Дорогая, я не изменю(сь) (СИ) - Попова Елена

Ведь когда человек не любит, он и не заметит, как его жена смотрит на плакат с афишей концерта и не подарит ей билет на этот концерт. А когда любят, замечают каждую мелочь. И в этом Герману нет равных.

А еще я уверена: он будет замечательным отцом.

«Так что хватит, Поля! – строго приказала себя я. – Не нужно думать о том, как было бы с Владом, если б не расстались. Он – твое прошлое».

Девушки за соседним столиком оживились, как только Влад сел на диван. Блондинка выпрямила спину, закинула за плечо волосы.

– Может, попросим счет? – спросил он как ни в чем не бывало. Как будто пять минут назад не признался, что до сих пор его сердце занято мной.

– Давай, – согласилась я, решив оставить разговор о нас для более подходящего момента.

Поговорим об этом в гостинице.

– К сожалению, свободен только один номер, – с глубоким сожалением сообщила девушка-портье.

– Да что ж такое! – всплеснула руками я. – Четвертая гостиница и ни в одной нет двух свободных номеров?!

– В эти дни проходит чемпионат по футболу, поэтому в северной столице сейчас очень много гостей. И к тому же сегодня суббота. По выходным к нам заселяется много туристов, – с той же досадой пояснила девушка.

– Так, ладно, – подавив в себе порыв гнева, я махнула на все рукой. – В номере сколько кроватей?

– Одна. Но двуспальная, – улыбнулась портье.

Мы с Владом переглянулись.

Тихонов-то явно не против заселиться в один номер. Вижу по его игривому взгляду. А у меня иссякли силы, чтобы еще битый час мотаться по Питеру в поиске свободных номеров.

– Хорошо, мы берем этот номер, – вздохнула я и положила на стойку паспорт.

Глава 23. Сегодня это случится

Неделю спустя

Люба

– Ну, привет, будущая совладелица автосалона, – улыбнулась я своему отражению в зеркале и расправила подол черного платья.

Оно облепило меня, как водолазный костюм. Бедра и задница очень даже выгодно смотрятся в нем. А за глубокое декольте куртизанки из *Орчард Тауэрз сто процентов продали бы душу.

Я неспроста так вырядилась сегодня. Герман обещал заскочить, чтобы поговорить о чем-то важном.

В кой-то веки…

Наши встречи с ним – это мимолетные поцелуи в приемной, когда его женушка отлучается по рабочим делам и…

Да и все в принципе.

Пока что остается довольствоваться этим и короткими переписками в Ватсапе.

«Люблюнемогу», «скучаю», «только о тебе все мысли».

Объелась уже этими нудными сообщениями. Аж тошнит! Когда начнет действовать? Вон, вчера в салон приперлась какая-то толстая краля. Валентина, видите ли, будущий секретарь! А тетки из бухгалтерии уже ручонки потирают, ждут, когда я вернусь. Так и грезят поскорее завалить меня своей пыльной работенкой.

Нет уж милые дамы, спасибо, но как-нибудь без меня. Скоро будете ходить в моем подчинении, и лебезить не меньше, чем перед своей ненаглядной Полиночкой.

Для меня все еще остается тайной, что он там задумал. Сколько раз я намекала Гере, что просто развод – не выход из положения. Муж-нищеброд мне не нужен. Не, ну я, конечно, не так грубо говорила ему об этом, но ясно дала понять: меня устроит либо все, либо ничего. Никаких съемных халуп с полчищем тараканов и ужинов с макаронами и дешевыми сосисками.

И он пообещал, что все устроит наилучшим образом. А «наилучшим» для меня – это как минимум у него должна быть половина того, что он сейчас имеет.

И как только я не старалась расколоть его – тщетно. Молчит, как немой.

«Надеюсь, ты мыслишь в том же направлении, что и я, а не задумал взять квартиру в ипотеку и жить там со мной и в горе и в радости…» – вздохнула, впиваясь ногтями в ладони.

– Ну не могу же я прямым текстом сказать, что нам нужно избавиться от проблемы по имени Полина! – крикнула я на всю кухню. – Неужели он не понимает, что только так мы можем жить, ни в чем не нуждаясь?! – И, сжав губы, смахнула со стола полотенце.

