Запретная. Не остановить (СИ) - Стужева Инна

— Круто, мне нравится. Надеюсь, твой муж не будет против, что ты сначала изменила ему с другим. А потом буквально вешаешься на шею и готова сосать член и глотать сперму чужого мужика.

— Я не замужем, — тут же вспыхиваю я, в одно мгновение слетая с небес на землю и даже отстраняясь от него.

Но все же нахожу в себе силы пояснить.

— Я… уехала с той свадьбы сразу же после тебя и больше никогда, ни разу за эти месяцы не виделась с Володей. Нас развели даже без нашего присутствия.

А в голове бьется только… он не знал, не знал, не знал…

Как минимум его брат мог бы ему рассказать. Ведь именно его юристы проводили необходимую процедуру. Но… не сказал… отчего-то не посчитал нужным…

— Я думала, ты знаешь…

— Не интересовался, — прилетает от Гордея и больно ударяет меня под дых. — Как-то пофиг уже было. Да и сейчас… наскучило… Не хочешь свалить отсюда?

Я вспыхиваю и подскакиваю на диване.

Гордей открывает глаза, но не я его сейчас интересую. Он тянется за диванной подушкой. Берет ее, кидает в изголовье, а потом ложится, вытягиваясь на диване во весь рост.

— Вали давай обратно в комнату, Бельчонок, и ложись, наконец, спать, — говорит он.

Закрывает глаза и вот уже… он… он… отворачивается от меня.

— Но…, - произношу беспомощно, всего лишь одними губами.

Стою над ним, не зная, что мне предпринять…

— Можно…

Вдох, выдох.

— Гордей, можно, я… с тобой полежу, — вдруг приходит решение и мое сердце выпрыгивает, когда он, хоть ничего не отвечает, но чуть сдвигается при этом к стене.

Я быстро ложусь и лежу так, обмерев и не двигаясь, несколько долгих, тянущихся мучительно секунд.

А потом… я поворачиваюсь к нему и в каком-то необъяснимом порыве обхватываю его за плечи. Утыкаюсь носом ему между лопаток.

И я…

— Гордей, мне очень жаль, что я тогда…, - начинаю шептать я, но слова застревают в горле невысказанными.

Гордей вдруг разворачивается и меня, я даже моргнуть не успеваю, как меня перекидывает через него. Секунда, и я оказываюсь лежащей на спине, зажатая между ним и спинкой дивана, а его рука опускается на мою талию.

— Заткнись и спи, если не хочешь, чтобы я тебя придушил, — цедит Гордей и я замираю, как мышка, теперь уже точно, абсолютно точно от охватившего всю меня страха ни жива, ни мертва.

Гордей же, наоборот, кажется, что расслабляется. Закрывает глаза и начинает медленно размеренно дышать.

Я лежу и тоже дышу. Дышу, дышу, дышу…

Пока сама не проваливаюсь в тягучий, беспокойный, но одновременно с этим отчего-то умиротворяющий, тревожный, но вместе с тем расслабляющий, глубокий и без сновидений сон.

— Специально для тех, кто не следит за временем, фотосессия начинается ровно через час.

Бодрый голос Марты Сергеевны острым ножом врезается в мой мозг и заставляет дернуться и разлепить веки в недоумении.

И ужаснуться от понимания, что мы с Гордеем полураздетые лежим в обнимку на одном из общественных диванов, возле которого валяются пустые бутылки из-под коньяка.

Слава богам, Марты Сергеевны здесь нет, хоть ее голос прозвучал очень и очень близко.

Заглядывала? Увидела? А потом приняла решение не афишировать этот момент и быстро ретировалась в холл?

О боже, боже, боже…

Я чувствую, как вся заливаюсь краской жгучего неуемного стыда.

В отличие от меня, Гордей продолжает крепко спать, все еще обнимая меня за талию и уткнувшись носом в мое оголенное, из-за съехавшего вниз ворота футболки, и покрытое мурашками плечо.

И еще… наши бедра практически соприкасались, я тоже обнимала его. Моя ладонь в момент пробуждения, и это совершенно определенно, лежала на его заднице.

И Марта Сергеевна, если она заходила, конечно, увидела всю картину целиком. Что мы напились, и… и…

— Гордей, фотосессия через час, — бормочу я, пытаясь его разбудить.

Не получается, он лишь крепче притягивает меня к себе.

— Гордей, пожалуйста.

