Его вторая семья (СИ) - Гауф Юлия

Вдох. Выдох.

А материться можно?!

— Если не отпустите меня, я зафиксирую синяки и заявлю на вас, — дернулась снова, и чуть не застонала от боли — свёкор силу не контролирует. — Макар останется дома, со мной. К Полине я его не отпущу. Да и с вами он будет видеться под моим присмотром.

— Вот с…

Слова Андрея Валерьевича заглушила подъехавшая к дому машина.

Андрей Валерьевич убрал руку, обернулся, и увидел как из авто вышел Денис.

Я развернулась и быстрым шагом направилась домой.

Если еще и Денис примется давить на меня, прося отдать Макара на растерзание Полине — я не выдержу.

— Соня, стой, — Денис побежал за мной следом, и я тоже прибавила скорость, стремясь оказаться дома как можно скорее.

Денис ведь может не просить. Он может забрать Макара силой.

Глава 24

ДЕНИС

— Вот, ты нам дарил, помнишь? — Полина вывалила на тумбочку украшения. Поворошила их и сама взъерошила волосы, на воробья стала похожа такая лохматая. — Денис, мы ничего не… черт, не знаю, как те часы оказались у Сони. Может, их у нас украли?

— Кто? — я сам тоже вижу. Драгоценности все здесь и Полина их не носит, на ее пальцах простое колечко — безымянный левой руки.

Оно как обручальное.

— Как могли в машине Сони обнаружить Наши вещи? — интонацией ударила она. — Денис, мы же не подбросили. А те часы… Дэн, у кого угодно могли быть.

Золотые, с гравировкой счастливчику — только у моего сына. Матвей мультик про собак-далматинцев любит и пса Лаки, я эти часы для него заказывал, Полине их подарил, чтобы вручила на семилетие.

Не думал тогда, что Матвей переедет и мы сможем увидеться.

— Такие часы — их ни у кого не могло быть.

Смотрю на Полину.

Она меня дальше порога не пускает.

Встречает в нарядном платье и прижимает салфетку к губам. Сына не позвала — и правильно, я не поздравлять приехал, а кое-что прояснить.

— Поль, Соню подозревают в наезде на пешехода, — напомнил. — А в салоне лежат часы.

— Хочешь сказать, это наш Матвей сел за руль ее мерса и сбил кого-то? — она фыркнула и отняла салфетку от губ.

Увидел ранку, запекшуюся кровь на верхней губе, я боксер и знаю, как бьют, так вот это — удар.

— Кто тебя? — удивился.

— Ерунда, — Поля закрылась салфеткой. — Денис, самое страшное — ты подозреваешь нас с сыном.

— Не вас, а конкретно тебя, — поправил. — Часы, Полина. Их у Матвея еще не было.

— Так и я не дарила! — она всплеснула руками. Салфетку мне под ноги швырнула и ойкнула, схватившись за губу. — Дэн, я тебя тревожить не хотела. Но раз ты здесь и подозреваешь меня… Заходи, смотри. Ничего не найдешь. Ничего ценного. Потому, что нас ограбили. Бандиты вломились вчера вечером, ударили меня…шкатулка с украшениями под тумбу завалилась, а так бы всё унесли.

Мысль, что моему сыну вред причинить могли — она вперед ног полетела, и я, одним прыжком следом, рванул за порог.

— Матвей где?

— Матвей играл на улице, ему дедушка оставил мячи тренироваться, — Полина уперлась ладонями мне в грудь. — Дэн, не пугай сына. У него же день Рождения. Я сказала ему, что просто ударилась об тумбочку.

Она всхлипнула.

Языком потрогала разбитую губу.

— Папа, а мама плакала всю ночь, я слышал! Ты пришел! — выбежал ко мне Матвей.

Раскинул руки для объятий.

Черт.

У меня нет причин ей не верить. Пусть и Соня обвиняет Полину во всех грехах.

Я сам виноват, вовремя не поставил таунхаус под охрану.

— Богатырь, а ты видел дядек, которые в дом вломились? — я должен спросить.

Матвей испуганно кивнул.

— Пап, не бросай нас больше, не уходи, — сын вцепился мне в шею.

Поля тяжело вздохнула.

— Денис, я же не буду про такое врать, я не сошла с ума. Вломились, украли все ценные вещи. Статуэтку, которую я из Испании привезла. Ту, помнишь? Которую твои родители дарили. И мой кошелек. Понимаю, что у тебя времени нет на нас. И я ни в чем тебя не обвиняю, Дэн, — Полина улыбнулась.