Даже щеки загорели от злобы.

Да, безусловно, это ужасные мысли, я согласна. Но другого выхода не вижу.

Подруга сегодня снова напомнила о долге. Обещала спустить на меня всех собак, если не верну до конца недели сотку.

– Сучка! – выплюнула я. – Да чтоб ты подавилась этими деньгами!

«Я не стерва, просто нервы… Это просто нервы-ы-ы-ы…»

Медленно втянула носом воздух, закрыла глаза, досчитала до десяти. Меня всегда это успокаивает и приглушает желание бить посуду и швыряться всем, что попадется под руку.

А может, сплетни и слухи о том, что он ни каким боком не причастен к бизнесу – заблуждение? Может, у него есть обходные пути, и он вот-вот оттяпает у нее половину имущества?

«М-м… загадка, однако…» – сощурив глаза, подумала я.

Но даже если так, то я буду согласна остаться с ним. Все же мы получим неплохой куш. Не весь, конечно, но все же.

Накинув пальто, побежала в магазин. Обещала Гере испечь пирожки. Я же должна показать ему, что буду хлебосольной женой, верно? Ведь путь к сердцу мужчины лежит не только через пышный бюст, а еще и через желудок.

Вообще, считаю, я проявила себя весьма достойно со стороны ведения быта и готовки. Вон, как он тогда уплетал солянку, привезенную курьером из ресторана. Чуть тарелку не проглотил.

Не, ну просто готовка это не мое. Совсем не мое. Как и стирка, и глажка и уборка. Но Герману знать об этом совсем необязательно.

Пока, по крайней мере.

А потом мы просто наймем домработницу, вот и все.

«Так-с, так-с… – Я пробежалась взглядом по витрине. – И с чем же у нас сегодня будут пирожки?»

– Десять с капустой и пять рогулек с яйцом, пожалуйста, – вежливо попросила я продавца.

Для убедительности купила пачку муки, фартук и скалку. Вернувшись домой, рассыпала муку на столе, положила рядом скалку и, выгрузив пироги на красивое блюдо, сделала селфи.

Лицо постаралась сделать уставшим. Как-никак «полдня простояла у плиты».

По договоренности я не пишу ему первой, чтобы не нарваться на его ревнивую женушку. Дождалась от него СМС.

«Буду через десять минут, солнце».

А теперь смело отправила фото Гере с подписью.

«Пирожки как раз готовы».

И сунула блюдо в микроволновку.

– …М-м, – причмокивал Герман. – Как вкусно! Пальчики оближешь. – И… облизал ведь.

«Рада, что тебе нравится стряпня пекарей из кондитерской при магазине у моего дома», – мило улыбалась я, сидя напротив.

– Чувствую, с такой будущей женой я вскоре буду покупать одежду на пару размеров больше, – посмеялся Герман.

Разом опустошив чашку с чаем, он вышел из-за стола и, подойдя ко мне со спины, развязал на шее завязки фартука. Его рука скользнула к декольте.

– Кажется, ты хотел о чем-то поговорить, – напомнила я, поймав его ладонь.

– Хотел. Но сначала… – И его горячие ладони скользнули под платье.

– Так о чем же ты хотел поговорить? – почти без сил упав на подушку, пропыхтела я.

– Скажи, что ты будешь только моей, – глубоко дыша, вымолвил Гера, и его губы с жадностью коснулись моей шеи.

– Конечно, милый. Чей же еще? – хохотнула я.

– Обещай! – пристально глядя в глаза, приказал он.

– Обещаю, – закивала я, насторожившись от его внезапной серьезности.

– Сядь сюда, – он похлопал рукой по крепкому прессу.

Когда я оказалась сверху, он положил руки на мою талию и несколько секунд блуждал взглядом по моему обнаженному телу. Сел на кровати, оказавшись лицом к лицу, я обвила ногами его бедра, он приложил руку к моему животу.

– Как он там? – не сводя взгляд с живота, спросил он с улыбкой, которую я прежде еще не видела на его лице. Добрая, ласковая. С такой улыбкой говорят о людях, которые безумно дороги.

– Очень скучает по нашему папочке и желает, чтобы он больше не оставлял нас ни на минуту, – прошептала я, касаясь ладонью его лица.