Забава для мажора (СИ) - Драгам Аля

— Во взрослой жизни легко, Лиечка. Усложняют сами люди. Стыдятся ответить честно сами себе. Стыдятся говорить правду, прикрываясь ложью во благо. Запомни, что никому эта ложь счастья ещё не принесла.

— Что мне делать, дедуль? Посоветуй?

Дедушка садится рядом и обнимает меня.

— Что делать? Быть счастливой.

Легко сказать. Как? В школе не учат такому. Буквам учат, счету. А принимать решения, уметь говорить то, что на душе… этого нет ни в одном учебнике. Мне кажется, что Артём в отношении своего признания старше меня на целую жизнь. Он не юлил. Посмотрел в глаза и сказал. А я? А я не могу так. Потому что опять — таки начинаю считать себя подлой.

— Дедуль, я не знаю, что делать со Стёпой. Как ему сказать, что я… н что он мне нравится только как хороший друг?

— Лиечка, девочка моя родная, послушай мудрого человека. Самое сложное всегда можно сказать простыми словами. Как правило, эти слова и есть правда. Тебе надо с ним встретиться и честно, что ты готова дружить, но к другим отношениям не готова.

— Это сложно. Я же обижу его…

— Обидишь. И наверняка расстроишь. Он хороший мальчик. Но ты не думаешь, что если ты смолчишь, то своей ложью сделаешь ему больнее? Чем старше ты будешь, тем чаще придется совершать поступки и говорить слова, причиняя боль другим. Это жизнь. Не бывает такого, чтобы всё шло гладко. Постарайся поступать по совести, относиться с пониманием. Но знай, что для всех ты не станешь доброй и хорошей. Так не бывает.

— А ты? Ты тоже кому — то причинял боль?

— И я кому — то причинял. Все через это проходят.

Как же это всё грустно. С этими мыслями откладываю альбом и бреду спать. Ночью снится берег пруда, горящие глаза Артёма и его тёплые губа на моих. Утром я просыпаюсь ещё более растерянная и… кажется, ещё сильнее влюбленная… Но пока этот секрет я не готова никому открывать.

Пока завтракаю, беру телефон и пишу Стёпе, что очень хочу с ним встретиться. Он отвечает моментально, словно дежурил у экрана.

С: Я заеду за тобой в 2 после уроков. Надо поговорить.

Боже, Боже… а если он как — то узнал? Дашка! Могла она рассказать?

Да нет. И когда бы…

В общем, чувствую себя не в своей тарелке. Поэтому через силу запихиваю кусочек запеканки и выпиваю кофе. Этот напиток я не люблю, но для бодрости выпила. Хотя и сомневаюсь, что он поможет.

К школе подхожу с опаской. Ощущаю непонятную тревогу. А если всё вчерашнее было просто насмешкой? Если… Сколько этих «если» кружит в моей голове…

Если Артём сегодня сделает вид, что мы незнакомы?

Одни сплошные сомнения и неуверенность.

Оля поджидает меня на ступенях. Машет рукой и широко улыбается. За её спиной маячит Костя. Как обычно, хмурый и серьезный.

Подхожу ближе, посматривая по сторонам. Если Константин здесь, то и его друг тоже?

— Привет, красотка!

— Ого! Неожиданно.

— Лий, я так рада за вас. — Оля не переставая улыбаться, кидается с обнимашками. Точно от Дашки нахваталась. Та когда — то вычитала, что мне не хватает тактильных ощущений и при каждом удобном случае стремиться обнять. Но к Даше я привыкла уже, а это Оля.

— Я тоже рада. Наверное. Пока сама не знаю.

— Не знаешь, рада или нет?

— Не знаю, есть ли чему радоваться, — понижаю голос до шёпота, чтобы Костя нас точно не услышал. — А тебя, смотрю, тоже можно поздравлять? Вы стоите вместе и даже не поцапались ни разу.

— Можно, Лий. Только тсссс, — Оля прикладывает к губам палец. — Прикинь, он утром к дому моему заявился, и к школе привез. Сказал, никаких возражений слышать не хочет.

— Это же здорово? — Я давно поняла, что брюнет неравнодушен к подруге. А вот в её чувствах еще не очень разобралась.

— Да. Но он этого не должен знать. Пусть докажет сначала, нужна я ему или нет.

— Сурово.

— Знай наших, — Олька хихикает.

— Пойдем? Скоро звонок.

— Сейчас идём. Ты постой, только не оборачивайся.

