Тайная любовь моего мужа - Амелия Борн
И как же мало было ему нужно в тот день, когда он решил, что она сможет сделать его счастливым и живым…
– Львеночек, в чем дело? – обиженно надула губы Мила. – Ты не приласкаешь свою кисулю? Я звонила тебе столько раз за сегодня, почему ты не отвечал?
– Потому что не хотел, – отрезал жестко. – И вообще, у меня нет времени. Кира сказала, что у тебя мои вещи?
– Да, эта…
Она осеклась, хотя явно собиралась сказать какую-то гадость, но под его тяжелым взглядом мигом передумала.
– Твоя жена, – поправилась поспешно, – сказала, что ты теперь будешь жить со мной…
Он отрывисто, хрипло рассмеялся. Значит, Кира решила за него еще и это. Вот только он – мужчина и в состоянии сам принимать за себя такие решения.
– Она преувеличила, – заметил кратко. – Я к тебе ненадолго.
Не добавляя больше ни слова, он направился туда, где заметил один из своих чемоданов, стал поспешно перебирать аккуратно сложенные внутри вещи…
«Любовь была во всем, что я делала», – раздался в голове голос жены – такой живой, что глазам стало больно от внезапного, совершенно чуждого ему желания заплакать.
Он растерянно смотрел на ровные ряды заботливо выглаженных ею вещей и… ощутил, как отчаяние накрывает его с новой силой.
Он зло пнул чемодан, словно тот был в чем-то перед ним виноват и коротко кинул Миле через плечо:
– Я переночую здесь, а утром уеду.
Резко иссякли силы – даже на то, чтобы снова выйти на улицу и куда-то ехать…
Он ведь оплачивал эту квартиру и имел полное право здесь находиться.
Зайдя в спальню, он упал на кровать, скинув с себя только обувь. Впоследствии не помнил даже, в какой момент вообще отключился…
Но проснулся в полной темноте – от того, что кто-то стягивал с него рубашку, шарил руками по груди, а губами – по спине…
Он быстро отстранился, резко ударил рукой по выключателю, зажигая свет…
Мила растерянно моргнула, глядя на него с непониманием и обидой.
– Что ты тут делаешь? – вопросил хриплым со сна голосом.
– Я всего лишь хотела подарить своему Львеночку ласку…
– А я об этом просил?
– Но…
Она ничего не добавила, словно и сама не понимала, как вести себя в этой ситуации. Он растер ладонями лицо, собираясь с мыслями…
Пора было это сказать.
– Все кончено, Мила, – отрезал сразу, без лишних предисловий. – Я даю тебе пару дней на то, чтобы покинуть эту квартиру.
Ее рот приоткрылся, приняв форму буквы «О»…
– Но почему? – вскрикнула она так громко, что ее голос сделался из нежного – визгливым. – За что ты так со мной?! Я ведь люблю тебя!
Он знал цену этой любви. До последней копейки.
– Полюбишь кого-то еще, – пожал плечами с тем же равнодушием, с каким делала это в его сторону недавно Кира. – А теперь – уходи, пожалуйста, иначе мне придется тебе помочь.
В ответ она зарыдала. Вскочив с постели, бросилась прочь, явно рассчитывая на то, что он догонит, утешит…
Но он лишь молча отвернулся к стене, накрылся одеялом с головой и попытался представить, что находится вообще не здесь…
И не с ней.
Глава 22
Я обернулась – медленно, осторожно, словно давая возможность человеку, стоявшему позади, передумать и уйти. Или себе самой – сделать вид, будто не услышала, не заметила…
Но это было трусливо и бессмысленно. И потому, набрав в грудь воздуха, я повернулась и встретилась глазами с тем, с кем уже и не рассчитывала увидеться когда-либо.
Точнее – не думала, что он захочет со мной заговорить.
– Костя… Привет, – поздоровалась коротко.
Его глаза пробежались по мне, точно оценивая, раньше, чем губы разомкнулись и произнесли:
– Здравствуй. Думал уж, что сделаешь вид, будто не слышишь.
Он был прямолинеен, как и всегда. Улыбка сама невольно наползла на лицо – незапланированная, непрошеная… И какая-то неясная тоска сжала сердце.
В голове сам собой раздался вдруг вопрос: а что, если бы?..
Но думать об этом не было сейчас никакого смысла.
– Я и не думала, – начала было говорить, но его насмешливое фырканье оборвало меня на полуслове.
– Ну конечно, не думала, – заметил иронично, но без злости и претензии в голосе. – Точно так же, как в ресторане недавно.
Значит, он тогда меня все же заметил…
От этого осознания кровь стремительно прилила к щекам: вспомнился наш с Ксюшей загородный отдых. Мерещилось – с тех пор прошла куча времени, хотя это было всего лишь несколько дней назад…
Но дни эти казались теперь целой пропастью между нынешней и прошлой жизнью.
Я не стала юлить, что-либо отрицать…
– Не думала, что ты меня видел…
– Я тебя из тысячи узнаю, Высоцкая.
Костя умышленно назвал мою прежнюю фамилию, словно отрицал тем самым все, что связывало меня с мужем и обозначало мою принадлежность другому мужчине…
Я отвернулась, пытаясь вновь сосредочиться на пачках печенья передо мной. Кинула – легко, словно не придавая этому никакого значения…
– Я подумала, что после того, на чем мы с тобой… расстались в последний раз, подходить к тебе явно не стоит.
Краем глаза я заметила, как он оперся о полку плечом, всем своим видом, всей обманчиво расслабленной позой давая понять – разговор для него еще далеко не окончен.
– Ты, наверно, хотела сказать – после того, как ты решила вдруг, что я в твоей жизни – лишний и меня можно отбросить в сторону, как использованную вещь.
Я наконец нашла глазами нужное печенье, быстро схватила его с полки и повернулась к своему собеседнику.
– Если ты так воспринимаешь то, что мне пришлось сделать, то, думаю, продолжать этот разговор явно не стоит.
Он не торопился что-либо отвечать, но его взгляд сильнее слов и физического воздействия удерживал меня на месте, точно пригвожденную.
Хотелось одновременно поскорее уйти, но вместе с тем – остаться на месте и сказать ему, как мне жаль. Признать, что мой поступок, как я теперь понимала, похоже, был ошибкой.
Леша того, увы, не стоил.
– Что ты тут делаешь? – вдруг резко сменил тему Костя. – Не припоминаю, чтобы ты часто навещала мать.
Что мне было ему ответить? Говорить сейчас о том, что рассталась с мужем, что мне изменили, что меня предали во всех смыслах – совсем не хотелось. Это не та тема, которую принято обсуждать с человеком при первой встрече после долгого периода без общения…
– Я приехала к ней с детьми… ненадолго, – ответила в итоге расплывчато.
Он посмотрел на меня