Ахаю, когда его ладонь начинает сползать по моему животу ниже, юркает под шортики с трусиками и накрывает мою промежность.

— Гордей, Гордей…

Он открывает глаза, и они оказываются прямо напротив моих.

Я замираю, не дыша.

— А, это ты, — говорит он.

Тут же убирает руку, а потом отстраняется, отталкивается от дивана и садится, повернувшись ко мне спиной. Ведет плечами, ерошит свои непослушные темные волосы.

— Фотосессия через час, — говорю я и тут же выпаливаю то, что очень меня беспокоит. — И Марта Сергеевна, кажется, видела нас.

— Да пофиг, — отзывается Гордей и поднимается с дивана. Начинает, наконец, поправлять свои штаны. — Видела и видела. У нее самой есть взрослый сын, так что я думаю, она в курсе, что парням иногда нужно трахаться для здоровья.

— Но я…

— Что такое, Бельчонок? А, переживаешь, что она может подумать о тебе? Ну, мне кажется, этот вопрос не должен волновать тебя с того момента, как ты согласилась стать моей личной персональной шлюхой.

— Я не…, - задыхаюсь, тоже вскакивая.

— Все не так. Не так, совсем не так…

— А как?

Я молчу и отворачиваюсь.

Он подходит ко мне со спины, прижимается и крепко сжимает ладонями мои плечи.

— Согласилась. Именно с такой формулировкой, какую я озвучил. И я, как ты тоже в курсе, принял твое предложение. Дай мне свой номер и после работы я скину тебе, когда и где хочу тебя трахать.

Я закусываю губу, чтобы не расплакаться.

— Или передумала и мне подыскивать на эту роль кого-то другого?

Голос ровный. Мне кажется ему без разницы, что я сейчас скажу. Действительно, реально глубоко все равно на мой ответ.

Утром, на свежую голову все видится в несколько ином свете, чем ощущалось ночью, когда он, будучи сильно пьян, просил повторять раз за разом, что я его люблю. Особенно после того, когда спросонья он перепутал меня с какой-то другой девушкой. И все же, все же, все же…

Я отрицательно мотаю головой.

— Н… нет, не передумала.

— Хорошо, — медленно тянет Гордей и начинает легонько массировать мои плечи.

Это было бы очень приятно, если бы не ужасный разговор, создающий с этими касаниями сильный и ощутимый диссонанс.

И все же я невольно прикрываю глаза, а с моих губ срывается тихий стон удовольствия. Позволяю себе расслабиться хоть немного и представить, что мы настоящая влюбленная пара. Как раньше, как когда-то…

— Номер я сменила, — бормочу я на рваном чувственном выдохе. — Я… тебе сейчас его скажу.

А когда я, вместе с другими девочками, уже стою накрашенная и переодетая и жду своего, уже второго по счету, выхода перед камерой, мне приходит от него смс.

«Я выбираю место, ты позу».

И тут же новое.

«Здесь, среди скал, когда все разойдутся»

Я вздрагиваю, но не успеваю найти глазами Гордея, как приходит новое смс.

«?»

Боже, он ждет мой ответ, думает, что стану отвечать.

Я достаю зеркальце и проверяю, чтобы щеки у меня не покраснели. Да, слой макияжа приличный, но они так сильно горят. И это еще Марта Сергеевна делает вид, что не она разбудила нас с утра и не допустила, чтобы мы с Гордеем опоздали и сорвали съемку. Ведет себя абсолютно естественно и непринужденно, ровно так, как и всегда.

«?» прилетает очередное, но я не знаю, что на него отвечать.

Судорожно шарю взглядом по лицам, пока, наконец, не встречаюсь глазами с ним.

И таким нестерпимым жаром с ног до головы окатывает, так невозможно удушающе прожигает всю меня насквозь.

— Арина, твой выход, — дергает меня за плечо кто-то из девчонок. — Ты что, уснула что ли?

— А… да… да…, - поспешно отвечаю я.

Срываюсь и чуть ли не бегом кидаюсь к нашей сегодняшней локации, красиво разбросанным вдоль побережья огромным черным валунам.

И каждую секунду, пока проходит съемка, я ощущаю на себе чуть насмешливый безжалостный взгляд светло-голубых глаз.

Я понимаю, совершенно отчетливо, что, в отличие от вчерашней ночи, сегодня никаких поблажек для меня он не сделает.