Венер. Все просто (СИ) - Джель Тина
— Венер! — испугалась, съёжилась вся опять.
— Боишься, что, как тот мужик условия буду ставить? — нет, не буду. Можем просто погулять, если не захочешь больше ничего. Одному скучно — пожимаю плечами. Она губы кусает опять сидит. Разволновалась — чувствуется по учащённому дыханию. — Боишься? Ты же со мной уже ходила, — смотрю на неё и и даже в темноте сейчас заметно, как она краской заливается.
— У меня есть ребёнок, правда, — говорит так, как будто в преступлении признаётся.—Сын. Два года ему скоро исполнится. — Улыбается вроде, но осторожно, несмело.
— А муж?
— Мужа нет…— замялась, — вернее, ты не подумай… — он был, но он ушёл…
— Я не думаю, не переживай, — успокаиваю её, как могу. — Ребёнок где сейчас? — муж её меня вообще мало беспокоит, раз его нет.
— С мамой. Дома.
— Муж тебя обижал? — понять её хочется зачем-то.
— Да… Нет… — замолкает. — Можно я не буду рассказывать. — опять глаза заблестели. Но не обманывает хотя бы, ничего не придумывает. Мне это нравится.
— Можно… — улыбаюсь. Выдыхает с облегчением. — Выпить не хочешь? — бокал поднимаю. Может расслабится немного, разговорчивее станет.
— Нет, не хочу, — мотает отрицательно головой, — а то будешь мне вспоминать тот… — спотыкается не договорив, но улыбается. Глаза прищурила.
— Ну ладно, ладно, — усмехаюсь, вспоминая день нашего знакомства. — Я и сам был тогда хорош, так что не буду вспоминать, — не парься. Ну так что?
— Могу на один день. — соглашается.
— А на два?
— Я же работаю…
— Я оплачу…
— Венер! — это дорого. Ты итак уже кучу денег потратил!. — она шутит?
— Ники, — глаза закатываю. Не знаю уже, что с ней делать. Ей предлагают отдых оплатить безвозмездно, а она сидит и переживает за мой карман. Плюнуть что ли? Сложная какая. — Так да или нет? — не отступаю. Привык дело до конца доводить.
— Да
— Ну слава яйцам, — проговариваю про себя…
Глава 26
Глава 26
Лечу по трассе, скоростью наслаждаюсь. Люблю гонять ночью: пусто, тихо, никто не мешает. Только ветер шумит за окном — нервы успокаивает.
Ехать около двух часов, если трассу какая-нибудь вереница фур не перекроет, — здесь это редко случается, но бывает.
В пассажирском кресле Николь сопит. Не захотела назад уходить. Сказала, что рядом со мной будет сидеть, развлекать меня будет, чтобы я не уснул за рулём. Сама сразу же отключилась.
Усмехаюсь…
Забрал её после работы, в пять утра. Зачем? — сам не понимаю. Одному не хотелось ехать? Секса захотелось с неопытной девочкой? То, что она неопытна, ежу понятно — целоваться даже толком не умеет. Или что? Тепла, внимания, заботы?
Или меня и правда, как Валера говорит, чужие проблемы возбуждают?
Хрен знает…
Посмотрел на неё…
Глаза открыла…
— Спи, разбужу к завтраку…
— Ещё долго?
— Минут сорок…
Послушно глаза закрывает. Я немного фигею от неё. От её послушности, безропотности. От доброты её. Я никогда не встречался с такими.
«Она почти проститутка…» — барабаню пальцами по рулю, остановившись на развилке.
Сворачиваю с трассы. Не завтракаю в автогрилях, мне там не нравится. Да и в Тоскану еду не ради Флоренции. Не ради того, чтобы полюбоваться шедеврами Микеланжело и Леонардо да Винчи, которых подарила миру Флорентийская республика в эпоху Возрождения.
Не ради вкусной еды и великолепного вина.
Я приезжаю сюда, чтобы насладиться её невероятной природой. Иногда просто еду, куда глаза глядят, петляю между холмами, по дорогам, проложенным ещё во времена Древнего Рима. Заезжаю в малюсенькие городки-борго, в каждом из которых обязательно находится какое-нибудь всемирно известное произведение искусств. Да просто гуляю по бескрайним виноградникам и цветущим лугам.
Мне всё здесь нравится.
Отдыхаю здесь телом и душой.
Даже местный диалект, немного шипящий, мне понятнее и удобнее для произношения.
