С тобой? Ни за что! (СИ) - Кофф Натализа
Он ничего не замечает вокруг. Ни прохожих. Ни бледного лица тетки. Вообще ничего. Его накрывает волной ненависти и злобы. А еще — боли. Ему больно от того, что любимая женщина лишила его такого счастья. Это ведь удар в спину. Воткнула ему под ребра нож и провернула. И как теперь дышать? Как жить дальше? Как в глаза ей смотреть?
Голова Хайдара дергается от удара. Лайла, при всей свой хрупкости и женственности, прилично отоваривает племянника оплеухой.
— Ты идиот??? — голос тетки звенит и оглушает. — Внематочная беременность! Девочка не смогла бы выносить плод. Она там под ножом лежит! А ты тут истерики устраиваешь?! Она ребенка твоего убила, да? Да она, пока ее на скорой везли, всем богам молилась, только бы малыш выжил! Сама едва не умерла! И сейчас… не известно еще…
Хайдар медленно садится на лестницу. Ноги не держат. Руки запускает в волосы. Зажмуривается.
Раньше его держала злость на Аврору. А теперь — ничего. Теперь его накрывает отчаянием и страхом. Он никогда и ничего не боялся. А теперь боится. Боится потерять самого дорогого человечка. Самую замечательную женщину. Его малышку Рори.
***
Аврора просыпается и долго лежит, почти не двигаясь. Знает, что стоит пошевелиться, как Хайдар тут же начнет суетиться. А ей сейчас не хочется никакой суеты.
С того момента, как Аврора пришла в себя и узнала, что малыша больше нет, проходят сутки. За эти сутки Щукина выплакала океан слез. А сейчас она чувствует пустоту. Будто во время операции отсекли что-то очень важное. Частицу ее самой.
Аврора вздыхает, чувствуя, как подкатывает очередная волна слез, боли, апатии.
И именно в эту секунду Хайдар поднимает голову.
Каким чудом ему удается не просто попасть в палату, но и обосноваться здесь, Аврора не знает. Впрочем, это ведь Вахидов. Он может если не все, то очень многое.
Хайдар протягивают свою большую теплую ладонь и осторожно, даже несмело, берет ее пальцы в свои.
До этой секунды у них не было возможности поговорить. А о чем говорить им сейчас, когда общий ребенок их больше не связывает? Аврора не знает. К тому же из нее сейчас отвратительный собеседник.
— Можно я тебе кое-что скажу, девочка моя? — очень тихо заговаривает Хайдар.
Аврора замирает. Кто ж ему запретит говорить? И потом, у него ведь такой родной голос, разве найдутся у нее силы его не слушать?
— Я дурак, Рори, дурак, идиот, балбес, называй как хочешь и будешь права, — продолжает говорить Хайдар и перехватывает ладонь Авроры уже двумя руками, накрывает, словно собирается согревать, — мы вместе уже столько времени, а я так и не сказал тебе самого главного. Кольцо купил, считал тебя своей женой. А не сказал. Думал, ты итак все знаешь. А сейчас понимаю, что сглупил. Я тебя очень люблю, малышка. Черт, я не знаю, как тебя в этом убедить, но я тебя очень люблю.
Он говорит ей эти слова, прижимаясь к ладони щекой. Потому голос звучит приглушенно. Но Аврора прекрасно его слышит. Поджимает губы, чтобы не разрыдаться в сопли.
— Я виноват перед тобой, малышка, — продолжает Хайдар, — ты прошла через это все без меня. Я должен был быть рядом, а меня не было. И даже был момент, когда я считал… когда думал, что ты решилась на аборт.
— Заткнись, Вахидов! — всхлипывает Аврора. Слышать такие слова слишком больно. Их слишком много. Не сейчас. Позже, да, она все проанализирует. А сейчас она просто их не хочет.
— Я виноват перед тобой, — сдавленно вздыхает Хайдар, прижимается к ее ладони так, словно хочет срастись с ней. — Очень виноват. Прости меня, любимая моя.
— В одном ты прав, Хайдар, — судорожно всхлипывает Аврора и тянется второй рукой к его макушке, — ты дурак. Мне не за что тебя прощать. На твоем месте, я бы, наверное, так же подумала.
— Я тебя люблю, — выдыхает Хайдар.
— Знаю, — устало прикрывает глаза Аврора. Силы уже закончились. После операции, капельниц, уколов Аврора чувствует себя разбитой и раздавленной. — Я…
— Нет, Рори, не нужно сейчас, — качает головой Хайдар. — Не здесь. Я не требую ничего взамен. Просто буду рядом, хорошо?
