Маргарита Южина - Не пойман – не муж
– Какую Матрену поглядел? – захлопал глазами Левин.
– Так свинью мою! – объясняла тетка. – Я же говорю – опоросится вот-вот, а сама какая-то нерадостная!
– Так чего радоваться-то? Ей же не к пляскам готовиться. Понимает... Здорова ваша Матрена, просто... серьезно к этому делу относится, думает... – никак не хотел идти к Матрене Левин.
– Чего уж там думать! Пойдем, глянешь!
– Да погоди ты, Филипповна, со своей Матреной! – прорвался к Левину хлипкий мужичок. – У меня вон корова... я ить в этом годе корову купил, да не абы какую, породистую! Дорогушшая, стервь, попалась! А у ей молока нет!
– Ха! А говорил, что она по два ведра в день дает!
– Так это другая корова!
– А чего ж ты мне энту-то всунуть хотел?! Ишо и стоко денег просил!!
– Да отвали ты!.. Слышь, парень, давай ко мне, корову-то чего теперь: резать иль, может, како лекарство?
– Меня пустите! Меня! Слышь, паренек, а ты курей не лечишь? Я все думаю, иль у их птичий грипп, иль так просто дохнут, заразы!
– Они не так, они у тебя от голода дохнут! Ты б им за неделю-то хошь бы горстку зерна бросила!
– А ты не лезь, я со спецьялистом беседую!
И тут со «спецьялистом» случилось нечто странное – он вдруг стал стремительно заваливаться на бок, а потом и вовсе сполз по стене, и даже дыхание у него прекратилось.
– Погодь, милок, я ишо не договорил... – упрямо лез со своей коровой мужичок. – Да погоди ты глаза закатывать!
– Женя! Женька! – первой очнулась Лина. – Да отойдите вы все! Не видите, плохо ему! Врача!
– Что с ним? – тут же подлетел Круглов.
– Голову ему поднимите, – командовала Марья. – У кого есть аппарат искусственного дыхания?
Селяне молча переглянулись.
– А доильный аппарат не подойдет? – осторожно спросила молоденькая, пышногрудая девушка.
– Ты уж, Верка, совсем! – зашикали на нее со всех сторон. – Кого там доить-то? Это тебе не коза какая! И даже не козел! Нормальный мужик!
Лина расстегнула рубашку, припала к груди Левина, пытаясь услышать сердцебиение. Услышала, а что дальше делать?
Нормальный мужик наконец открыл глаза и слабым голосом спросил:
– Где я?
– Ой, господи, все обошлось, – с облегчением выдохнула Лина. – Ты как?
– А что со мной было-то? – наивно хлопал глазами Левин.
Лина пожала плечами:
– Может, перенервничал? Тебе сейчас нужен покой. Саша! Круглов, мы, наверное, пойдем...
– И мы тоже, – поддержала ее Марья. – Нам вставать завтра рано.
Люсенька никуда идти не хотела, но по опыту знала: сейчас ее желание вовсе не является решающим. И хоть отпускать веселую компанию не хотели, все пятеро попрощались и направились к Кругловым.
Мать Александра постелила всем в одной комнате. А сами они с отцом расположились в другой, поменьше. Но поскольку в комнате было только три спальных места: большущий старый диван, широкая кровать с железными спинками и узенькое кресло-кровать, то и разлеглись путешественники следующим образом: Круглов с Левиным на диване, Марья с Линой на кровати, и только Люсенька самая первая прыгнула в кресло-кровать, чтоб спать с полным комфортом в одиночестве. Казалось, путники так устали, что сон сломит их, едва они доберутся до подушек, но не тут-то было. Стоило выключить свет, как сон куда-то испарился.
– Лина... – первым зашипел на всю комнату Левин. – Ты ногу подальше от Марьи укладывай. Ночью она тебя запросто придавит.
– Чего это я придавлю? – возмутилась Машка. – Я вообще сплю, как мышь!..
– Как спящая царевна: без поцелуя не добудишься, – фыркнула Лина.
– Да нет, еще мат помогает, – совершенно серьезно вспомнила Люська. – Я вот тоже не просыпаюсь, пока... пока не надоест. Сплю и сплю... А вообще, у меня бабушка, она недоу... экстрасенсом была, так она меня научила, как сны разгадывать. А еще у сонного все, что угодно, спросить можно!
– Спросить-то можно, да только кто же тебе ответит? – пробурчала Марья.
– Нет, я знаю, как спросить, чтоб ответили, меня бабушка научила, – возразила Люська. – Вот, значит, берешь спящего за мизинец... Ой! А кто это там шевелится?! Вы не слышите?
Еще бы они не слышали! Круглов на правах хозяина совсем обнаглел: взял и перебрался с дивана на кровать к дамам, поближе к своей Маше. Естественно, Лина такого вынести не могла и оказалась вообще без места.
– Левин, двигайся, – хмуро буркнула она, толкая Левина в бок. – Мне больше лечь некуда.
– Лина, боже мой, что ты со мной делаешь... – притворно вздохнул тот и облапил ее горячими руками. – Опять мне всю ночь не спать... я про то, что за твоей ногой следить нужно...
– А давай мы ее отдельно положим, – тут же сообразила Люська. – Пусть на мое место ложится, тогда ее ногу точно никто не тронет!
– Да сколько можно скакать? Прямо как блохи какие-то! – возмутился Левин. – Спи, Люся, спокойно, ее ногу и так никто не тронет. Конечно, если она ею не будет пинаться.
Лина принципиально молчала. Пусть не думает, что если она к нему пришла, так и на шею сейчас же кинется. Ей просто негде спать! Не гнать же этого нахала Круглова с его собственной кровати!
Потихоньку все угомонились, уже слышно стало, как засопела Маша, как бормотал что-то во сне Круглов, как всхрапывает разочарованная в жизни Люська, и только Лина никак не могла уснуть. Господи, как же уютно лежать вдвоем! Она уже и забыла. Да с Варенковым в постели вообще не было никакой романтики: он всегда засыпал раньше нее и храпел в ухо, как пес голодный, да клал на нее тяжеленные ноги. А сейчас... на улице непогода, в окно хлещет злой ветер, то ли дождь, то ли снег, не поймешь, только гнется сирень и бьет ветками по окошку, да слышно, как где-то далеко-далеко торопится куда-то ночной поезд. А под цветастым одеялом тепло, и не столько из-за одеяла, сколько из-за теплых, нежных рук. И дышит Женька прямо в волосы, и Лина прекрасно чувствует, что он не только дышит, но и осторожно трогает их губами... А она старается не сбиться с дыхания, потому что вроде как спит и ничего не замечает. Боже, и как же от него пахнет! Каким парфюмом он пользуется?! Надо будет спросить завтра и купить... Венсану. Ах ты ж, господи, о Венсане она совсем позабыла! А может, и в самом деле – ну его, этого француза, ко всем матерям?.. И плюнуть на все, и послушать себя, и обнять завтра Женьку, и сказать, что, кроме него, ей никто не нужен? И будут они завтра счастливее всех!.. А послезавтра у него начнется работа, потом командировки, а потом появится... вот такая же Маша! Или Даша, какая разница. И снова боль? И снова мир сквозь слезы? Да ну ее эту любовь, или что там! Мужчинам нужно только позволять себя любить! Вот тогда можно поговорить о счастье, а если ты перед ним наизнанку вывернешься, тогда...
Лина засопела сильнее и будто бы во сне скинула с плеча руку Левина. Нечего позволять себе всякое!
