Адриано - Оливия Торн
Марко опускается на одно колено, колдует, и дверь открывается через десять секунд.
Я вхожу первым. За мной идет Марко, потом Ларс и Массимо, затем все остальные парни.
Вестибюль представляет собой небольшое помещение с несколькими металлическими почтовыми ящиками, прикрученными к стене. Судя по номерам на почтовых ящиках, в здании всего пять квартир: по две на первых этажах, а пятая квартира — пентхаус.
Если это вообще можно назвать пентхаусом в таком клоповнике. Краска облупилась, покрытые линолеумом полы перекосились, воняет сигаретным дымом и чесноком.
Как я и ожидал, лифта нет — только лестница с мерцающими флуоресцентными лампами.
Однако на потолке вестибюля висит камера наблюдения… и она направлена на входную дверь.
Они знают, что мы идем.
Ну и ладно — ничего не поделаешь.
Я беру себя в руки и начинаю подниматься по лестнице.
Я иду так быстро, как только могу. Когда я прохожу мимо квартир на втором этаже, то слышу, что по телевизору идет ситком.
Я продолжаю идти.
И на каждом шагу ожидаю, что меня будет поджидать боец Агрелла.
Но лестничная клетка пустынна.
Я добираюсь до третьего этажа.
Там расположено небольшое фойе, а затем дверь в конспиративную квартиру.
Я крадусь по фойе, останавливаюсь у двери и оглядываюсь на Марко.
С него капает пот. Он в абсолютном ужасе.
Позади него Ларс держит свой Глок направленным на дверь.
Массимо находится слева от Ларса, чтобы иметь возможность стрелять, не задевая его.
Я поднимаю один палец: Подождите секунду.
Затем протягиваю руку, берусь за ручку двери и медленно поворачиваю ее.
К моему удивлению, она открывается.
Я толкаю ее вперед на пару миллиметров — никакого сопротивления.
Она открыта.
Я смотрю на Ларса, который кивает. Он берет Марко за плечо и оттаскивает его с дороги.
Я смотрю на дверь и сглатываю.
Вот и все.
Иди или умри.
Хочешь быть большим человеком и командовать?
Тогда ты должен быть готов первым войти в дверь.
Я оглядываюсь на Ларса и тихо бормочу.
— Раз… два…
На счет «три» я распахиваю дверь.
Врываюсь в комнату с дробовиком наготове…
И застываю в ужасе.
Первое убийство я совершил в семнадцать лет во время перестрелки с солдатами конкурирующей семьи.
За одиннадцать лет, прошедших с тех пор, я убил еще десяток человек в аналогичных ситуациях. Двое убиты в прошлом месяце во время нападения Турка на наше семейное поместье, и, вероятно, сегодня вечером в гостинице я убил еще одного.
Но все это не подготовило меня к тому, что я вижу сейчас.
Пять человек в квартире, лежат на полу или раскинулись на диванах.
Все они убиты несколькими выстрелами.
Некоторые выглядят так, словно получили по десятку пуль в грудь.
Двое из них ранены в голову так сильно, что их не узнать.
Кровь повсюду: на стенах, на ковре, на мебели.
Все это напоминает бойню.
Единственным источником света в комнате является телевизор, по которому показывают записи с нескольких камер наблюдения, в том числе и с той, что стоит в холле.
Если бы кто-нибудь был жив, он бы обязательно увидел наше появление.
… если бы кто-нибудь был жив.
Я слышу за спиной дыхание Массимо, затем шепот.
— Madonn…
Ларс проскальзывает мимо меня и поворачивает направо, его Глок направлен на кухню.
— Чисто, — шепчет он.
Его действия напоминают, что у меня есть работа.
Я прохожу мимо трупов и по коридору в заднюю часть квартиры.
Пропитанный кровью ковер хлюпает под моими ботинками.
Я проверяю комнату за комнатой.
Там еще два трупа, и они в еще худшем состоянии, чем те, что лежат в главной комнате.
Я проверяю ванную, шкафы — ничего.
Живых нет.
Я возвращаюсь в главную комнату и вижу, что мои люди стоят там, ошеломленные.
Только Ларс, казалось, невозмутим. Я думаю, что на поле боя он, наверное, видел и не такое.
— Что здесь произошло? — спрашиваю я низким голосом.
Ларс жестом указывает на тела.
— У них даже нет оружия. Это значит, что их застали врасплох.
— Но здесь есть камеры наблюдения, — говорю я, указывая на монитор телевизора. — Они должны были видеть их приближение. Если только…
— Если только они не доверяли тому, кто их убил, — отвечает Массимо.
Черт.
Неужели это сделали люди самих Агрелла?
Или это кто-то другой?
В жуткой тишине кажется, что сам дьявол зарезал их, а затем бесследно исчез.
Ларс кладет палец на одно из тел.
— По-моему, он мертв, — сардонически говорю я.
— Он холодный, — ответил Ларс. — Значит, это произошло давно. Посмотри на кровь — она уже подсохла. А не стекает по стенам.
— Черт, — пробормочу я. — Если их застрелили более 10 минут назад, то копы могут быть здесь в любую секунду…
— Нет, — говорит Ларс. — Послушай: сирен не слышно.
Он прав — ночь наполнена обычными звуками дорожного движения, но без полицейских сирен.
— У тех, кто это сделал, были глушители, — продолжает Ларс. — Соседи, наверное, вообще ничего не слышали.
Массимо указывает на одного из парней на диване, у которого в груди не менее дюжины пулевых отверстий. — И это была автоматическая стрельба…
— Как у тех парней с УЗИ в отеле, — понимаю я.
Ларс кивает.
— Зачем Агрелла убивать своих людей? — спрашиваю я.
— После этого, — отвечает Ларс, — я начинаю сомневаться, что те парни в отеле были Агрелла.
— Наемные убийцы?
— Возможно.
— Но… если они работали с Агрелла, чтобы убить нас — какого хрена им убивать этих парней?
— Вот в чем вопрос,
