Хоккейная сделка (ЛП) - Граната Кристен

Селеста удивленно смотрит на меня.

— Ты почти ничего не рассказала.

Мои брови сходятся на переносице.

— Это все подробности, которыми я располагаю.

— Я хочу услышать о напряжении между вами. Дай мне муки, дай страсть, томные взгляды, потому что вы оба жаждете друг друга, но не хотите нарушать границы договоренности.

Я сдержанно смеюсь.

— Думаю, ты слишком увлеклась чтением книг Кэссиди.

Кортни подталкивает Селесту локтем.

— Они ведь еще даже не были на первом свидании.

— Мне все равно. Я видела вас вместе. Я что-то чувствую, — Селеста выхватывает сумочку со стула и начинает рыться в бумажнике, пока не вытаскивает пятидесятидолларовую купюру, бросая ее на стол. — Готова поспорить, что ты влюбишься в Александра Крума еще до того, как подашь на развод.

Кэссиди восторженно взвизгивает.

— Я тоже!

Мой рот приоткрывается от изумления.

— Вы шутите? Мы не влюбимся.

Кэссиди достает двадцатидолларовую и десятидолларовую купюры.

— Давай, детка.

Кортни качает головой и вздыхает, доставая сумочку.

— Прости, Ария. Я слишком верю любовь, чтобы отказаться от пари.

Я закатываю глаза.

— Вы романтизируете сделку. Ничто в этой ситуации не приведет к любви. Мы просто двое друзей, которые помогают друг другу. И все.

— Двое друзей, которые очень нравятся друг другу, — Селеста подмигивает. — Я вижу, как ты смотришь на него томными глазами.

Я недовольно ворчу.

— Да, много пользы от них.

Кэссиди сжимает мое плечо.

— Но теперь ты знаешь, почему он отказал в ту первую ночь.

Узнав о Джулиане, я действительно смогла залечить уязвленное самолюбие, поняв, почему Александр не ищет связей на одну ночь.

— Я ничего не знаю о детях, — я осушаю бокал с мартини и ставлю его на стол. — Или о том, как быть замужем. Катастрофа.

— Ты вправе решать, как строить свой брак, — Кортни переплетает пальцы с пальцами Селесты. — Я живу с мужчиной и женщиной. Это нетрадиционный брак, и это нормально. Мы создаем то, что подходит именно нам.

Селеста кивает.

— Кроме того, у Александра есть няня. Уверена, она сможет помочь во всем, что тебе нужно знать. Ты не останешься одна.

— Я думаю, ты станешь отличной фальшивой мамой, — Кэссиди улыбается. — Хотя должна признаться, я в шоке, что ты на это согласилась.

— Сама от себя в шоке, — я пожимаю плечами и опускаю руки. — Не знаю. Что-то защемило в груди, когда я посмотрела на эту маленькую девочку. Я увидела в ней себя, зная, что есть родитель, которому она не нужна, как и мать не хотела меня.

Девушки протягивают руки и накрывают мои своими.

— Может быть, есть причина, по которой вы встретили друг друга, — говорит Кэссиди.

Она знает, что я не верю во всю эту чушь о предопределении, но не напоминаю об этом.

Глаза Кортни блестят.

— Ты изменишь ее жизнь, Ария.

— Не знаю. Она — олицетворение диснеевской принцессы, а я вообще не вписываюсь в этот образ жизни. Мать не была для меня лучшим примером. Как я пойму, что делать?

— У тебя самое большое сердце, — говорит Кэссиди. — Я знаю тебя больше двух десятилетий. Знаю, кто ты, и ты не такая, как мать.

Официант подходит к столику, косясь на наши пустые бокалы.

— Еще один раунд?

— Да, пожалуйста, — я передаю ему бокал. — Продолжайте в том же духе.

Он изгибает бровь.

— Что-то празднуете?

Я позволяю глазам скользнуть по его мускулистым рукам, гладкой, темно-коричневой коже. Пухлые губы растягиваются в ухмылке, когда он замечает мой взгляд.

Кэссиди обнимает меня за плечи.

— Она выходит замуж.

Портит все веселье.

— Черт, жаль, — он окидывает меня взглядом, качая головой. — В смысле, поздравляю.

Я морщусь, когда официант уходит с нашими бокалами.

— Не думаю, что смогу прожить целый год без секса.

