Впусти меня в свою жизнь - Наталия Жигалова
— Данные с жесткого как? — уточняю я.
— Все целое, можешь приезжать и забирать, — уверенно отвечает Костя.
Выдыхаю с облегчением, проект цел. Уже хорошо. Можно будет начать работу пока с первым этапом, а потом, когда Стася сможет вернуться в работу уговорю ее продолжить. Брат поправится, а ей нужны будут деньги, на лекарства, дальнейшую реабилитацию. Сейчас она без стабильного заработка и будет хвататься за любую подработку.
— Спасибо, — отвечаю Косте, — сейчас могу забрать?
— Да, я дома. Приезжай.
Сбрасываю звонок. Одной проблемой меньше. Вбиваю в навигатор новый адрес и еду к другу. Через пол часа я уже нажимаю на кнопку звонка Костиной квартиры.
— Ну что там? — спрашиваю, едва он открывает мне дверь.
— Фотки, видео, рабочие программы — перечисляет Костя, — не знаю, что там такого срочного, что ты меня дернул, но…
— Там дизайн моего офиса, — перебиваю Костю, — показывай, что есть.
Иду вслед за Костей в гостиную, где на столе разложены осколки Стасиного компа и сажусь на кресло рядом и слежу за тем как друг щелкает по клавиатуре, открывая файлы.
— Ну смотри, она полностью не переехала на комп. Это видно. Он практически пустой. Пара папок с фотками и видео, рабочая программа.
Он запускает программу, которая мгновенно отзывается запуском сначала крупного логотипа, а потом подгружается и основной файл.
— Вот оно, — выдыхаю с облегчением, забирая у Костяна мышку, кликаю по меню, перелистываю дизайн-проект моего офиса. — Вот оно. Отправь мне на почту, и вообще, сохрани миллион копий. — На что Костя лишь смеется.
Смешно ему. Несколько месяцев работы, чуть в трубу не вылетели. И это только первый этап и в целом уже можно запускаться проект в работу. В голове прокручиваю этапы дальнейших действий, и тут же разочарованно качаю головой. Возникло одно «но» из-за которого все рушится. Авторские права, которые я нарушать не имею права. А для передачи мне нужна Стася. Все сводится к тому, что мне нужно срочно связаться с ней, а лучше встретиться. И честно говоря, мне самому хочется встретится с ней лично.
— Ну все, готово, — вырывает меня из мыслей Костя, — переслал тебе на почту, закинул на облако, ну и давай для надежности сохраним еще на одном. Запустишь свой офис работать в новом супер интерьере.
— Не так все просто, — невесело усмехаюсь я.
— Что так? Проект вроде солидный.
— Да не в этом дело. Дизайнер уволилась из компании, проект не передала, а без передачи авторских прав, я начать ничего не могу.
— Так пусть тебе передаст и дело с концом.
— Уехала, — откидываюсь я устало на спинку стула, — Брат в реанимации.
— И тут ты с этими авторскими правами, — хмыкает Костя. — Слушай, ну она то же человек, неужели не войдет в положение. По сути это она уволилась, проект не передала. Подвела заказчика. Должна же нести ответственность за свои действия.
— Должна, — соглашаюсь, потирая подбородок.
— Ну так позвони, объясни, что случилось.
— Не отвечает, — цокаю я.
— Что?
— На звонки не отвечает, — поясняю Косте.
— Что ж, — хлопает он меня по плечу, вставая из за стола, — придется изловчится. Выпьешь?
— Я за рулем, — качаю головой, поднимаясь. — Жесткий забираю.
Отключаю аппарат от компа и сую его в карман.
— Я поехал, спасибо за работу.
Прощаюсь с другом и выхожу на улицу. Смотрю на часы, уже поздно, Стася наверное спит. Достаю телефон и пишу ей сообщение: «Перезвони, пожалуйста, жесткий диск цел, проект тоже. Нужна передача авторских прав». Перечитываю еще раз текст и нажимаю кнопку отправить. По крайней мере у нее возникнут вопросы откуда у заказчика жесткий диск и она позвонит. В противном случае придется ехать к ней, а это еще несколько дней впустую. Да, понимаю, что звучит цинично, но в жизни так бывает.
Глава 7
Вся дорога прошла как в тумане. Спать практически не удалось. В вагоне было жутко душно, окно не открыть, соседка по купе все время ворчала, что ей душно. Навязчивая женщина то и дело пыталась со мной заговорить, но я старательно ее игнорировала, в конце концов она угомонилась и легла спать. Я сидела на своей полке, обняв подушку и смотрела на мимо проплывающие дома, деревья.
Что там сейчас с Данькой я не знала, связи практически не было, но когда появлялась мне тут же прилетали сообщения от Саньки, который остался в больнице.
«Изменений нет»
Что в данной ситуации тоже нет. Ведь нет и ухудшений состояния.
Что же с ним такого случилось? Как он вообще оказался в том месте в то время, не было времени расспрашивать. А сейчас я просто боялась подробностей. Мне казалось, что меньше я знаю, тем меньше себя накручиваю. Только вот… самые страшные мысли лезут в голову не переставая.
И почему так устроен мозг, что вместо надежды на лучшее он проецирует самое худшее?
Я несколько раз хваталась за телефон, чтобы спросить у Сани, как все произошло, но каждый раз откладывала его в сторону. Остаться со страшной правдой наедине в тишине ночного поезда…
Отложив подушку, я тихо выскользнула из купе, и вышла в тамбур, где было гораздо прохладнее, прислоняюсь лбом к холодной поверхности окна.
— Все в порядке? — чувствую прикосновение к плечу и тут же оборачиваюсь. Проводница.
Смотрит на меня встревоженным взглядом, терпеть не могу, когда меня жалеют.
— да, — сипло отвечаю отведя в сторону глаза, которые уже начинает щипать от слез.
— Пойдем-ка со мной, — проводница, женщина лет пятидесяти, хватает меня за руку и ведет через весь вагон в свое купе, усаживает меня на сиденье и достает кружки, заваривает чай и добавляет сахар с лимоном. Ставит передо мной.
— На, пей.
Я послушно киваю и делаю глоток. Слишком сладкий, но кислый лимон разбавляет сладость, делая вкус чая насыщенным.
Эта нежданная забота совершенно постороннего человека, напрочь сносит все мои барьеры и я начинаю плакать не стесняясь. Проводница протягивает мне носовой платок, который я тут же сжимаю, комкаю в руках. Женщина пересаживается ко мне и крепко обнимает, покачиваясь из стороны в сторону.
— У меня брат в аварию попал, — выдавливаю из себя через некоторое время, — он в реанимации сейчас.
— Все хорошо будет, — женщина гладит меня по голове и крепче обнимает, — все будет хорошо.
— У меня кроме него никого больше нет, — продолжаю я, и слезы с новой силой начинают катиться по щекам. — Никого.
Женщина ничего
