Сводные. Любовь вопреки - Анастасия Градцева
Повинуясь внезапному порыву, зашел в магазин и спросил скучающего консультанта, подойдет ли эта камера для профессиональной съемки:
— Фиджи? — парень посмотрел на меня с таким негодованием, как будто я ему в душу плюнул. — Да это одна из лучших моделей! Беззеркальная камера со встроенным 5-остевым оптическим стабилизатором! А уникальные магнитные подвесы…
— Все, понял, понял, — перебил я поток его красноречия. — Беру.
Фотоаппарат, который стоил так, будто целиком был отлит из золота, перекочевал в мою машину, а я глянул на часы и помчался в клуб.
Там меня уже ждал Соболь и близняшки. Я заказал девчонкам коктейли, которые они выбрали, но когда вопросительно глянул на Соболя, тот мотнул головой.
— Не пью сегодня, неохота тут машину бросать.
— Я тоже не буду, — согласился я, сообразив, что я так-то тоже на Макларене приехал. А оставлять такую тачку без присмотра — дураком надо быть.
Минут через пятнадцать принесли закуски, мы оставили девчонок, чтобы они поели, а сами вышли на улицу покурить.
— Ну что, как они тебе? — спросил я.
— Удобно, — ухмыльнулся Соболь. — Не надо спорить, кому какая. Они ж тупо одинаковые.
Так, кажется, он не осознал масштабы своего счастья.
— А это обе тебе, — поспешил я его обрадовать.
— Не понял. А ты?
— Да я не в настроении, Соболь, сорян, — честно признался я. — Забирай обеих, мне говорили, что они как раз в комплекте хороши. Ну как в порнухе, знаешь, когда мужик и две красотки вокруг него трутся.
— Ага, круто, — хмуро ответил он.
Похоже, его сегодня тоже не вдохновляют постельные подвиги. Во всяком случае, с послушными красивыми девочками, берущими за это деньги.
Неужели все дело в той белобрысой Алисиной подружке, на которую Соболь сегодня так пялился, как будто сожрать хотел?
Я попытался осторожно расспросить его, но нарвался на такую ярость, что стало ясно: лезть к нему с этим пока не стоит. С другой стороны, я так-то и сам не рвался излить ему душу по поводу одной рыжей девчонки, которая все никак не выходила у меня из головы.
Но только я предложил вернуться обратно в клуб, чтобы двойняшки там без нас не скучали, как у Соболя зазвонил мобильный. Он глянул на экран и перевел на меня тяжелый взгляд:
— Иди, — уронил он. — Я сейчас. Разговор важный.
Я догадывался, кто ему звонит и что там за разговор, поэтому пожал плечами и нехотя отправился развлекать Веру с Мариной, хотя так и не понял, кто из них кто.
Но вот чего я вообще не ожидал, так это того, что через пару минут Соболь подлетит к нашему столику с бешено выпученными глазами, швырнет мне свою карту и, ничего толком не объяснив, свалит. Ладно, претензий ноль — я и сам недавно так сделал. Когда Алиса поперлась на эту вписку.
Я тяжело вздохнул и посмотрел на обеспокоенных двойняшек. Эх, шли бы вы домой, девочки…
— Обстоятельства поменялись, — доверительно сказал я им. — Можете быть свободны, красавицы. Оплата, как и договаривались.
— Круто! Спасибо! — взвизгнули они, а потом без всякого предупреждения кинулись мне на шею и смачно расцеловали.
— Точно не хочешь продолжить вечер? — призывно улыбнулась одна из них. То ли Вера, то ли Марина.
— Точно. Всего хорошего, девочки. Вы классные, правда, просто у меня сегодня совсем не то настроение.
Я вернулся в тачку и поехал в сторону дома, надеясь, что все уже спят и что с Алисой я не пересекусь.
Но зря надеялся.
Едва я открыл дверь, как Алиса выскочила в холл — видимо, ждала меня. Не ложилась спать.
— Привет, — неуклюже поздоровался я.
— Привет, а ты…
Она вдруг запнулась на полуслове и уставилась на меня. В зеленых глазах вспыхнула обида, а все еще припухшие от наших поцелуев губы презрительно поджались.
Алиса молча развернулась и пошла к лестнице.
Что за резкая перемена настроения?
Я зашел на кухню, взял себе из холодильника бутылку минералки и сэндвич, поднялся к себе в комнату и только там увидел себя в зеркале во всей красе — с яркими отпечатками помады на лице и шее. Черт, в полумраке клуба и машины даже не заметил этого.
Неудивительно, что Алиса так расстроилась.
Но… может, это и к лучшему?
Глава 11. Все усложняется
Алиса
Я специально не ложилась спать, дожидаясь этого придурка. Я ведь думала, его тоже ошарашило нашим поцелуем, думала, что поэтому он и домой не вернулся: потому что переживал, был растерян, может, даже хотел повторить…
А он приперся как ни в чем не бывало. Весь в помаде, со шлейфом чужих приторных духов, и ни следа раскаяния в его блядских серых глазах я не увидела! Что ж, так мне и надо. Меньше надо мечтать непонятно о ком.
Я со злостью захлопнула дверь своей комнаты, а потом машинально потрогала свои губы. Они все еще были горячими и чуть припухшими, но я почему-то не мазала их ни кремом, ни гигиенической помадой, как будто пыталась продлить физическую память о том, как я целовалась с Ником Яворским.
Это не было моим первым поцелуем, я много с кем целовалась: с парнями-моделями с маминой работы, с одноклассниками в школе и даже с одним студентом, который пришел к нам на практику — но только в тот момент, когда моих губ коснулся Ник, я поняла, зачем вообще люди целуются. Потому что ни с одним из тех мальчиков, которые мусолили мои губы своими, мне ни разу не хотелось шагнуть дальше. На поцелуях у нас все и заканчивалось.
А с Ником захотелось. Буквально в тот момент, когда он прижал меня к себе и нагло скользнул языком в мой рот, мне как-то сразу стало понятно, что ему я позволю все. Все, что он захочет.
Потому что он мне… нравится?
Черт, ну, конечно, он мне нравится. Покажите мне девушку, которой не понравится такой красивый парень. Он ведь богически хорош с этими своими светлыми волосами, аристократичными скулами, чувственным