И у нее треснула губа.

— Пап, а мой брат придет сегодня? — спросил Матвей и откинулся у меня на руках. — Деда мне вчера показал такой прием. Хочу научить Макара.

— Богатырь, а ты уже позавтракал? — ушел от ответа. Поставил сына на пол. — Первый прием пищи — самый важный. Беги за стол.

— Но пап!

— Матвей.

Сын послушался.

Оглядываясь на нас с матерью, понуро поплелся по коридору.

День Рождения.

И у меня готов подарок.

Но родился Матвей в пять часов вечера.

Тогда и буду поздравлять.

— Поль, Соню следователи таскают, — напомнил. — Тебе нужно поучаствовать.

— Я могу сказать, что это наши часы, — она кивнула с готовностью. — Матвей подтвердит. Вызывай полицию сегодня же, Денис. Сыну, наоборот, интересно будет. День рождения. И по дому гуляют мужчины в форме. Ты, кстати, придешь? Твои родители вечером будут. Как Макар, Соня его настроила против меня, да? Дэн, скажи. Я всё пойму.

Она ни в чем не противоречит мне, не сопротивляется, не спорит, как Соня. А чувство такое, что на меня удавку накидывают, и я ударить в ответ не могу.

— Если Макар не придет… — Полина вздохнула. — Ладно, в другой раз поиграют. Тебе ехать надо, Дэн, вижу, весь дерганный. Беги. Будем ждать вечером.

Машинально отступил на крыльцо.

Да, я дерганный.

Потому, что понятия не имею, как разрулить.

У меня есть два сына — и это свершившийся факт.

Погнал в спортзал.

Грушу размолотил до упора, выпуская весь пар, у меня соревнования на носу, контракт горит, если проиграю — важные люди миллионов лишатся, которые на меня поставили.

Я сам уверен, что этот бой за мной и не могу лохануться.

Вот дерьмо!

Из зала вышел потный и злой.

В раздевалке столкнулся с Даней.

— Ты откуда? — размотал руки и поздоровался.

— Из бюро, — друг хмыкнул и присел у шкафов. — Дэн, мне птичка на хвосте принесла. Соня к Баркову ездила. Насчет развода.

— К этому говнюку? — усмехнулся.

— Я бы на твоем месте не выпендривался. Дэн. Он тебя разует. Я, конечно, впрягусь. Но нам пора включаться, если не хочешь семью потерять.

— Соня не доведет до развода, — заявил уверенно.

Я ее люблю.

А она меня.

Адвокат — это эмоции. И я жену понимаю, она сгоряча. Передумает. Нам лишь надо всё решить. Разобраться.

— Дэн, я бы на твоем месте уже начал суетиться, — пристал Даня. — Включи голову, брат. Серьезно.

Да ладно, блин.

Пусть сам включит.

У него в семье Санта-Барбара похлеще моей, но я же не лезу под кожу.

Хотя, если друг ко мне в спортзал приехал…

И Барков, твою мать, он моей жене мозги запудрит, ему главное — процесс выиграть со мной, в копилке его побед я стану крупной рыбой.

Он такое раздует.

Пресса будет стоять на ушах.

А я не могу допустить, чтобы журналисты узнали про Матвея, про мою жизнь, которая случилась на стороне.

Отец мне за это уже который год впаривает.

Наседает.

Карьера сейчас на пике, один неверный шаг — и звание чемпиона замажется грязным скандалом.

После душа переоделся в костюм, проверил сотовый.

Тонна звонков, а Соня молчит.

И это непривычно. Раньше мы с женой несколько раз на дню переписывались, я скучаю, очень…

У меня наш адрес на автопилоте, я, какой бы ни был, всегда ехал к ней.

К Макару.

Вчера так хорошо погуляли, кафе-мороженое вместо детского сада — это было потепление.

А потом она поехала к адвокату разводиться со мной, черт возьми.

Зарулил к нашему дому.

И наткнулся на машину родителей.

Меня не заметили, у дома зреет очередная ссора.

— Только попробуй, Соня! — крикнула мама. — Я на тебя натравлю опеку. Ты помнишь, что у меня там подруга работает?

Твою ж мать.

Отец меня первым заметил, мрачно сунул руку, я мимо пролетел, не поздоровавшись.

— Соня, стой.

Она в дом заскочила и дверь перед носом захлопнула.