— Не думаю, что тебе придется долго ждать, — Селеста ухмыляется. — Еще пятьдесят баксов на то, что трахнешься с Крум Кейком в течение первого месяца совместной жизни.

Кэссиди вытаскивает еще наличных.

— О, поддерживаю.

Я скрещиваю руки на груди.

— У этого человека железная сила воли. Я буквально разделась перед ним в ночь свадьбы и преподнесла себя на блюдечке с голубой каемочкой.

— Ты была пьяна, — говорит Кортни. — Александр слишком джентльмен, чтобы воспользоваться этим предложением.

— Мне кажется, в спальне он явно не джентльмен, — Селеста виляет бровями. — Производит впечатление актива.

— Папочка Алекс, — бормочу я.

Боже, теперь я представляю его большую руку на своей шее.

— Интересно, как давно он занимался сексом, — говорит Кэссиди. — Джулиане четыре года, и я не видела его ни с кем с тех пор, как знаю.

Челюсть Селесты отвисает.

— Ты думаешь, он не занимался сексом четыре года?

Мы переглядываемся, задаваясь тем же вопросом.

— Я выхожу замуж за монаха, — я стону и опускаю голову на стол.

— Знаешь, говорят, что мужчина, которому ты звонишь, будучи пьяной, — это тот мужчина, с которым действительно хочешь быть.

Я закатываю глаза.

— Хорошо, что я не пьяна.

Селеста смеется.

— Тогда почему у тебя закрыт левый глаз?

Я показываю ей неприличный жест и подношу телефон к уху.

— Я звоню ему, потому что появилось несколько вопросов о нашем соглашении.

Кортни касается моего плеча, когда мы все прощаемся.

— Уверена, что тебе не нужна машина?

— Нет, все нормально, — я машу рукой на прощание.

— Люблю тебя! — кричит Кэссиди, прежде чем сесть в машину с водителем Трентона.

Телефон издано гудки, пока в динамике не раздается хриплый голос Александра, посылая приятную дрожь по позвоночнику.

— Привет, язвочка.

— Привет, тортик.

Он смеется.

— Как прошел девичник?

— Хорошо. Но я не занималась сексом с официантом.

— О? А хотела?

— Он был привлекательным, и определенно смотрел на меня, — я подавляю зевок. — Но если собираюсь стать замужней женщиной, то не могу заниматься сексом со случайными официантами.

— Это верно. Не можешь.

— И это подводит меня к причине звонка, — я издаю драматический вздох. — Когда ты в последний раз занимался сексом?

— Я?

— Да. Мы обсуждали. Если Джулиане четыре года, и у тебя нет связей на одну ночь, то когда в последний раз занимался сексом с донором яйцеклетки Джулианы?

Он вымученно смеется.

— Где ты?

— Иду домой из «Патрицио».

— Но это в двадцати минутах ходьбы от квартиры.

— И то верно.

— А на улице холодно.

— У меня есть пальто.

— Оставайся там. Я приеду и заберу тебя.

— Ни за что. Ты далеко, потребуется больше времени, чтобы добраться сюда, чем мне дойти домой пешком.

— Я на стадионе. Задержался, чтобы провести дополнительную тренировку, — на заднем плане слышится шум и движение. — Отправь свое местоположение, и я буду там через пять минут.

Звонок заканчивается, но я не отправляю Александру местоположение. Я знаю, что это разозлит его, и, может быть, именно поэтому это делаю. Может быть, просто хочу повторить, что мне не нужна ничья защита.

Я иду, пока к тротуару не подъезжает блестящий внедорожник. Александр выскакивает и обходит переднюю часть машины, чтобы открыть пассажирскую дверь.

Мои глаза скользят по его длинным ногам в серых спортивных штанах. Соответствующая серая толстовка с капюшоном и влажные растрепанные локоны придают ему уютный и в то же время сексуальный вид. Бьюсь об заклад, после душа он пахнет восхитительно. Я хочу уткнуться носом в изгиб его шеи. Засунуть руку в штаны и узнать, что там.

Александр указывает на меня указательным пальцем.

— Перестань так на меня смотреть.

— Не могу с собой ничего поделать.

— Ты так же разглядывала официанта?

— Ревнуешь?

Алекс подходит ближе и тянет за молнию на куртке, застегивая ее.