Ну кто готов сдержаться, когда ему так говорят? Я не исключение. Резко поворачиваюсь назад и едва не слетаю с верхней ступеньки. В последний момент мое эпичное падение предотвращают крепкие руки и знакомый голос звучит в ушах.

— Моё сокровище само падает в руки? Осторожнее, Кнопка. Я ведь мог не успеть.

Краснею и опускаю низко голову. Мы стоим у самого входа. На нас смотрят проходящие мимо одноклассники, учителя… А Артёму мало того, что его руки на моей талии. Он наклоняется и быстро меня целует.

— Привет, Тём, — шепчу, готовая провалиться сквозь землю. — Не надо.

— Что не надо?

— Ну… так не надо. На нас же все смотрят.

— И? Пусть смотрят. Мы разве делаем что — то плохое?

— Мы… ну ты… я… ты меня…

Как — то не получается выразить свою мысль и выдаю только бессвязные местоимения.

— Я стою со своей девушкой, обнимаю её и целую. Ты это хотела сказать?

— Да.

— Тогда повторю: что плохого мы делаем?

— Ничего. Но я… я стесняюсь, понимаешь?

— Пойдем — ка, девочка — загадка. — Тёма берет меня за руку и ведет в здание. — Снимай куртку.

Помогает избавиться от верхней одежды и идет сдавать в гардероб. Мой рюкзак каким — то неведомым образом перекочевал на плечо блондина.

Возвращается и теперь мы идём на урок обнявшись, как самая настоящая пара. Олю чуть раньше увел Костя: шепнул ей что — то на ушко, и она поскакала за ним.

— Лий, давай поговорим?

— Давай. Про что?

Смотрю на Артёма сбоку, подняв голову. Всё — таки у нас огромная разница в росте. Чтобы меня обнять, парню приходится класть руку на плечи. А уж для поцелуя он наклоняется почти знаком вопросика.

— Про твоё стеснение. Скажи мне, мнение каких людей для тебя важно? Всем окружающим не угодишь. Выбери тех, перед кем тебе может быть стыдно.

— Нууу… здесь или вообще?

— Допустим, здесь.

— Ты, Оля, Костя, Богдан, наверное.

Перечисляю его друзей и единственную подругу.

— Ещё кто — то есть?

— Наверное, учителя. Например, Марина Анатольевна.

— Ну давай остановимся на этом списке.

Мы как раз оказываемся у кабинета, и Тёма разворачивает меня лицом к себе.

— Оля за тебя рада. Правильно? — Киваю. — Дан и Костян тоже. За нас обоих, потому что они мои друзья. Я… ну со мной понятно. Мариночка взрослый человек и тоже была молодая. Она поймет. И что получается?

— Что?

— Что все важные для тебя люди рады за нас. А на остальных тебе не пофиг? Ты же плохого ничего не совершаешь, их никого, — Артём обводит глазами коридор, — не трогаешь. Поэтому стесняться некого. Думай лучше обо мне, хорошо?

Раздумываю над его словами и киваю. Он прав. Как у него это получается? Разложил по полочкам, не оставив и тени моих сомнений. Тёма широко улыбается моему согласию и тянется с поцелуем. Мозг временно отключается, потому что я тянусь к нему навстречу, приоткрыв губы. Я точно сошла с ума.

В классе Миронов, будто делал это тысячу раз, ставит мой рюкзак на парту и тянет меня к себе. Снова смущаюсь, хотя наши объятия и поцелуй видели все одноклассники. Лютова фыркает на эту сцену, но благоразумно молчит. Марина Анатольевна замечает моё перемещение и улыбается уголками губ.

Весь день проходит как во сне. Мы смеемся, болтаем, ходим за руку и еще раз целуемся. Но чем ближе стрелка часов к двум, тем сильнее меня начинает трясти. Я даже скрываюсь в женском туалете, чтобы собрать мозги в кучу. Полдня я провела в компании Артёма и ни разу не вспомнила про Стёпу. А ведь я до сих пор как бы встречаюсь с ним. Радость мекнет от осознания того, какой ужас я совершаю, переступив через свою совесть.

— Что случилось, Кнопка? Ты дергаешься и перестала улыбаться. Кто — то что — то сказал? — Тёма выглядит встревоженным.

— Нет.

Я не могу ему признаться в том, что меня угнетает. Хотя наверняка он смог бы найти правильные слова, чтобы успокоить. Но это мой проступок и ответственность за него должна нести именно я. Миронов поступил честнее, оставив прошлые отношения до того, как прийти ко мне. А я…