Проснись, Рапунцель - Катти Карпо
Даня думала, что Принцесса обязательно что-то выкинет по этому поводу, но нет, мальчишка сдержался. Всего-то стал мрачнее на пару показателей.
– Но ведь отрицать глупо. – Фаниль, широко улыбаясь, шагнул к Якову. – Такая мягкость черт и нежная красота присуща юным девушкам. И грациозность движений лишь подкрепляет это ощущение. Я совершенно такого не ожидал. И мой дизайн приобрел абсолютно иную форму… Грандиозно!
«Ага, а еще это бесит, – пробормотала себе под нос Даня. – Разве парню можно быть привлекательнее девушек? Извращение какое-то».
Непонятно каким чудом, но Яков услышал это бурчание. Как еще объяснить его презрительный и весьма откровенный взгляд, которым он окинул Даню от пяток до самой макушки, и его по-девичьи изящный жест, когда его пальцы демонстративно аккуратно убрали пару светлых локонов за ушко. Вот именно, ушко. У него, мать его, даже ухо было маленьким и изящным!
Шушу, наблюдавшая за Даней с искренним беспокойством, бочком придвинулась к девушке и потянула ее за рукав.
– Ты как? – вполголоса спросила Шушу. – Бледненькая какая-то стала.
– Что-то меня подбешивает ваша моделька, – честно призналась Даня. – Прямо… вся бесит.
– Правда? Удивительно. При всем его скверном характере ты первая, кто относится к нему с таким резким негативом. Просто он… удивительный.
– Да ну? – Даня точно не знала, что хотела бы сотворить с Принцессой. Но это должно было быть что-то очень жесткое.
– А еще ты первая, на кого Яков так открыто реагирует.
– В смысле? – На секунду Даня даже отвлеклась от мальчишечьей спины, которая бесила ее ничуть не меньше, чем, скажем, его волосы, шея, плечи, его тощий зад, в конце концов.
– Яков не особо любит общество, но ненависть обычно держит в себе. А с тобой особо не церемонится. Даже эмоции свои ничуть не скрывает. – Шушу, заинтригованная собственными умозаключениями, подалась вперед. – Я вас вместе всего каких-то минут десять видела, однако атмосферу оценить успела. Негатив. Обоюдный. Просто какая-то изумительная химия…
– Физика. – Даня показала девушке свои ладони. – Второй закон Ньютона. Мои руки идут на сближение с его самодовольной мордахой.
– Э-э… – Шушу замялась и промямлила: – Лицо очень важно для модели. Можно ли договориться на сближение с какой-нибудь другой частью его тела?
От такого странного предложения Даня вмиг растеряла всю свою агрессию.
Шутит?
Даня сосредоточенно всмотрелась в серьезное лицо напротив. Судя по напряженно нахмуренным бровкам и воинственно поджатым губам, Шушу вознамерилась в этих переговорах защитить как можно больше священной плоти своей «малышки».
«Дурдом, – пронеслось в голове Дани. – Надо срочно линять отсюда».
– Андрогины уже не новое веяние, но настоящий талант сумеет добавить инфернальности в мои образы. – Фаниль, возбужденно пыхтя, обходил Якова по кругу. – Не правда ли, мой мальчик?
– Если ваши образы, в свою очередь, позволят мне добиться успеха. – Яков криво улыбнулся и чуть склонил голову, позволяя волосам плавно скользнуть по лицу. Это чертовски сильно походило на заигрывание. Да еще и в такой эстетично невинной манере. Да чтоб все девушки так умели!
– Превосходно, превосходно, – заладил Фаниль. Его аж потряхивало от переизбытка эмоций. Петро за его спиной показал остальным большой палец.
Глеб бесшумно выдохнул и после непродолжительных поисков извлек из кармана телефон.
– Вернусь через пару минут, – пообещал он.
Даня сделала пару быстрых шагов и перегородила ему дорогу.
«Один вопрос. Он Левицкий?» – вопросительно прошипела она, делая большие глаза.
«Яков не желал оставаться Левиным, – также шепотом пояснил Глеб. – Не хотел иметь отцовскую фамилию. Вот и поменял. В общем, он всегда все делает по-своему».
В этом Даня ничуть не сомневалась.
Как только за Глебом закрылась дверь, Фаниль загорелся желанием поработать. Его маньячные лапки потянулись к Якову.
– Я уже чувствую вдохновение, – почти пропел он. – Уже знаю, какие новые дизайны сотворю специально для этого тела…
Хлопс! Загребущим ручонкам дизайнера достался отменный шлепок от надменной Принцессы.
– Без. Рук, – чеканя слова, предупредил Яков.
Невинность юной девы слетела с него, как пыльца с цветка. Теперь от него исходила дикость и опасность. «Тронешь, ушатаю к чертям лысым», – сообщал его горящий взгляд.
Удивительно, но ершистость Принцессы привела Фаниля в еще больший восторг. Но все же и опечалила немного.
– Как же мне снимать мерки? И вдохновляться? – Мужчина печально куснул себя за кончик большого пальца и, беззащитно хлопая ресничками, оглянулся по сторонам. – Конечно же! Ты будешь его щупать за меня!
Даня никогда не жаловалась на свой словарный запас, но на такое решение отреагировала слишком уж односложно:
– А?
– Ты пощупаешь его. – Фаниль плавно взмахнул ладошками – нечто похожее он творил совсем недавно, когда покушался на гендиректорские «полумесяцы». – А потом расскажешь мне.
«Совсем они тут все бум-бум».
– А это поможет вам вдохновиться? – полюбопытствовала Шушу. На полном серьезе, к слову, спросила.
– Несомненно. – Фаниль важно закивал.
– Так, тормозим, господа. – Даня потерла виски. – Во-первых, вы реально хотите, чтобы я его щупала?
– Странно, что у тебя с этим проблемы, – насмешливо проговорил Яков. – Помнится, ты не особо смущалась, накидываясь на меня сегодня средь бела дня.
– Твоя злопамятность напрягает, Принцесса, – буркнула Даня.
– Не называй меня так.
– Прости, прости. А ты чего не противишься такому повороту, позволь спросить. На твои телеса посягают, а ты же у нас недотрога-девственник. Взбрыкнись маленько.
– Заткнись, дрянная уборщица. – Якова вновь начали атаковать матрешечные пятнышки.
– Эй, дядя, – не обращая внимания на пылающий злобой объект позади, Даня ткнула в себя пальцем, – почему такая восхитительная «привилегия» достается именно мне?
– А разве вы не любовники? – Фаниль озадаченно почесал подбородок.
– Нет, конечно!
– Но между вами такие искры. Он так смотрел на тебя. И даже в молчании между вами столь бурлящая страсть.
– Да, как между рыбой и коркой льда на водоеме, – съязвила Даня.
– Вот и чудненько. Договорились. – Фаниль, преисполненный чувством выполненного долга, направился к Петро.
Даня открыла рот и тут же его закрыла. Видимо, какие-либо взывания к здравомыслию тут априори бесполезны.
«Даже пальцем ко мне не думай прикасаться», – процедил сквозь зубы Яков.
«Как скажешь. – Даня пожала плечами,
