Офисный магнат 2 - Юлия Бузакина
Порывы ветра нагнали тучи, и скоро в панорамное окно ударили капли осеннего дождя.
– Мамочка, мы с бабушкой суп сварили! – забежала в столовую Тася. – Бабушка сказала, супа хватит на всех. И на Мишу тоже!
Я взглянула на дочь. Негоже было впутывать ее в наши переживания. Но как оградить малышку от того, что происходит? Новый ребенок станет еще одним камнем преткновения. Тася привыкла, что она – папина единственная и любимая дочь. А тут появится сын. Чужак.
«Господи, дай мне сил…» – мысленно попросила я.
– Знаешь, дорогая, будет очень хорошо, если ты поможешь ему немного освоиться, – взяв за ручку дочь, начала говорить дрожащим голосом. – Он, наверное, очень напуган. У него забрали маму, и теперь кроме нас никто не может взять его домой.
– Ох… – грустно посмотрела на меня девочка. – Я покажу ему мои книжки. И кукол. Мы сможем с ним играть?
– Конечно… только… наверное, мальчики не играют в кукол.
– Мам, а почему ты плачешь?
– Не обращай внимание… слезы, они как простуда. Я быстро успокоюсь.
Заулыбавшись через силу, я прижала дочку к себе. Поднимать на руки опасалась – все же я носила под сердцем ребенка.
В холле послышался шум. Сердце громко стукнуло и сорвалось куда-то вниз. Это вернулся Виктор. Я даже не успела выйти в холл, навстречу мужу. Он сам появился в столовой. На руках Виктор держал спящего мальчика в черном спортивном костюмчике и дешевых тряпичных туфельках.
Наши взгляды встретились, и я прикрыла рот рукой, чтобы снова не расплакаться.
– Неси его в мою спальню, – заглянув в столовую, громко зашептала бабушка. Когда она приезжала в гости, то занимала самую дальнюю комнату. Ту, в которой я пряталась от Виктора в моменты наших ссор.
Муж виновато взглянул на нее, на меня и двинулся в сторону дальней комнаты. Бабушка деловито зашагала следом. Шмыгнувшая в столовую Тася испуганно впилась в мою руку своими маленькими пальчиками.
– Мам, Миша будет жить у бабушки? – сбивчиво зашептала она.
Я не ответила. Меня трясло так сильно, что стучали зубы.
Бабушка что-то тихо говорила моему мужу, помогала открыть дверь в комнату, уложить ребенка на кровать, а мы с Тасей застыли у панорамного окна с широко распахнутыми от страха глазами и смотрели в сторону холла. С этой минуты в нашем доме появился еще один ребенок. Чужак, которого мы не знали. Переезд накрылся.
Скоро в столовую вернулся Виктор.
– Таша…
Растерянно посмотрел на заплаканную меня, на дочь и шагнул нам навстречу.
– Я не могу его бросить… не могу, пойми. У него никого больше нет…
Сжал кулаки, и в глазах блеснули слезы.
Не знаю, почему в тот момент я бросилась ему на шею. Снова давилась рыданиями, впивалась пальцами в его свитер и никак не могла остановиться.
– Успокойся, пожалуйста. Я люблю вас обеих. Тебя, Тасю. Ничего не изменилось, – осторожно гладил меня по спине дрожащими руками муж. – Просто нам предстоит еще одно испытание. Мы справимся. Ну же, не плачь…
– А как же тот ребенок, которого я жду? Он теперь не нужен?..
– Как, не нужен? О чем ты говоришь? Ты, что же, подумала, раз появился Миша, мне не нужен наш с тобой малыш? Таша! Ну… как тебе в голову такое могло прийти!
– Прости… я так мечтала подарить тебе сына, а оказалось, он уже есть… и я чувствую себя ненужной…
– Я даже обсуждать это не хочу. Ты очень обижаешь меня такими словами.
– Ладно… – я отстранилась и вытерла слезы с лица. – Нам надо подумать, как быть дальше. Переезд придется отложить. Ребенка накормим, искупаем, пусть немного освоится.
– Он все время плачет, – вздохнул Виктор. – И меня напугался. Я еле в машину его усадил. Он вырубился от страха больше, чем от усталости.
– Он разговаривает?
– Не знаю. Я не слышал. Я слышал только его плач.
– А одежда? У него есть вещи?
– В участке мне отдали какую-то сумку, но даже не знаю, что там.
Я втянула грудью воздух и задала самый болезненный вопрос.
– Что с его матерью?
– Я не знаю. Пока ее задержали. Отпустят или нет, неизвестно… Идем в холл. Посмотрим, что в сумке, – поманил меня Виктор.
И я последовала за ним.
Мы открыли дорожную сумку. Пара джинсов, свитерок, легкая курточка. Две пары носочков, одна из которых с дырками. Все поношенное и дешевое.
– Не густо, – покачала головой я. – Неужели твой дядя не мог купить ребенку вещи?
– Подкидышу? – фыркнул муж. – Удивительно, что он его вообще не убил. А ты говоришь про вещи.
– Да, ты прав. Извини, у меня до сих пор не укладывается в голове, что мальчик твой сын.
– Собирайся, Таша. Поедем в детский магазин, ему нужны новые вещи.
– А если он у нас не останется?
Виктор сверкнул в мою сторону непонимающим взглядом.
– Он останется.
– Но мать ведь может потребовать вернуть его обратно!
– Таша, ребенок останется у нас. Я никому не позволю его воспитывать. Он мой.
Я покорно вздохнула.
– Хорошо, я только умоюсь и приведу себя в порядок.
Когда я вышла из спальни, полностью готовая к поездке, бабушка и Виктор тихо разговаривали на кухне. Тася возилась там же. Она почти никогда не общалась с детьми своего возраста. На двадцатом этаже Черной Башни просто не было детей. Виктор боялся отпускать нас в реальный мир, и я его понимала. Слишком много было у него врагов. Но сейчас, когда в доме появился ровесник, любопытство нашей дочери зашкаливало. Ей хотелось познакомиться поближе с новым членом семьи.
– Не забудьте купить обновки и Тасе, – строго приказала бабушка. – Она должна видеть, что о ней тоже позаботились.
– Конечно.
Я улыбнулась и поцеловала дочь.
– Поезжайте, а мы позаботимся о Мише, – подмигнула мне бабушка.
– Да, – отчаянно закивала малышка. В глазках горело нетерпение. Ей хотелось поскорее начать знакомство.
Мы с Виктором переглянулись, и он крепко сжал мою руку.
От его жеста что-то изменилось у меня внутри. Любовь к мужу перевесила отчаяние. Мы снова стали одним целым. Только теперь у нас появился еще один ребенок.
…Наблюдая за мужем в детском магазине «Н@К» (именно там мы приобретали вещи для нашей дочки), я понимала – он окончательно принял в свое сердце нового ребенка. Подбирал ему маечки, новые джинсы, белье, пижамки с таким рвением, как будто сегодня последний день, когда в детском магазине продают одежду. Мне оставалось ходить за ним следом и одобрительно кивать.
Обувь. Мы не посмотрели размер обуви. Пришлось
