Закон бумеранга (СИ) - Шнайдер Анна
Марина
Когда Сашка ушёл, я абсолютно без сил села на пол, пытаясь не разрыдаться во весь голос. Плакала тихонько, чтобы не разбудить девчонок, и недолго — не хватает ещё и их расстроить и напугать, особенно Вику.
Опять я всё испортила. Дура.
За эту неделю о чём я только не передумала. Вспоминала наше прошлое и настоящее, пыталась анализировать себя и свои чувства… В итоге пришла к выводу, что надо многое менять. Однозначно — надо. И малодушно порадовалась, что Антон уехал из города почти до конца мая — у меня было время подготовиться к разговору о том, что наши встречи необходимо прекратить. Что делать дальше с Сашкой, я так и не решила, но Антон однозначно был лишним в нашем уравнении. Мы можем продолжать общаться по переписке, но в остальном — всё, хватит. Слишком уж это мерзко — изменять мужу.
Забавно, что поняла я это в полной мере только после того, как встретила Оксану на даче у Сергея и увидела её вытаращенные в шоке глаза. Представила, что она должна была обо мне подумать, и поняла, что не хочу становиться объектом для сплетен, смешков и злорадства. Не хочу, чтобы на меня смотрели с брезгливостью, а на Сашку — с жалостью. Поэтому независимо от того, что я буду делать дальше, отношения с Антоном необходимо завершать.
А муж… Что ж, учитывая, что я сегодня ему наговорила… И ещё неизвестно, к чему это приведёт… Да, наверное, нам надо расстаться.
Я отлично понимала, что сейчас не права на все сто процентов, и даже хотела извиниться, но Сашка уже успел разозлиться, поэтому и ушёл. Он всегда быстро вспыхивал. Потом, правда, так же быстро остывал. В отличие от меня — я если злилась, то долго.
Вон уже четыре года остыть не могу. И сегодня, увидев, что Вике стало легче, я, уставшая за неделю, сбросила накопившееся напряжение на Сашку. Он немного меня стриггерил — сказав «погулять», напомнил мне о том, что я ему изменяла, — но это не оправдание. Ничего плохого он мне не говорил и не желал обидеть, а вот я…
Хотя, нет — я тоже не желала обижать Сашку.
Или желала?
Нет. Наверное. Не знаю! Я просто ляпнула ерунду, потому что устала, разозлилась на «погулять» и мгновенно вспыхнула. И не сдержалась. Но сделать мужу больно я всё-таки не хотела.
Но сделала.
И теперь… куда он пошёл? И когда вернётся?
И не найдёт ли себе действительно… бабу? Как и обещал…
Я тогда точно с ним разведусь. Вот прям завтра заявление на развод и подам!
Подумав так, я непроизвольно начала всхлипывать и молиться, чтобы Сашка выдержал и не изменял мне больше…
41
Сашка
Я, конечно, обещал Марине не пить, но хрен я сейчас был способен своё обещание сдержать. Тем более что на улице замёрз до ужаса в первые же пятнадцать минут. Растирая уши и ругаясь, как строитель, отправился в ближайший бар.
Пропущу стаканчик — и домой. Тем более что девчонки как раз проснутся. Нечего тут раскисать. Лучше в магазин сходить, купить торт, порадовать их. Они давно хотели что-нибудь сладенькое и жирненькое.
Заказал себе пива, хотя я и не любитель, и орешков солёных. Вообще я больше по крепким напиткам, но только по хорошим. Избалован я, в общем, качественным коньяком, ромом, виски и прочим, что мы обычно пьём с друзьями, когда встречаемся. Заказывать во второсортном баре второсортный алкоголь, чтобы потом плеваться и пить таблетки от головной боли, — идея не очень. Пусть лучше будет пиво.
Как ни странно, пиво оказалось ничего. Тёмное и горьковатое — с солёными орешками пошло на ура, даже стало легче жить на свете. Не совсем, конечно. Чтобы стало совсем, надо, чтобы Марина наконец успокоилась и перестала вспоминать прошлое. Сколько можно? Ну не могу я его изменить, я же не изобретатель машины времени. Да, она не может поверить в то, что я сделал выводы, но…
— Сашка? Сашка Яковлев, ты? — восхищённо выдохнула какая-то женщина рядом, и я поднял голову. Несколько мгновений моргал, пытаясь сфокусироваться на улыбающейся незнакомке, и только потом понял, что она совсем не незнакомка.
