Вишенка от босса - Вера Нежная
— Так как, покажешь, что там на тебе? — не успокаивается Антон.
Выхожу в легком платье в цветочек. Очень миленькое. Но вряд ли стоит такой суммы, как на этикетке.
— Отлично, очень идет тебе, берем.
— Слишком дорого, я вполне могу обойтись…
— Виктория Геннадьевна, продолжайте примерку, — приказным тоном прерывает меня босс.
А я снова вспоминаю про пятьдесят оттенков.
Почему меня так заводит его властность?
* * *
Когда наконец шопинг закончился я едва не рыдала от количества вещей, которые буквально заставил меня купить Велевский. Платья, блузы, юбки. Все очень красивое и дорогое. Потом мы заехали еще в один бутик, где нам вручили яркую большую коробку. Видимо подарок для бабули. Мне стало ужасно любопытно, что купил Антон на юбилей своей бабушке, но виду разумеется не подала.
В машине Велевский протягивает мне кольцо.
— Надень, — произносит тоном, не допускающим возражений.
— Зачем? — спрашиваю, нахмурившись.
— Мы ведь помолвлены.
Послушно надеваю кольцо.
— Это бриллиант? То есть, это фальшивка, надеюсь? Иначе мне страшно носить такое…
— Разумеется, не волнуйся. Ни за что не доверил бы тебе настоящий бриллиант, — улыбка Чеширского Кота невероятно идет ему.
— Ты меня очень успокоил, — моя ответная улыбка выходит натянутой.
Дальше босс отвозит меня в свою квартиру и оставляет посреди кучи пакетов.
— Отдохни, полежи в ванной. У меня дела, — сообщает коротко и уходит.
Глава 20
Велевский
— Отлично, у нас все на мази. Ты меня так порадовал, партнер, — сияет от удовольствия Золотов.
— Да, командировка была более чем успешна. Хотя устал как черт. Спать хочу дико.
— Тем более я благодарен, что ты приехал. Есть еще пара нерешенных моментов. Я нервничаю, все ли ясно с Марштейном. Он точно ничего нам не испортит?
Савелий — мой близкий друг и деловой партнер. Много сделок с ним провернули. И сейчас находимся на стадии самого крупного подписания контракта за всю историю совместного бизнеса.
— Думаю, все будет отлично.
— Антон, ты знаешь, я ненавижу влезать в чужую личную жизнь, но сам понимаешь, сейчас это крайне важно. Этот старик — крепкий орешек. И очень строгих понятий. Он точно смирился, что ты не женишься на его дочери?
— А ты смирился? — усмехаюсь.
— Было нелегко, но пришлось, — лыбится в ответ Савелий. — Ты же упрямый как черт. Бросил несчастную Софью с разбитым сердцем и нервным срывом. Кстати, что там с твоей секретаршей? Она правда беременна? Ну и бурная же у тебя личная жизнь, мужик.
— Можно подумать, ты живешь монахом, — усмехаюсь.
— Вот уж нет. Но и такого как ты себе не позволяю. Опасно для жизни. Так что секретарша?
— Она не секретарша. И да, правда беременна. С одного раза в яблочко.
— Офигеть просто. И что? Теперь сделаешь ее своей невестой? Для Марштейна? Или всерьез? Влюбился ты что ли?
— Ты не слишком разогнался с вопросами? — хмурюсь.
Хотя Савелия можно понять. Над сделкой с Марштейном мы работаем слишком давно. Это стало вопросом профессиональных амбиций. Подписание большого контракта с его корпорацией выведет нашу фирму на новый уровень. Учитывая, что я влил в свою компанию довольно слабую, разваливающуюся фирму Седельцева, по старой так сказать дружбе, помог мужику не загреметь на нары, то для меня сделка с Марштейном — крайне важна. Есть нюанс. Два года назад у меня был бурный роман с дочерью Зевса Михайловича. Поначалу страсть кипела, бурлила. Пару месяцев провели на Мальдивах, где у Марштейнов собственная вилла. Софья была очень горяча в постели. Красивая, умная, с отличным образованием. Конечно она удивилась, мягко говоря, когда поняла, что я не планирую делать ей предложение руки и сердца.
Через полгода отношений нас задолбала рутина. Точнее, я все время работал, а Софья все сильнее превращалась в сварливую бабу. Настоящую пилу. Ужасно ревнивую и требовательную. Я ставил ее на место, объяснял, что со мной так нельзя. Далеко идущих планов на Софью у меня никогда не было, хотя это был бы очень выгодный брак.
Но слишком властная уверенная в себе жена — не то что мне интересно. Да и вообще, ни о каком браке я тогда не думал и не планировал. Наслаждался холостяцкой жизнью.
Да, мне нравились женщины. Чащу всего случались короткие романы.
В конце концов, Софья просто слетела с катушек. Набросилась с кулаками на мою новую любовницу, испортила мою машину. Приезжала ко мне домой устраивать там погром.
Все закончилось тем, что отец засунул ее в клинику. Зевс хорошо знал, что из себя представляет дочурка. После лечения накал утих, Софья взяла себя в руки.
Марштейн конечно не восторге от произошедшего, но понимает, что причина не во мне.
Я не просил руки этой женщины, не обещал любви до гроба. Да, возможно я циник и сволочь. Но всегда был предельно честен и с ней, и с ним. Поэтому сделке ничего не угрожает. Она обоюдовыгодна, так что состоится. Но присутствие «невесты», как я надеюсь, смягчит острые углы. Софья вроде тоже в отношениях.
Так что Виктории Вишневской предстоит роль буферной зоны. Ну а что? Сама напросилась.
Когда Вишневская ворвалась ко мне в кабинет и заявила, что беременна, поначалу я решил, что это тоже какие-то происки. Многие не прочь влезть и испортить сделку с Марштейном. Мужик крайне консервативен. К вопросам беременности относится очень серьезно. Дети — это святое. Софья однажды пыталась заикнуться что беременна. Если бы оказалось правдой — меня б женили под дулом автомата. Такой вот серьезный и «правильный» дядя Марштейн. Всех своих деток, законнорожденных и нет, держит подле себя и опекает. Имеет любовниц, две жены (они причем хорошо осведомлены друг о дружке). Измены — ради бога. Дети — святыни. Такой порядок.
Узнай Зевс Михайлович инфу, что я заделал любовнице чадо и бросил, он бы взбесился и мог послать меня лесом. Такой возможности нельзя было допускать.
Виктория казалась поначалу серьезной проблемой. Но потом я подумал: пожалуй, это даже к лучшему. Наличие беременной невесты оградит меня от новых посягательств дочери Марштейна, поможет ей оставаться в рамках дружеского общения.
С другой стороны, конечно это немного подставляло Викторию. Ей может прийтись нелегко. Но в тот момент, когда я придумывал план, мне было всё равно.
Да, я использовал девушку, которая попала в сложное положение. Про ребенка вообще ничего не думал, не чувствовал. Все было слишком абстрактно.
Продолжал заниматься делами, но с каждым днем стал замечать, что меня все больше тянет к так называемой невесте.
Вика оказалась далеко не охотницей за