Может просто местная природа мне напоминает дом? У нас также красиво. И я скучаю по дому, по родным и друзьям. По маме скучаю. Хотя вроде привык уже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Ви! — пожилой мужчина выскакивает на улицу, как только я останавливаюсь у таверны, в которую заезжаю в каждый свой приезд. Кажется, он никогда не спит. В любое время дня и ночи, когда бы я сюда ни приехал — он бодр, весел и стоит на страже, в ожидании посетителей. — Ты сегодня не один? — протягивает руку и хитро улыбается.
Ники вышла и скромно стоит у машины, переминаясь с ноги на ногу.
— Идём, — протягиваю ей руку.
Подходит сразу.
Народу пока ещё совсем немного, несмотря на то, что завтракают они очень рано. Несколько человек всего — телевизор смотрят, переговариваются негромко, некоторые даже газеты читают, что для нас уже непривычно. Но в местной глубинке, такое ещё встречается довольно часто.
— Тебе как всегда? — спрашивает Винченцо, которого все зовут «Ви», как и меня здесь. Я уже привык. Киваю ему. Поражаюсь, как он всех помнит — я ведь нечасто сюда заезжаю. — А синьорине? — спрашивает, показывая на Ники.
— Что будешь? — беру её за руку, чтобы не смущалась. — Ты можешь поспать немного, здесь номера есть,— предлагаю, — а я прогуляюсь пока, ноги разомну.
— Я с тобой, если не помешаю, — обнимаю её. Никогда у меня не было такой неприхотливой скромницы.
Заселились в отель, только во второй половине дня. Ехали неторопливо, останавливались на каждом перекрёстке. Гуляли. Разговаривали ни о чём. Она ничего не спрашивала. Я тоже.
Посмотрела немного испуганно на большую кровать в номере, но ничего не сказала. Я не стал уточнять. Сделал вид, что не заметил.
Ей всё нравится. Она всё воспринимает с восторгом, как ребёнок. Ощущение, что нигде не была, кроме работы ничего и не видела за всё время, что в Италии провела.
Прыгала от радости, когда мы попали в Уффици и даже в очереди не стояли. Местный художник — Лука, большой поклонник Репина и русских девушек, с которым я познакомился ещё в первый свой визит, занял нам очередь, пока мы гуляли. Ему всё равно делать нечего, а нам время сэкономил.
Ходила, восторгалась, мне что-то эмоционально рассказывала. Благодарила постоянно. Мне приятна её реакция. Благодарность всегда приятна. А тут, вроде ничего не сделал, а человек счастлив. Хорошо на душе. Спокойно.
Вечером утащил её в «Данте» — ресторан в центре, где готовят офигенное мясо, ставят правильную музыку, а на экране постоянно крутят цитаты из «Божественной комедии». Не то чтобы я его большой поклонник, но иногда почитать и прикоснуться к великому, очень даже интересно бывает. В такие минуты, сам себя начинаешь по-другому чувствовать, значимее, что ли.
Расслабился, наконец. Ноги вытянул. Вина выпил.
Николь тоже от вина сегодня не отказалась, разрумянилась вся. Болтливая сразу стала, весёлая. Глаза блестят.
— Венер, — вдруг ни с того ни с сего, с серьёзным видом обращается, когда мы уже поели. Смотрю на неё. Улыбаюсь, настроение хорошее. Замолкает на полуслове, мнётся. Не тороплю её. Жду. — Я не люблю секс. — выдаёт неожиданное.
— Опа, — чуть не поперхнулся. Всё что угодно ожидал, только не этого. — А как ты это поняла? — растерялся я немного от её заявления.
— Мне просто неудобно перед тобой, ты столько для меня сделал… — как ушатом ледяной воды окатила.
Сижу и не понимаю ничего — это она меня так технично динамит или у неё проблемы? Так я вроде не собирался её ни к чему принуждать. Мне прям интересно стало.
— Ты боишься чего-то или тебе не нравится? — смотрю внимательно на неё. Она взгляд отводит. Неужели так хорошо играет? Неужели подстава? Злиться начинаю.
— Я ничего не чувствую, ничего не умею и я рожавшая — отработанный материал. — выдаёт мне в лоб какую-то поебень.
Винца глотнул, чтобы успокоиться. «Не умею ничего» — ещё понятно, даже «не чувствую» — понять могу. А вот «отработанный материал» — в голове не укладывается. Такого в моей практике ещё не было. Решил уточнить: