Ты будешь наша - Ронни Траумер
– Нет, – задумчиво мотает головой.
– А твой отец? Может у него спросить? – смотрю на него с надеждой, пока мужчина округляет глаза на меня.
– Мой отец? – вопросительно выгибает брови.
– Да. Дядя Гриша сказал, что знаком с ним давно, может… может, он знает какого-то Игоря. Вдруг…
– Это вряд ли, но я спрошу, если тебе будет легче, – пожимает плечами, скривив свои красивые губы.
Невольно засматриваюсь на контуры губ, и перед глазами встаёт картинка, где я прижата к стене, а мой рот терзают. По телу проходит волна тепла, сердце ускоряет свой ритм, и я с горечью осознаю, что хочу его поцеловать.
– Тебе лучше, – усмехается зараза, заметив, как я пялюсь на его губы.
– Спасибо, – говорю я, прочистив горло, и отворачиваюсь, чувствуя, как горят щёки.
Не успеваю и вдохнуть, как Рома, впившись в мою талию, поднимает и усаживает меня к себе на колени боком.
– Что ты делаешь? – дрожащим голосом шиплю на него.
Но он и не собирается отвечать, вместо этого наклоняется и начинает меня целовать. Случается то, чего я так боялась – я не могу сопротивляться. Тело моментально обмякает в его объятиях, по венам будто пустили кипяток, а губы приоткрываются, впуская язык Ромы.
Закрыв глаза, я отдаюсь чувствам, получая наконец те с ума сводящие ощущения, о которых я думала, не переставая, все эти дни. Обняв Рому за шею, я зарываюсь пальцами в его светлые волосы, целуя в ответ, иногда едва слышно постанывая. С точностью в сто процентов могу сказать, что меня никто не целовал так.
А он, не изменяя своим привычкам, сжимает моё бедро до будущих синяков, целует так, словно это последнее, что он может сделать в жизни, с привычным ему напором и… голодом. Именно так, потому что глубокий, чувственный и жёсткий поцелуй похож на желание меня съесть. А я могу только наслаждаться, отдавать себя в ответ и получать удовольствие.
Из моей груди вырывается громкий стон, когда Рома прерывает поцелуй, намотав мои волосы на свой кулак, и запрокидывает голову так, чтобы смотреть в мои глаза.
– Ты сводишь меня с ума, – шипит мне прямо в губы. – Поселилась в моей голове и съедаешь мне мозг, – его низкий голос отдаётся вибрациями по моему телу, от чего я подрагиваю.
– Рома… – выдыхаю, полулёжа на его коленях. – Я…
– Все мысли крутятся вокруг тебя, и меня это раздражает, – признаётся, и я не могу понять, мне радоваться или нет.
– Ну… прости, – усмехаюсь и пожимаю плечами.
– Видеть тебя не могу, – скрипит зубами и снова обрушивается на мои уже опухшие губы.
Обвив его шею руками, прижимаюсь к нему и, отметая все мысли, целую в ответ. Он сказал достаточно. Для такого, как он, думаю, признание так и должно звучать.
– Не помешал? – раздаётся голос Димы, и я вскакиваю с теплого местечка как ошпаренная.
– Дима? – смотрю на него во все глаза, руками разглаживая одежду. – Мы тут… мы… – заикаюсь, как пьяная девочка перед родителями.
– Вы тут что? – скрестив руки на груди и наклонив голову набок, он смотрит на меня с издёвкой.
– Что-то случилось? – спасает меня Рома, вставая с дивана и без стеснения поправляя стояк в штанах.
Округляю глаза до размера десертных тарелок от его жеста, который, к слову, не скрылся от Димы. Но, кажется, смутило это только меня, потому что Рома продолжает поправлять рубашку, будто ничего такого, а Дима едва сдерживает смех.
– Нет, но нам нужно обсудить покупку нового оборудования на кухню. Вот, искал тебя, а нашёл… обоих, – на последнем слове он переводит взгляд на меня, заставляя ещё больше краснеть.
Вроде взрослая тётя, но перед этими мужчинами чувствую себя школьницей. И чем они так отличаются от других? И почему меня так волнует, в какой момент нас поймали? Может, потому что Дима мне тоже не безразличен? Да нет, разве такое может быть?!
– Это подождёт, – отмахивается Рома, и я удивляюсь его спокойствию. – Григорий попал в больницу, нам нужно съездить к нему, – продолжает говорить ровным тоном, словно и не был готов трахнуть меня на том диване.
– Серьёзное что-то? – интересуется Дима, вмиг изменившись в лице.
– Точной информации нет, – качает головой Рома. – Поедем и узнаем, – говорит он и выходит из кабинета, даже не взглянув на меня.
– До встречи, маленькая и скромная девочка, – подмигивает Дима и выходит следом за своим другом.
Точно, как сказала Алёна, – один глыба льда, второй открытый огонь, встанешь между ними… один сожжёт, другой превратит тебя в лёд. Интересная конструкция получилась бы и отлично передала бы моё внутреннее состояние.
Они ушли, а я ещё минут десять стояла посреди кабинета, пытаясь то ли разобраться в себе, то ли успокоиться. Первое мне не удалось, а второе, к моему счастью, получилось, и я села на своё рабочее место, не имея и малейшего преставления, что проблемы в моей жизни только начинаются.
Глава 23
Роман
В нашей семье на первом месте всегда была работа, сколько себя помню. Отец вечно пропадал на фирме, мама стремилась к высотам, и меня учили с детства – чтобы что-то взять, нужно упорно к этому идти. Нет, я этого не понимал, когда, будучи маленьким, спрашивал у отца, сходим ли мы в парк аттракционов или в кино всей семьёй. Мне всегда отвечали, что как-нибудь потом, а это «потом» не наступало. Я был ребёнком, мне нужны были родители, люди, которые должны любить, несмотря ни на что, и уделять мне до́лжное внимание.
Но единственное, что интересовало родителей – это мои успехи в школе. Не дай Бог получить плохие оценки. Максимум, что мне было дозволено, это четвёрка, и та в редких случаях. А если такое и случалось, мне тут же приводили репетиторов, чтобы учился ещё лучше. И я старался – бо́льшую часть времени уделял учёбе, чтобы родители гордились мной. Чтобы гладили по голове и говорили, какой я молодец.
Мне было до жути обидно, когда после каникул дети хвастались своими семейными походами на море или в горы. Потому что мне поделиться было нечем, кроме как поездкой с бабушкой к морю. Какой пацан будет рассказывать, что провел лето с бабушкой? Нет, я очень люблю её, именно она меня вырастила – заменила вечно работающих родителей. Но разве с пожилой женщиной можно развлекаться, как, например, с отцом?! Нет. С бабушкой не
