Возродившиеся из пепла - Энн Малком

Ремонт моего автомобиля занял больше времени, чем ожидалось. Что меня слегка бесило, но мне было на чем передвигаться, и Лаки дважды звонил мне на этой неделе, сообщая, как продвигаются дела. Моя сексуальная жизнь была дерьмовой, поэтому шутливые разговоры с красавчиком-байкером меня мало-мальски поддерживали.

— Да, она, наконец, готова. Можешь забирать свою Бетти, — сказал он, называя мою машину по имени.

— Потрясающе! Могу я приехать за ней сейчас? — с надеждой спросила я.

Так я бы убила двух зайцев одним выстрелом. Забрала машину и избавилась от оставшейся работы в гараже. Мой взгляд метнулся к дому через дорогу. Дому, пустовавшему больше недели. При мысли о встрече с Зейном желудок скрутило.

— Ну, раз ты звучишь так, будто очень занята, что бы ты ни делала, как насчет того, чтобы я пригнал тебе тачку и посмотрел, могу ли помочь? — предложил он.

— Я не могу просить тебя об этом, — сказала я слабым голоском.

Я до безумия хотела, чтобы он приехал. Тогда я перестала бы поднимать тяжести и пялилась бы на то, как сексуальный парень делает это за меня. Беспроигрышный вариант.

— Тебе и не нужно просить. Я сам предлагаю. И не принимаю «нет» в качестве ответа, — твердо постановил он голосом мачо. — Какой у тебя адрес?

Я даже не стала спорить. Он спасал меня не только от гнева и равнодушия Зейна, но и от оставшейся работы. Я выпалила свой адрес.

На другом конце линии повисла пауза.

— Алло? Лаки, ты передумал? — спросила я с ноткой грусти.

— Нет, прости. Просто не знал, что ты там живешь, вот и все, — сказал он странным тоном. — Я скоро буду с Бетти.

Сказать, что неделя была дерьмовой, было бы преуменьшением. Единственная причина, по которой Булл выжил, заключалась в утреннем пиве и вечернем «Джеке». Он остался в клубе. Он не мог рисковать. Вернуться домой и видеть ее. Лишь один взгляд на нее разрушил бы его решимость ко всем чертям. Поэтому ему нужно было держаться на расстоянии. Воздвигнуть защиту. Помнить о причинах оставаться в стороне. Не то чтобы ему требовалось напоминание. Оно таилось в глубинах его сознания. Приходило ему во снах. Это были не худшие из его кошмаров. Не образы ее избитого, переломанного тела. Не воспоминания о том, что эти мрази с ней сделали. Нет. Это были хорошие сны. С улыбками. Смехом. Из ее жизни. Из их совместной жизни.

Вот, что преследовало его.

Его мысли вернулись в настоящее, когда Лаки вошел в бокс, ухмыляясь в мобильный телефон.

— Да, она, наконец, готова. Можешь забирать свою Бетти.

Булл оттолкнулся от машины, над которой работал, и выпрямился, когда Лаки оперся на нее.

Наступила пауза; очевидно, он слушал своего собеседника, и его ухмылка стала шире.

— Ну, раз ты звучишь так, будто очень занята, что бы ты ни делала, как насчет того, чтобы я пригнал тебе тачку и посмотрел, могу ли помочь? — Этот блеск в его глазах Булл знал слишком хорошо.

Сжав кулаки, он почувствовал, как внутри забурлила ярость. Он не слышал, что Лаки сказал дальше, потому что изо всех сил старался не вырвать телефон из рук брата и не врезать кулаком ему по лицу.

Ухмылка Лаки быстро исчезла, когда он встретился взглядом с Буллом. Мгновение он смотрел на него, потом опомнился и завершил разговор. Он отнял трубку от уха и повернулся к Буллу.

— Это была Мия, — объяснил он.

— Я, бл*ть, понял, — процедил Булл сквозь стиснутые зубы.

Он понял это, когда в разговоре прозвучало дурацкое имя, которым она назвала свою машину. Дурацкое и к тому же чертовски милое. А еще он понял, что брат пытался подкатить к ней. При этой мысли Булл стиснул челюсти.

Лаки посмотрел на него.

— Ты не упомянул, что она живет через дорогу от тебя, — медленно сказал он.

Булл молчал.

— Это как-то связано с тем, что ты, вроде как, выбрал клуб постоянным местом жительства? — небрежно продолжил он.

— Не твое гребаное дело, — отрезал Булл.

Лаки кивнул.

— Достаточно справедливо, брат. Но Мия? Я охренеть как намерен сделать ее своим делом, — начал он непринужденно.

Булл налетел не задумываясь. Внезапно он схватил Лаки за воротник рубашки и прижал к машине.

— Ты, нах*й, ее не тронешь, — рявкнул он.

Глаза Лаки вылезли из орбит, но он не попытался отбиться. И хорошо. Выдержка Булла висела на волоске.

— Какого хрена здесь происходит? Иисусе, Булл, — услышал он восклицание Кейда рядом с собой. Он почувствовал давление на плечо, Кейд пытался его оттащить.

Лаки посмотрел в сторону.

— Не волнуйся, у нас все в порядке. — Его взгляд вернулся к Буллу. — Ты предъявляешь на ее права, брат?

Булл даже не подумал, прежде чем ответить.

— Она моя, — заявил он сквозь стиснутые зубы.

После этого заявления в воздухе повисла тишина. Булл резко отпустил Лаки и повернулся, натолкнувшись на взгляды Ашера и Стега, стоявших у входа в бокс. На их лицах не было ни эмоции. Он проигнорировал их.

Не оглянувшись, Булл направился к своему байку.

— Думаешь, он пристрелит меня, если я отвезу ей машину? — услышал он вопрос Лаки, прежде чем умчаться за пределы слышимости.

Прислонившись к косяку гаражной двери, я старалась не расплакаться. Не потому, что вымоталась из-за физических нагрузок. Мне пришлось продолжить перемещение оставшихся коробок без помощи мускулистого байкера, так как он так и не появился. Нет, мои слабо укрепленные гидроузлы подвергались давлению совершенно по иной причине.

Мы с Лекси неплохо поработали, превратив гараж в площадку для репетиций группы. С эстетической частью было покончено, а это означало, что Лекси требовалось протестировать акустику, что бы это ни означало.

В настоящее время она пела и играла на гитаре «The Greatest» группы Cat Power. Я и раньше слышала, как поет Лекси. Много раз. Я знала, что она хороша. На самом деле, великолепна. Я понятия не имела, откуда взялся ген певчей птички, учитывая, что мне на ухо медведь наступил, но, черт возьми, у моей девочки был голос.

Но эта песня, этот момент и ее пение — душили меня. Может, потому, что гордость переполняла меня до краев. Ее красивый, чувственный голос, исполняющий прекрасную песню с такими сильными эмоциями, пронзал до глубины души. Я вспомнила времена, когда мои амбиции и надежды на будущее были высоки, когда я верила в сказки и счастье. Когда я наивно полагала, что обрела их. И когда эта мечта треснула