Мистер Несовершенство - Галина Валентиновна Чередий
— Ну на самом деле я чуть разочарован, что эти умники от медицины вылечили твои эти проблемы с вниманием, — продолжил он веселиться, начав притираться ко мне недвусмысленно и принявшись дразнить мой сосок сквозь собственную футболку.
— Разочарован?
— Ну да. Сама подумай, какой нормальный парень не захотел бы девушку с таким неоспоримым достоинством. Вот накосячил ты чего (а не бывает мужиков, которые никогда не косячат), а она такая раз — и пофиг. — Рик опустил голову и стал настойчиво целовать мою шею, вжимаясь в живот выпирающей сквозь полотенце твердостью и запустив руку под футболку. — Внимания на это не обращает, ну или обратила, разок рявкнула тебе, что ты скотина и между вами все кончено, а через пять минут взяла и забыла и такая: «Милый, как насчет потрахаться по-быстрому прямо на кухне?» Это же, мать ее, мечта!
— Сделать это на кухне? — Мое дыхание уже начало сбиваться от настойчивых ласк.
Ладони, как сами собой, притянулись к расписной коже моего восхитительно горячего гостя, пальцы запутались в волосах на его затылке, на что Рик ответил одним из своих так будоражащих меня стонов.
— «Трахнуться». Если ты произнесешь это словечко или любое типа того, то черти не выскочат из одного из шкафчиков, чтобы утянуть тебя немедленно в ад. — Продолжая посмеиваться, Мангуст опустился на колени и деловито закинул себе на плечо одно мое колено, но так и замер, глядя снизу вверх и постукивая кончиком указательного пальца по своим губам. — Ну, давай же, скажи: «Отлижи мне немедленно!»
Его ладонь тискала мои ягодицы, разжигая все сильнее, лицо находилось прямо напротив быстро влажнеющего и бесстыдно открытого его взгляду центра моей чувственности, но Рик явно не собирался приступать ни к каким активным действиям. Он просто выжидательно глядел, не шевеля и пальцем, и лишь слегка посасывал свою же нижнюю губу, будто в предвкушении чего-то заманчивого, а мне дышать было все труднее.
— Господи, я не могу! — пробормотала я, горя от возбуждения и смущения, равных по силе.
— Отчего же? Ты хочешь мой рот? — Я кивнула, но Рик покачал головой, и волоски его челки пощекотали внутреннюю сторону моего бедра, вызвав тягучий спазм в низу живота. — Ты говоришь это вслух, принцесса. Скажи: «Оближи меня снизу доверху и покажи, как ты тащишься от моего вкуса».
— Ох, нет. — Меня тряхнуло от воспоминания, как он делал это недавно.
— Нет?
— То есть да, да, сделай так, пожалуйста! — взмолилась я.
— Ну не-е-ет, так не пойдет, — протянул мой жестокий любовник нарочито разочарованно. — Снова то же самое. Как это «так» мне сделать? Вот так?
Он оставил едва ощутимый поцелуй в самом низу моего живота. Так близко и невыносимо далеко.
— Так, но немного ниже и интенсивнее, если тебе не сложно, — пропищала я окончательно севшим голосом.
— Если мне не сложно… — фыркнул Рик, и от движения воздуха на чувствительной плоти я взвилась на цыпочки, бормоча «мамочки-мамочки-и-и-и». — Ты меня реально когда-нибудь доконаешь этой своей вежливой херней. Вот уж не знал, что она способна в башку бить сильнее всякой пошлятины.
Ну раз так, то я готова более чем постараться.
— Не будешь ли ты настолько бесконечно великодушен, чтобы доставить мне оральное удовлетворение в присущей только тебе абсолютно неповторимой и сногсшибательной манере, пожалуйста, — затараторила я торопливо. — Буду безмерно благодарна и готова потом продемонстрировать всю свою признательность в любой желательной для тебя форме.
Пара секунд тишины, за которые темный огонь в глазах Мангуста стал бешеным пламенем, опалившим меня с головы до ног, и одно короткое «Бля!», прежде чем он буквально набросился ртом на мою промежность, и мне этого оказалось почти достаточно для того, чтобы перешагнуть через край, но все разрушил холодный голос Томаса, ударивший в меня как замораживающая на месте молния.
— Просто ушам своим не верю! — процедил бывший муж, замирая в дверях кухни. — До чего же ты опустилась, Алеена!
Глава 13
Вообще-то, у нормальных людей принято кайфоломщиков бить. Прям больно! Но, оглянувшись через плечо, не спеша подниматься, я понял, что наобум нарек бывшего Али мудатомасом не случайно — он и был самым мудаковатым мудаком, каких мне случалось видеть, с нормальными людьми у них даже не общее ДНК. Вот прям диагноз, который можно поставить при первичном беглом осмотре. Но кто он по жизни — это его личные, ни разу меня не касающиеся проблемы, а вот то, как задергалась моя принцесса, пытаясь ужом проскользнуть между и не думающим отодвигаться мной и кухонным шкафчиком, куда я ее прижимал, очень даже касалось.
— Томас! — вскрикнула она, задохнувшись. — Что ты здесь… Как ты вошел вообще?!
— Меня не волнует, как он вошел или зачем, — недобро заворчал я, вставая-таки на ноги, — но уходить ему точно пора.
Развернулся к незваному гостю, с усилием задвигая куда-то рвущуюся Али себе за спину. Мне вот перед ним многозначительно стояком помахать сквозь полотенце не стремно — это, типа, прямой намек для того, кто косвенных не понимает, а ей не хер ногами голыми перед ним сверкать. И то, что он на них до этого столько лет пялился, никакой роли сейчас не играет. Женщина теперь моя, ноги, что к ней приделаны, — тоже. Все, досвидос, неудачник!
Белобрысый гад, однако, никак не среагировал на меня, продолжая пялиться на принцессу, будто желал ее испепелить на месте.
— Я жду объяснений, хотя не думаю, что услышанному только что из твоих уст есть хоть какое-то оправдание.
Херасе! Он что, типа, предъявляет ей за то, что она просила меня… Да он опух, что ли? Сжав кулаки, я шагнул вперед, но Али вцепилась в мой локоть. Защищает придурка? Старые чувства не затухли? Жалеет смазливую рожу бывшего? Интересно, если я его сейчас тут уроню, утешать к нему кинется? Бабы, они в этих вопросах какие-то, на хрен, непредсказуемые. От успевшей нафантазироваться в долю секунды картинки, как моя леди Удача проливает слезы горькие над этим… аж подпекать стало в груди.
— Я абсолютно ничего тебе не обязана объяснять, Томас, — хоть и подрагивающим, но решительным голосом ответила моя красавица. Фух, ну вроде отпустило меня. — А уж тем более, не собираюсь ни за что оправдываться. И по-прежнему желаю знать, как ты вошел в мой дом.
— Твой дом, дорогая? — не меняясь в лице, спросил козлина. Он точно не робот какой-нибудь? Стоит не шелохнувшись, взгляд как впер в Али, так и не сдвинул, тон ровный, будто какую-то скукотень
