Семьсот километров любви - Екатерина Дибривская
– Всё в порядке?
– Конечно, – пожимаю плечами и подхожу к нему, обвивая руками его тело. – Говорю же, она уже уходит.
– Хорошо, – улыбается мне и переводит взгляд на неё, – Сонь, ты обещала не приходить.
– Не приду, – кивает она и уходит, забыв попрощаться.
Игорь внимательно изучает моё лицо, проходит в ванную и моет руки.
– Прости за это, – говорит наконец. – Не знаю, что на неё нашло.
– Слухи, – неопределённо машу рукой в сторону. – Думаю, это была её знакомая, бухгалтер из твоего офиса. Которая должна была отвлекать тебя сегодня.
Он взрывается от хохота.
– Я не знаю, почему ты смеёшься, Игорь. На самом деле, это печально. Все эти бедные влюблённые в тебя женщины...
– Арин, признайся, ты меня совсем не ревнуешь?
– Ревную, конечно. – усмехаюсь в ответ. – Что же я не человек, что ли? Когда она сказала, что вы встречаетесь целых четыре года...
– Это всё глупости, Арин. Ничего серьёзного не было. Я порвал с ней в наше самое первое утро. У меня никого больше не было со дня нашей встречи. Для меня верность – не пустой звук. Я никогда не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять.
– Помнится, дал одно, – прищуриваюсь я с улыбкой.
– Я скрестил пальцы, Арина Сергеевна, – ухмыляется Игорь, подхватывая меня на руки. – Тогда я скрестил пальцы. На всякий случай.
Нашего терпения не хватает, чтобы дойти до спальни. Я оказываюсь сидящей обнажённой здесь же, на стиральной машинке, а он – со спущенными штанами между моих ног. Входит сразу на всю длину. Без защиты. Чувствую каждый миллиметр нежной, бархатистой, раскалённой плоти и притягиваю его за галстук ближе к себе, для поцелуя.
Хочу, чтобы он кончил внутрь. Хочу почувствовать жар его семени, вязкий пожар, обволакивающий мои стенки.
– Игорь, – прошу я между стонами, – не доставай... В конце... Не надо.
Он останавливается. Смотрит в смятении.
– Ты уверена?
– Да, – киваю, закусив губу. – Это безопасно. Сегодня безопасно. Обещаю, никаких проблем не возникнет.
Он шумно выдыхает, прикрыв глаза. А потом начинает двигаться иначе. Совсем иначе. Как никогда ранее. Словно мы пересекли некую черту доверия и наша связь стала более тонкой.
Его руки гладят и ласкают меня везде. Нежно, невесомо. В отличии от резких, таранящих толчков, сопровождающихся влажными шлепками.
Мы приходим к оргазму одновременно. В этот момент Игорь до боли сжимает пальцами мои ягодицы, насаживая ещё глубже, притягивая ближе к себе мои бёдра.
– Люблю, Арин, – рваный шёпот слетает с его губ. – Люблю. Моя. Моя. Моя. Только моя.
23. Питер
В среду я освобождаю вторую половину дня, чтобы проводить Арину. С самого утра её глаза на мокром месте. Мне хочется стереть её тоску. Но как мне это сделать, когда она сама не решается поверить мне?
– Два дня, Арина Сергеевна, – говорю ей строго, покрывая поцелуями её тело. – Ранним утром субботы я буду у тебя. До позднего вечера воскресенья. А во вторник ты уже вернёшься домой.
Она смеётся.
– Почему ты постоянно говоришь «домой»? Мой дом там, в Москве.
– Ты ничего не понимаешь, Арина Сергеевна, – мягко журю её. – Твой дом рядом со мной.
– Почему ты постоянно называешь меня по имени-отчеству? – Отходит она от темы.
– Чтобы не забыть, что ты – взрослая женщина. Иногда мне кажется, что ты ещё совсем малышка.
– Ну да, конечно! – Недоверчиво фыркает она.
Не хочу давить на неё, приводя в аргумент примеры её детского поведения, поэтому просто накрываю своим телом и целую.
На перроне я крепко обнимаю девушку, а она путается пальцами в моих волосах, гладит мою голову, царапая ноготками кожу.
– Два дня, – напоминаю ей. – Не плачь, моя хорошая, ладно?
– Это сложно. Эти дни... – Она пытается подобать слова.
– Легко привыкнуть, Арин. Когда всё так чертовски правильно и приятно... – Целую её. – И я привык, Арин.
Она всё-таки плачет.
– Как мы справимся? – снова задаёт вопрос, на который я давно ответил.
– Справимся. – успокаиваю, вытирая слёзы с её лица. – У нас просто нет другого выхода, помнишь?
Дожидаюсь, пока поезд не пропадёт из виду, и еду навестить сыновей. Не хочу возвращаться в пустую квартиру, зная, каково это – когда тебя ждут, встречают. Когда ты с порога становишься цельным и сбрасываешь с плеч груз всех проблем.
Марина качает головой, безошибочно оценивая моё состояние.
– Дальше будет только хуже, ты же понимаешь?
– Они взрослые люди, Марин, – говорит ей Олег. – Сами разберутся.
– А если ты опять улетишь в свой Сургут? На месяц, на два? – взрывается бывшая. – Или она... ну не знаю... заболеет, погрязнет в московских делах...
– У неё стабильная жизнь, – качаю головой. – А я перекладываю больший функционал на Диму. Не будет больше частых командировок в Сургут.
– Даже так, – удивляется она.
Есть от чего. Я не мыслил своей жизни без своего дела. Никогда не просиживал штаны в офисе. Трудился наравне с простыми работягами. Но теперь я хочу другого. Вырос из тех штанишек. Семью хочу. С ней. Ребёнка хочу. С ней.
Когда она попросила кончить в неё, испугался. Хрупкой нестабильности между нами испугался, а не надуманных ею проблем. Но зато я понял, что совсем не против естественных, закономерных последствий. Даже эгоистично надеюсь, что она забеременела. Это здорово упростит мою жизнь. Тогда я просто заберу её домой.
«Я приехала». – Получаю сообщение вечером, когда
