Мое искушение - Инна Разина
— Давайте не будем уподобляться следователям и выдумывать всякие небылицы, — заявляет жестко. — Брат мне сам говорил, что любит Яну. Ему незачем было врать. Вы же общались с ним? Что он сообщил о ссоре в ресторане и погибшей девушке?
— Отрицает их связь. Утверждает, что все в прошлом. Нынешние отношения были чисто дружескими. Поссорились, потому что Светлана слишком много пила. Хотел ее остановить, а она разозлилась. И кричала, кстати, по словам свидетелей, буквально следующее: «Ты больше не имеешь права меня контролировать».
— Наверняка, она имела в виду их прошлое, — произносит Илья уже не так уверенно.
— Может быть. Но согласитесь, слишком странно вспоминать то, что утратило актуальность много лет назад, — мужчина тяжело вздыхает и добавляет: — Поверьте, я вам не враг и сам пока не разобрался, где здесь правда. И Роман, к сожалению, мне не помогает. А своим молчанием только сам себя закапывает. Еще раз прошу нажать на него и уговорить сотрудничать. Иначе я умываю руки.
— Сможете устроить нашу встречу? — спрашивает Илья.
— Постараюсь. Возможно, даже завтра. Я сообщу, — адвокат поднимается и идет к выходу. Илья отправляется его провожать. А мы остаемся один на один, не зная, как все это переварить. И как смотреть друг другу в глаза.
Глава 22 Илья
Перед уходом адвокат прямо заявляет, что в этом деле могут всплыть подводные камни. И предлагает готовиться к любым неожиданностям. А он явно мужик с чуйкой. Что прибавляет веса его словам и заставляет задуматься: во что влез брат? Так ли он невиновен на самом деле? Нет, вопрос с убийством отметаю сразу. Но все остальное: любовница, брак по расчету, скрытые мотивы? Вообще, Ромка никогда не был меркантильным. Не считал деньги главным мерилом успеха. Но мы давно уже не общались по душам. А столица меняет людей. Знаю не понаслышке. Потерял так пару друзей. Нечего стало обсуждать, когда все разговоры сводились к бабкам и способам их легкой добычи.
Я, в общем-то, тоже не против хорошо зарабатывать. И к деньгам презрительно не отношусь. Но не считаю, что цель оправдывает любые средства. И душу закладывать точно не готов. Шагаю обратно в гостиную, вспоминая бледное лицо Яны. Ей пришлось сегодня выслушать много жёсткого и неприятного. Еле сдержался от того, чтобы заключить ее в объятия и утешить жарким поцелуем. А мудака-адвоката заставить замолчать. Но мне нельзя настолько открыто демонстрировать запретные чувства. И к тому же узнать версии следователей тоже нужно. Мы должны понимать, с чем придется иметь дело.
Как бы я ни хотел оградить Яну, она тоже имеет право быть в курсе. Все это напрямую ее касается. Скорее всего, с ее родителями следаки рано или поздно поговорят. Глушу неожиданно возникшую мысль, что отец Яны, узнав новости, отменит свадьбу и запретит дочери общаться с Ромкой. Нет в этом ничего для меня хорошего. Во-первых, потому что на меня, как на брата жениха, тоже распространится этот запрет. А во-вторых, уже понял, что Яна не из тех, кто будет послушно выполнять чужие указания. Даже собственных родителей.
Мне хватило нескольких дней знакомства с моим наваждением, чтобы понять, насколько оно упрямое и своевольное. Но, как оказалось, мне очень нравятся в женщинах эти качества. Особенно, если сочетаются со способностью в нужное время проявить мягкость и податливость. А Яна это умеет, да. Почувствовал уже, когда держал ее в руках. Тут же накрывает воспоминаниями, обдавая тело горячей волной. Очень вовремя! Мне как раз надо возвращаться в комнату к трем растерянным женщинам и как-то их успокаивать. А тут впору сначала идти и принимать очередной холодный душ. Закалюсь здесь походу. Хоть какой-то во всем этом плюс.
Даю себе несколько минут и захожу в гостиную. Изучаю диспозицию. Женщины сидят там же, где и раньше, и старательно не смотрят друг на друга. Тетя Оля промакивает платком глаза и всхлипывает. Мать держит ее за руку и хмурится. Яна опустила взгляд на сцепленные руки. Вся поза сквозит напряжением. Она как натянутая струна. Быстро подхожу ближе, опять становясь за спинкой кресла. И снова опускаю теперь уже обе руки на хрупкие плечи. Не могу удержаться. Чувствую, что ей сейчас необходима поддержка. И не способен проигнорировать эту потребность.
Осторожно поглаживаю напряженные плечи. А взглядом нахожу мать с сестрой и говорю уверенно, пусть даже сам этой уверенности не испытываю:
— Так, отставить панику и любые подозрения, пока не услышим версию самого Ромки. Мой брат не продажное чмо. И все, что тут наговорил адвокат, лишь версии следаков, привыкших во всех видеть самые гнилые качества. Вот их домыслам нужно будет что-то существенное противопоставить. А если мы раскиснем и начнем сомневаться, нас легко сломают.
Пару секунд тетя Оля смотрит на меня растерянно, потом резко кивает:
— Илюшенька, ты, как всегда, прав. Мы не станем сомневаться в Ромочке. Мой мальчик не подлый обманщик. Яночка, ты же веришь ему… в него? — заканчивает уже не так воинственно и снова всхлипывает. Чувствую, как Яна под моими руками снова напрягается. Хотя мне удалось немного ее расслабить. А потом произносит вполне разумные слова:
— Ольга Петровна, пожалуйста, не переживайте. Я верю Роме. И прежде, чем что-то такое думать, сначала с ним поговорю. Уверена, он все объяснит. Соглашусь с Ильей. Сейчас не время для ничем не подтвержденных сомнений.
Выводы у нее правильные. Но мне не нужно смотреть ей в глаза, чтобы почувствовать едва заметные нотки неуверенности в хриплом голосе. Яна слишком умная, чтобы слепо верить кому-нибудь и игнорировать факты. А тут и так понятно, что Ромка что-то не то наворотил. Вопрос лишь в том, до какой степени? Мелкие недомолвки и легкие косяки — это одно. Сознательный обман и измена — совсем другое. Похоже, Яна готова встретиться с женихом лицом к лицу и задать вопросы. Сможет ли он ответить правду, этого я не знаю. И думаю, что мне стоит сначала переговорить с братом с глазу на глаз. Но вряд ли это устроит его невесту.
Тетю Олю слова Яны заметно успокаивают. Она подходит ближе и обнимает девушку. Дальше они с моей матерью уходят к себе, нам
