Женаты поневоле - Дина Данич
- Вы же сказали, что это все, - раздраженно возражаю.
- Простите, Варвара, замотался, упустил важный сет.
- Какой еще сет?
- В спальне.
Я шумно выдыхаю.
- Я совершенно точно помню, что ничего такого не предполагалось…
- Уверены? Просто это было на обратной стороне программы. Вы точно смотрели все? - Валерий предельно вежлив, и я сдаюсь. Понимаю, что если я сейчас начну упираться, в итоге пострадает он, если Лариса настучит отцу, что не все было проведено, как надо.
- Ладно, что надо делать?
- Проходите в свою гримерную, вас подготовят. Девочки уже ждут.
Мирон же выглядит совершенно спокойно и безмятежно. Словно его и не напрягает необходимость проходить через все это безумие. Или, может, он красуется и кайфует от того, что вокруг него трутся красивые девушки?
Эта мысль отдает какой-то горечью. Потому что в общем-то так и есть - мало кто остается равнодушным к харизме моего мужа. И это злит.
Меня переодевают в красивое неглиже, распускают прическу и делают макияж более естественным.
Ходить перед всеми в таком виде мне не улыбается. Поэтому я все же накидываю халат из того же комплекта и выхожу из комнаты.
Однако стоит мне подойти к постели, которую шикарно украсили лепестками роз, а вокруг создали приглушенное освещение, как ноги становятся ватными.
Воспоминания о вчерашнем вечере тут же возвращаются, и мне стоит огромных усилий подойти ближе.
Мирон уже сидит там. В одним домашних брюках. Красивый и сексуальный. А вот я совершенно не чувствую себя так же.
Фотограф командует что и куда надо, расписывает позы и взгляды. А я опасливо кошусь в сторону Мирона. Что он задумал? Почему мне кажется, что все это не просто так?
И как только мы оказываемся слишком близко, внутри что-то щелкает - взгляд Адамиди меняется. В нем появляется странный блеск, а тени сгущаются. Почти как вчера вечером. Только разве что контроля чуть больше.
- Да, вот так, - слышу голос фотографа, - обними чуть ближе. Вот так, идеально.
Между нами остается всего несколько сантиметров. Сердце гулко стучит в груди, а пальцы подрагивают. Я вся словно струна. Напряжена до предела. Кажется, тронь, и бахнет. Сорвусь, хотя ведь почти смогла…
- Варь, давай перемирие? - тихо шепчет муж, когда наши лица оказываются не в фокусе камеры.
Недоверчиво смотрю на него. И тут чувствую, как его наглая лапища ползет вверх по бедру. Просто так. Не для фото.
- Ты зря не сказала, что ты не была ни с кем, - продолжает он.
- Можно подумать тебя бы это остановило, - перестаю улыбаться.
- Возможно, - он морщится недовольно. Словно его раздражает моя несговорчивость. - Но мы можем попытаться снова.
В этот момент мне становится наплевать на то, что мы не одни, что идет съемка. Меня переполняет злость.
Придвигаюсь ближе, и Мирон, кажется, принимает это за знак согласия. Наивный.
- Если ты еще раз попробуешь залезть ко мне в постель, я тебя убью.
Судя по взгляду мое обещание он всерьез не воспринимает. - Только попробуй - слово даю.
После чего резко выворачиваюсь из его рук и, поднявшись на ноги, ухожу, наплевав на оставшиеся кадры.
К черту. Если так нужно - пусть сами снимаются. Без меня.
- 24 Варя -
После злосчастной съемки мы с Мироном больше не общаемся. Он не лезет ко мне, я - к нему. Мы вообще словно существуем в разных плоскостях - утром муж уезжает на работу, возвращается поздно вечером. В комнату ко мне он больше не заходил ни разу. Но я не расслабляюсь. Уже усвоила, что Адамиди не сдается. И чтобы не оказаться больше беззащитной, как в прошлый раз, спрятала под подушкой нож. Так мне действительно было спокойнее. Потому что я совершенно не собиралась договариваться о перемирии с Мироном.
Чтобы как-то скоротать время все же занимаюсь подбором персонала. И теперь по утрам всегда есть вкусный завтрак, а значит, Мирон, к сожалению, не уходит голодный как раньше.
Рита - единственная, с кем я общаюсь. Можно было бы куда-нибудь поехать погулять, но нет желания. Меня угнетает, что приходится встречаться с Ларисой, что-то обсуждать и выбирать. Я будто позволяю кому-то другому прожить мою жизнь. И я бы рада сбежать, но, увы - папаша четко держит руку на пульсе. А в последний наш разговор, когда я снова заявила, что не хочу никакой церемонии, он окончательно меня добил - потому что стал шантажировать оплатой лечения мамы.
После этого у меня не осталось козырей против него.
Сегодня Лариса заставила меня все же выбрать туфли под платье, которое уже находится в процессе пошивки. В итоге я ткнула в первые попавшиеся, но эта нудная женщина стала объяснять, почему эта модель плоха, и что мне будет в ней неудобно.
Промаявшись пару часов, наконец, мы определились с моделью, и сегодня курьер должен привезти их.
Я готова была бы обойтись без всего этого, но отец, конечно же, собирается сделать из приема настоящее шоу. Еще бы - дочь алмазного короля выходит замуж!
До свадьбы остается не так много. И чем ближе становится та самая дата, тем хуже у меня настроение.
Вот и сегодня я полдня посвящаю тренировкам и плаванию лишь бы не подписывать приглашения для гостей. До сих пор не понимаю, почему рукописные считаются таким модным трендом - учитывая, сколько гостей приглашены, рука отсохнет подписывать.
Но кто меня спрашивает?
Я даже малодушно отключаю звук на телефоне, потому что Лариса звонит и звонит, чтобы напомнить про какие-то мелочи, от которых уже голова пухнет! Почему всем этим должна заниматься именно я? Почему не Адамиди? Он же тоже участник этого фарса.
Как итог, пока жду курьера сама не замечаю, как засыпаю. И только когда чувствую,