Аврора пытается улыбнуться. Но, скорее всего, выходит лишь жуткая гримаса. Потому что Хайдар, протянув руку, аккуратно гладит ее щеку, отводит волосы с лица.
— Позвать врача?
— Нет, я посплю немного, — шепчет Щукина и прикрывает глаза.
Ей тепло и уютно от того, что Хайдар рядом. Пусть ей и стыдно за свой внешний вид. За слезы. За разбитое состояние. Но сейчас у Авроры просто нет сил, чтобы думать об этом.
***
— Принес? — очень тихо спрашивает Аврора, а когда Хайдар, улыбнувшись, кивает, говорит чуть громче. — Слушай, а давай в сквере погуляем? Погода сегодня замечательная!
— Да, прогулка пойдет на пользу, — кивает Лайла, которая уже успела побеседовать с лечащим врачом Авроры. — И, если все анализы будут в норме, завтра будут готовить к выписке.
Аврора скрещивает пальцы на удачу. Признаться, опека тетушки, как и всего медперсонала достала Щукину. И больше всего на свете Рори хочет сбежать отсюда, ведь чувствует себя она на порядок лучше.
Хайдар собственноручно застегивает все кнопки на пуховике, поправляет шапку и только потом, взяв Рори за руку, ведет на улицу.
Больничный сквер уже изучен до последней лавочки. И была бы воля Щукиной, давно бы уже сбежала, сиганув через забор.
— Вынимай контрабанду, гражданин Вахидов! — поторапливает Аврора Хайдара, стоит им свернуть за угол клиники и укрыться в беседке. — Знаешь, правильное питание меня убьет. Хочется вредного, жирного, жареного.
— Лайла узнает, откусит мне голову, — улыбается Хайдар.
— Если не отдашь мне мой бургер, то твою голову откушу я, — шутливо грозит Аврора.
Хайдар негромко смеется, вынимает из рюкзака бумажный пакет с логотипом и протягивает девушке запрещенный бургер.
— А газировка? — требует Аврора, приговорив половину порции.
— Держи, — уже громче смеется Хайдар.
— Тебе смешно, а у меня здесь как в СИЗО, — жалуется Щукина, — отбой строго по расписанию, прогулки с конвоиром, питание под контролем. Скорее бы уже выписали.
— Завтра, малышка, — обещает Хайдар.
Аврора доедает контрабанду, запивает газировкой, сыто вздыхает.
Сидеть на лавочке еще холодно. Потому Щукина сидит на теплых мужских коленях.
Это у Авроры с Хайдаром уже в привычке, наверное. С самой первой прогулки, когда врач разрешил входить на улицу. И Аврора даже не возражает. Во-первых, ей сейчас ни в коем случае нельзя простывать. Во-вторых, ей удобно. В-третьих, попробуй запрети упрямому Вахидову держать ее на коленях. Да и обниматься с Хайдаром Авроре очень нравится.
И, что уж скрывать, Авроре просто хочется быть рядом с любимым мужчиной.
Щукина старается не думать о прошлом. Важно то, что девушка уже приняла важное для себя решение. И те самые заветные три слова обязательно скажет Хайдару, как только ее выпишут. Или прямо сейчас скажет. Зачем тянуть?
Но слова никак не произносятся. Вздохнув, Аврора прижимается холодным носом к теплой мужской шее.
Крепкие руки тут же стискивают ее сильнее. Щукиной совсем не холодно. Скорее, наоборот.
— Завтра выпишут, можем сразу рвануть домой, — заговаривает Хайдар, — или недельку побудем здесь, на всякий случай.
— Как там дедушка? — негромко спрашивает Аврора.
— Казбек с Леной были у него, все в порядке. Да и Толик говорит, что генерал идет на поправку, — отчитывается Хайдар. — Скоро кросс побежит. Пока по двору гуляет.
— Ой, не верю я вам, — ворчит Аврора.
— Я тебя никогда не обману, Рори, — возражает Хайдар, а Щукиной кажется, что он сейчас не только насчет деда говорит.
— Что происходит? — требует Аврора и заглядывает Вахидову в глаза.
Ее ладонь медленно перебирает волосы на затылке. Мысленно Аврора подмечает, что Хайдару пора бы подстричься. Но с другой стороны очень уж ей нравится пропускать темные волосы между пальцев.
— Виктория объявилась, — нехотя рассказывает Хайдар.
— Она действительно беременна? — догадывается Аврора.
