно моргнула. Ему показалось, что это обычное движение длилось целую вечность, так хотелось избавиться от её присутствия. Мари не спешила уходить. И его это ужасно злило. Эта девушка никогда и ничего не делает так, как следует!
— Ты оглохла, твою мать?!
— Почему ты злишься на меня? Разве я тебя поцеловала первая?
Он застыл, словно Мари поставила ему шах и мат. Что ответить на этот вопрос?
— Дарбинян, хотя бы раз будь мужиком и признай, что ты виноват.
Но это было уже слишком.
— Пошла отсюда вон! — взревел он и двинулся на неё.
Когда Мари и на этот раз не отреагировала, Адаму вообще снесло голову от злости. Он открыл дверь и одним грубым движением выпихнул её из кабинета. Затем прислонился к стене и выругался всеми последними словами, которые имелись в его арсенале. С самого начала надо было догадаться, что ничего хорошего её появление здесь не принесет…
— Да давно надо было её выкинуть отсюда, — Рахат пренебрежительно пожал плечами. — И чем она только тебя привлекла? Ты же всегда говорил, что она и не девушка вообще! Вот сучка, поссорила вас с Аветом!
Адам внимательно слушал и пытался понять, за что Рахат так не любит Мари. Его пламенея речь была пропитана ощутимой неприязнью и злорадством.
— Выгони её к черту, иначе Авет не вернётся!
— А ты звонил ему? — Адам внимательно посмотрел на него.
Парень отвёл взгляд и промямлил:
— Нет, я думал, надо оставить его одного…
На самом деле, это звучало как жалкое оправдание.
— Со вчерашнего дня о нем ничего не слышно.
— Что поделать, он же большой мальчик.
— Ладно, Рахат, позови Мари, скажу ей, что она уволена, — сухо добавил Адам.
Это решение он принял не сию секунду, когда его озвучил Рахат, а глубокой ночью, когда лежал, уставившись в потолок. Всё гениальное просто. И эта ситуация не исключение. Решить проблемы с Мари он может лишь в том случае, если избавиться от неё.
Через минуту Рахат привел её в кабинет. Девушка выглядела бледной, а её серьёзный взгляд словно полоснул Адама холодностью.
— Думаю, ты догадываешься, зачем я позвал тебя, — сдержанно начал Адам, встав с кресла.
Мари скрестила руки на груди и приподняла одну бровь, будто приготовившись услышать что — то торжественное.
— Думаю, догадываюсь.
— Марианна, ты здесь больше не работаешь.
Ни один мускул на её лице не дрогнул. И это восхищало его в ней. Она была до того сильной, что возникало непреодолимое желание найти какое — нибудь уязвимое место и сломить это непробиваемое безразличие.
Адам внимательно окинул её взглядом с головы до ног. Совершенно обычная девушка. Она не выделяется ни красотой, ни манерами, ни женственностью. Мари всегда выглядит одинаково: высокий хвост, дурацкие очки на носу и эта одежда странного кроя… Слегка припухлые губы почти всегда поджаты, когда она злится, а глаза кажутся огромными сканирующими устройствами. Мари слишком дикая, слишком гордая и слишком свободная. Её уникальный во всех отношениях характер любому нормальному человеку покажется странным…
Ему никогда не нравились такие девушки. И Адам совсем не хотел разбираться, почему же его, в таком случае, невыносимо тянет к ней…
— Ты тоже внес свою лепту, «Удовольствие»? — вдруг повернулась она к Рахату.
Тот хитро улыбнулся и ничего не ответил. Это всё показалось Адаму подозрительным.
— Пожалуйста, не устраивай здесь разборки. Мне тебе больше нечего сказать. Получи деньги за эти десять рабочих дней и уходи.
Адам положил на стол несколько крупных купюр. Сумма была намного больше той, что ей полагалось за прошедшие после Нового года рабочие дни. Он надеялся, что она молча возьмет их и уйдет с миром. Но девушка и на этот раз удивила его. Брезгливо поморщившись при виде денег, Мари направила на Адама свой проникновенный взгляд и заявила:
— А ты отдай тому, кто в них нуждается, — и указала на Рахата, стоявшего между ними обоими.
— За языком следи, сука! — вспыхнул тот.
— Боишься разоблачений, воришка? — выплюнула она в ответ.
Адам совсем не понимал, что происходит. Но, когда Рахат двинулся на Мари, он сорвался с места и встал перед другом, преграждая ему путь.
— Дай я заткну её! — попытался он снова прорваться вперед.
— Рахат, успокойся!
Крик Адама немного привел парня в чувство. Воспользовавшись секундным замешательством Рахата, он развернулся к Мари и холодно прошипел:
— Что ты несешь?
— А спроси своего «друга». Ему есть, что тебе рассказать. А я пошла.
У самой двери он схватил её за руку и дернул назад, не обращая внимания на взволнованный вид Рахата.
— Марианна, ты отсюда не выйдешь, пока не объяснишь, что хотела сказать! И если потребуется, я реально привяжу тебя к стулу! — зарычал он.
— Да пусть валит отсюда, что ты её слушаешь!
Рахат пытался быть убедительным, но у него это плохо получалось. Чуяло сердце Адама, что здесь что — то неладно. Поэтому он грозно посмотрел на него и предупреждающе произнес:
— Заткнись, Рахат.
Тот прикусил язык с видом побитого щенка. Марианна всё это время молчала, и это раздражало Адама. Он встряхнул её за запястье, призывая говорить.
— Ведь ты мне всё равно не поверишь, какой смысл? — не сдавалась девушка.
— Говори, Мари, — вновь прорычал он.
Секунду она смотрела на него тяжелым испытующим взглядом, словно пытаясь понять, выдержит он или нет, а потом сердито заговорила.
— Твой друг тебя обворовывает на протяжении многих месяцев. Под видом дорогих запчастей он привозит сюда китайские детали, а разницу кладет себе в карман. Сначала я думала, что это всего лишь недоразумение, но если ты посмотришь журнал повторных замен, убедишься сам.
Адам застыл.
— Ты можешь доказать это?
— Да.
Он долго смотрел ей в глаза, надеясь, что увидит в них хотя бы намек на ложь. Но тщетно. Сколько он её помнил, она всегда говорила только правду. Голую и абсолютно беспощадную.
— Кого ты слушаешь?! — завопил Рахат, вновь надвинувшись на Мари, — она же специально это говорит, какие запчасти, какие доказательства?!
Адам выставил руку вперед, преграждая ему путь к девушке, и леденящим душу тоном спросил:
— Рахат, а ты можешь мне объяснить, зачем ей это? Если она лжет, у неё должны быть причины.
Тот растерянно переводил взгляд с Мари на Адама, затем — наоборот. Но вдруг его взгляд загорелся неподдельной злобой,
