Твои, мои, наши (СИ) - Литвин Светла

— Тебя то это каким боком касается?! — возмутилась я, прижимая плечико с костюмом к себе, а потом и вовсе спрятала его в пакет с мамиными вещами.

— Таким что я в твои сказки про аборт не верю, — хмыкнул Родион и оглядевшись попытался схватить уже меня.

На остановке были люди, но помочь мне было некому. Бабушка с тележкой и молодая мама с дочерью лет трёх, это не Виталий с палкой сырокопчёной колбасы. Пришлось самой справляться с настырностью бывшего.

— Так это не мои проблемы, тебе с этим к психологу, а ещё лучше к психиатру, — я попятилась в сторону от остановки, чтобы не быть зажатой в угол.

Боковым зрением я следила за автобусом, тот уже тронулся на зелёный и вот-вот должен был подъехать к остановке.

— Хватит дурачиться, Лилия! Сядь в машину, поговорим как взрослые люди! — потребовал Родион, пряча руки в карманы брюк, но по-прежнему шагая в мою сторону.

— Оставь меня в покое! А то с тобой мой муж поговорит! Мало он тебе колбасы отвесил?! — выкрикнув это, я бросилась за остановку и оббежав её, заскочила в автобус.

Водитель словно изначально следил за нашими разборками и закрыл двери прямо перед носом Родиона.

— Спасибо! — поблагодарила на вид безразличного водителя и села на свободное место.

Я не смотрела в окна, не провожала бывшего взглядом, чтобы не думать, что он никогда от меня не отвяжется. Лишь с опаской вышла на нужной мне остановке. Машины Родиона было не видно и вздохнув спокойно, я пошла к больнице.

Из-за этой дурацкой встречи и по причине нехватки времени, я отдала медсестре пакет для мамы вместе с костюмом и даже не вспомнила про него. Как обычно, обойдя здание больницы, я набрала мамин номер и уже видела её в окне.

— Доченька, а что это? — голубой костюм красовался уже за толстым стеклом пластикового окна в маминых руках.

— Уже передачу принесли?! — изумилась я скорости, увиливая от ответа.

Так мне понравилось, что Витя сам догадался, может и мама так же сама додумается. Говорить ей о беременности, несмотря на то, что я уже не одна по-прежнему было страшно.

— Принесли, принесли. Ты на вопрос-то ответь, это кому? — мама в окне потрясла костюмчиком, я толком не могла разглядеть её лица, но приятно было думать, что она улыбается.

— Да это я случайно в твой пакет положила, — промямлила я, избегая конкретики.

— Лиль, ты беременна, что ли? — спросила мама, с нежностью в голосе.

— Ну да, — призналась я, вздыхая с облегчением.

— Радость-то какая! Доченька! Я так рада! — всхлипывая, мама прижала к лицу детский костюм.

— Мамуль, не реви! Ну ты чего? Всё хорошо же, и даже от радости слёзы проливать нельзя!

Я примерно понимала, какие у неё там мысли в голове могли возникнуть в связи с её диагнозом и была строга. К счастью, мама совсем недолго плакала. Утерев слёзы счастья, задала пугавший меня вопрос;

— Так, и что? А отец ребёнка кто?!

Слава богу, Витя уехал и его рядом не было. Он, конечно, знал про бывшего, но вкратце и после того инцидента с дракой им не интересовался.

— Мама! Ну что за вопросы?! Ну конечно, это Виталий, мы сегодня заявление в загс подали, свадьба на двадцать второе сентября. Тебя уже выпишут к тому дню, — безбожно врала, заговаривая маме зубы, но мне хватало всё знающей Ларисы.

Да и маме ни к чему знать подробности, чтобы лишний раз не нервничать, а ещё риск случайно проговориться никто не отменял.

— Лиля, а у врача ты была? Ты про свой резус-отрицательный, надеюсь, помнишь? — строго спросила мама.

— Мам, я помню, а ты не волнуйся, я тебя прошу, пожалуйста. Срок маленький, рано ещё об этом думать, но за мной будут следить. Кровь буду сдавать, а если что введут иммуноглобулин. Ну ты и сама всё знаешь.

— И как мне этот костюм передать? Или пусть у меня побудет. Кстати, почему на мальчика? — смеясь, спросила мама, — Какой срок?

— Маленький срок, маленький, а костюм просто понравился. Что мы всё обо мне? У тебя как дела?

— Всё хорошо, а ты давай беги домой. Нечего одной по сумеркам шастать!

Попрощавшись с мамой, я отправилась домой. Впервые про себя думала о Витиной квартире как о своём доме, свыкаясь с мыслью, что так и будет. По пути заглянула в продуктовый, хотя перед отъездом Витя забил холодильник всем необходимым, но чего-то хотелось и было не понять чего.

Я бродила между рядами с продуктами, прислушивалась к себе. Мне не хотелось ни сладкого, ни солёного, фрукты и овощи тоже не вызвали никакого отклика. Уже хотела выйти без покупок, как позвонила Лариса.

— Домой идёшь?

— Угу.

— Заскочи в магазин и купи чеснока сушёного в пакетиках, который молотый. Ты скоро? А то у меня уже ужин почти готов, — тараторила подруга.

— Иду, через пять минут буду.

Купив нужный Лариске чеснок, я вернулась домой. Подруга хлопотала на кухне, и выглянув стребовала с меня приправу.

— А что на ужин? — пахло чем-то знакомым, но я не могла понять чем.

— Баклажаны с птичкой.

— С какой ещё птичкой? — скинув туфли, я прошла на кухню.

В сковороде было уже почти готовое блюдо и действительно среди кусочков тушёного баклажана можно было разглядеть маленькие голени, бёдра и крылья какой-то птицы.

— Не знаю, на пакете было не написано. Мелкая, ну это или перепёлка, либо цыплёнок курячий.

— Бройлерный, а не курячий, — поправила подругу, принюхиваясь к её кулинарному творению.

— Ну как? Не тошнит? — со знанием дела поинтересовалась Лариска, словно понимала что-то в этом токсикозе беременных.

— Вроде нет, но это неточно. Надо убедиться в процессе, ты накладывай, а я пойду руки помою.

— Слушаюсь! Мой пузатенький командир! — приложив руку к голове, Лариска, горланя, вытянулась в струнку.

— Я ещё не пузатенький. Где ты видишь? — кинувшись к зеркалу, принялась разглядывать себя.

Очень уж меня волновал этот живот. Ведь если он начнёт расти, то могут возникнуть вопросы из-за несовпадения сроков. И чем дольше живота не будет видно, тем лучше.

— Ой, ой, ну надо же, за фигуру она переживает. Мне кажется, с двойней можно забыть про это, растяжки и лишний вес точно обеспечены, — бухтела Лариска, совершенно иначе восприняв мой порыв, а я не стала ей объяснять.

— Нет, я буду за этим следить, — убедившись, что живота до сих пор не видно, я ушла в ванную.

После вкусного ужина мы с подругой уселись в зале перед телеком. Смотрели какой-то рядовой сериал, а я особо не вникала в сюжет. Я ждала звонка Виталия, или хотя бы сообщения, что он появился в сети. В этом томительном ожидании, под мерно бубнящий телевизор я задремала. И наверняка заснула бы крепким сном, если бы не Лариса, возившаяся с моей рукой.

— Что ты делаешь? — буркнула я, очнувшись и поняв, что мне не сон снится.

На пальце болталась нитка, а подруга недовольно надулась.

— Блин! Ну ё-моё! Чё ты так спишь чутко?! — возмутила она, — Весь сюрприз испортила!

— Сюрприз? Какой ещё сюрприз?

— Никакой, — пискнула Лариса, глядя на меня пришибленно.

Я посмотрела на нитку что повисла на безымянном пальце правой руки и попыталась сообразить логически.

— Мерку для кольца снимала?

— Угу, — расстроенно буркнула Лариска, окончательно скуксившись.

— Вот ты дурёха! Я спросонья уже подумала, что ты тут колдуешь, — смеясь, стряхнула с безымянного пальца нитку, — Шестнадцать с половиной! А что? Это Любовь Богдановна с тобой наедине обсуждала?

— Ну да, — призналась подруга.

— У меня уже такое ощущение, что я замуж не за Витю выхожу, а за его мать! — имена детям предложить ещё я могла понять, но кольцо обручальное точно не ей выбирать.

— Так, это же не то! Это для кольца, которое от десяти раз прабабки к бабке и так далее! Семейная реликвия, но сама понимаешь, у всех размеры разные. Вот мне и поручено было размерчик узнать, а под твой пальчик уже ювелир бы подогнал. Ты видела какие у нашей Богдановны пальцы? Два твоих выйдет, — Лариса успокоила меня, но не совсем.

Малоприятно было носить на своей руке чужое кольцо.