— Олька? — неверяще переспросил я. Встретить вот так в баре бывшую однокурсницу, с которой недолго встречался, — это, конечно, совпадение на пять баллов. Тем более что я отлично помнил — Олька много лет назад эмигрировала с мужем в Германию. — Скворцова, ты, что ли?
— Я уже много лет как не Скворцова, — засмеялась Олька, садясь напротив. — Сейчас я Геллер. По первому мужу.
— По первому? — уточнил я, подняв брови. — А что, их было несколько?
— Ага. Сейчас со вторым развожусь.
Ну, это меня не удивляло. Характер у Скворцовой всегда был как у генерала. Или у носорога. Можно выбрать, что больше нравится, но в любом случае — лбом она может пробить любую стену. Я бы с ней в жизни не связался, но она сама меня захотела. Кроме того, внешность у Ольки — любо-дорого посмотреть, как у Памелы Андерсон в молодости. Грудки, губки, волосики блондинистые — всё на месте. Только у Ольки своё, натуральное. По крайней мере, раньше было. Сейчас, судя по всему, не совсем, но в любом случае лицо ей делал мастер. И губы надувал, и нос правил. Может, если бы я её в институте не знал, не заметил бы, но я точно помнил, что и губы у неё были тоньше, и кончик носа казался чуть вздёрнутым. Она ещё тогда говорила, что нос себе хочет исправить. Видимо, сбылась мечта роковой женщины.
— А у тебя как дела? — поинтересовалась Олька, заинтересованно меня оглядывая. И поиграла бровями, грея в ладонях бокал со светлым пивом. — Пятница, а ты сидишь тут, один и такой грустный. Что случилось, красавчик? Давай, что ли, поможем друг другу скрасить время?
Следом за поигрыванием картинно подведёнными бровями Олька задействовала «тяжёлую артиллерию» и положила на стол свою грудь. Со студенческих времён она у неё явно выросла на размерчик.
М-да, наверное, как-то так выглядели райские яблочки, которые Адаму под нос подсовывал коварный змей.
Не буду отрицать — искушение было. Даже, я бы сказал, огромное. Потому что я уже задолбался без интима.
Но за прошедшие четыре года я всё-таки научился думать не нижней головой.
— Нормально у меня дела, — буркнул я, пытаясь не смотреть на «яблочки». — Дочки просто всю неделю болели ветрянкой, замучили нас с женой. Она меня отпустила на пару часов проветриться. Решил просто сюда зайти, пива выпить. Скоро обратно пойду.
— О-о-о, ты женат, — хлопнула глазами Олька, а потом выдала такое, из-за чего я захотел выплеснуть пиво из бокала ей в лицо: — Надо же, я думала, давно развёлся. Лет пять назад, помнишь, встреча выпускников была? Мне Алла рассказывала, как ты её потом… того-сь в туалете ресторана. Или ты позже женился?
Бля-я-ядь.
Да, Сашка, твои грехи всегда будут с тобой.
Но как же это отвратительно звучит, когда вот так… просто в лоб — бах, и всё. Или это только сейчас стало отвратительно? Раньше я как бы отреагировал? Вот если представить, что Ольку не сейчас встретил, а четыре года назад, до размолвки с Мариной. Поржал бы? Нет, вряд ли. Отшутился, как я всегда умел, но неприятно точно было бы. Просто в то время я не стал бы переживать. Ну трахнул я Аллу когда-то, подумаешь, — кого это вообще волнует? Вышли из туалета и забыли. Тем более что она сама замужем.
Но теперь всё воспринималось совсем не так. Будто я впитал в себя часть Марининой боли.
— Пойду я, пожалуй, — процедил я, отодвигая от себя бокал с так и не допитым пивом. Успел только пригубить, и всё. Ну и хрен с ним. — А то там, скорее всего, девчонки проснулись уже. Жене буду помогать.
— Саш… — Олька встала вслед за мной и со сладкой улыбочкой засунула какую-то золотую картонку мне в карман джинсов. Ещё и ладонью по паху провела, сучка, — я аж дёрнулся, будто меня молнией прошило. — Держи мою визитку. Захочешь отвлечься от жены и детей — звони.
Фу, твою мать!
— Иди ты в задницу, Оль, — с чувством посоветовал я бывшей однокурснице, отшатываясь. Кое-как добрался до выхода, не оглядываясь и вытаскивая из кармана визитку, и бросил её в урну возле двери, даже не посмотрев, что там написано.
